Давший клятву - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Сандерсон cтр.№ 393

Каладин повернулся, и Сил – она пела в его голове – превратилась в копье, которое он вонзил в грудь одной из громил. Исцелялись они быстро, если не ударить в нужное место на грудине, а Каладин промахнулся. Поэтому он превратил Сил в меч и – поскольку оружие все еще было в грудной клетке Сплавленной – рубанул вверх, через голову, выжигая ей глаза. Другой массивный Сплавленный замахнулся чем-то похожим на дубину, но являвшемся на самом деле продолжением его тела. Каладин использовал большую часть оставшегося буресвета, чтобы в момент удара плетением направить противника вверх, где тот врезался в соратника.

Еще один налетел сбоку, сбил Каладина с ног, и мостовик покатился по земле. Когда он замер, лежа на спине, при вспышке красной молнии в небе увидел пикирующего на него врага. Кэл призвал Сил в виде копья, выставив ее наконечником кверху, и Сплавленный наткнулся на копье грудью – что-то треснуло внутри, и его глаза выгорели.

Следующий противник схватил Кэла за ногу и поднял, а потом вышиб дух, ударив лицом о землю. Чудовищных размеров Сплавленный наступил обросшей панцирем ногой ему на спину, ломая ребра. Каладин закричал, и хотя буресвет исцелил все, что мог, внутри его затрепетал последний огонек.

И погас.

Внезапно над полем раздался звук, похожий на шелест воздушного потока, сопровождающийся воплями боли. Сплавленный неуклюже попятился, что-то бормоча в быстром встревоженном ритме. А потом… повернулся и убежал.

Каладину пришлось извернуться, чтобы посмотреть назад. Он больше не видел Далинара, но сам красный туман спазматически содрогался. Он колыхался и пульсировал, хлестал из стороны в сторону, словно застигнутый сильным ветром.

И другие Сплавленные сбежали. Вопли стали громче, и туман как будто взревел – из него потянулись тысячи лиц со ртами, разинутыми в мучительном крике. Их всосало обратно, словно крыс, которых потянули за хвосты.

Красный туман стянулся в точку и исчез. Стало темно, и буря в небесах затихла.

Каладин лежал на земле, чувствуя, что некоторые кости сломаны. Буресвет восстановил все важное для жизни; его внутренние органы, скорее всего, были в порядке, но поврежденные кости заставили ахнуть от боли, когда он попытался сесть. Сферы вокруг были пусты, и тьма мешала ему разглядеть, жив ли Далинар.

Туман исчез полностью. Это казалось хорошим знаком. И в темноте Каладин увидел, как из города что-то вылетело. Какие-то ярко-белые огни.

Поблизости раздался скрежет, а потом во мраке мигнул фиолетовый свет. Тень с трудом поднялась на ноги, и темно-фиолетовое свечение энергично пульсировало в ее грудной полости, которая была пустой, не считая самосвета.

Светящиеся красные глаза Амарама озарили изуродованное лицо: с безвольно свисающей челюсти, сломанной в падении, текла слюна, а по обе стороны лица под странным углом росли самосветы. Он ковылял к Каладину, его самосветное сердце излучало пульсирующее сияние. В его руке появился осколочный клинок. Тот самый, что убил друзей Каладина так давно.

– Амарам, – прошептал Каладин, – я вижу, кто ты. Кем ты всегда был.

Амарам попытался заговорить, но свисающая челюсть позволяла ему лишь брызгать слюной и пыхтеть. Каладин потрясенно вспомнил, каким увидел великого лорда впервые, в Поде. Тот был таким высоким и храбрым. Казался воплощением совершенства.

– Амарам, я увидел это в твоих глазах, – продолжил Каладин, – когда ты убил Кореба, Хэба и остальных моих друзей. Я видел, что ты испытываешь чувство вины. – Он облизал губы. – Ты пытался сломить меня, сделав рабом. Но тебе не удалось. Меня спасли.

Может быть, пришла пора, чтобы кто-то спас тебя, – сказала Сил в Шейдсмаре. Но кто-то уже сделал это.

Амарам высоко поднял осколочный клинок.

– Четвертый мост, – прошептал Каладин.

В затылок Амараму вонзилась стрела и прошла насквозь, выйдя из нечеловеческого рта. Новый великий князь Садеас неловко шагнул вперед, выронил осколочный клинок. Издал сдавленный звук, повернулся – и тотчас же еще одна стрела угодила ему в грудь, прямо в мигающее самосветное сердце.

Аметист взорвался, и чудовище безвольной грудой рухнуло рядом с Каладином.

Позади него на каких-то развалинах стояла светящаяся фигура с огромным осколочным луком Амарама. Оружие было под стать Камню, высокому и сияющему, точно маяк во мраке.

Красные глаза Амарама потухли, когда он умер, и Каладин отчетливо разглядел, как из его трупа вырвался черный дым. Два осколочных клинка возникли рядом и со звоном упали на камни.

Солдаты освободили для Сияющей место на стене. Они продолжали готовиться к вражескому нападению. Армия Амарама построилась для штурма, в то время как паршуны несли лестницы, готовые атаковать.

На стене нельзя было и шагу ступить, не раздавив спрена страха. Тайленцы шептались о доблести алети в бою, вспоминая истории вроде той, когда Хамадин и пятьдесят его солдат выстояли против десяти тысяч веденцев. Это была первая битва тайленцев за целое поколение; в отличие от них, армия Амарама закалилась во время постоянной войны на Расколотых равнинах.

Тайленцы смотрели на Шаллан, как будто она могла их защитить. Сияющие рыцари были единственным преимуществом, которым обладал город. Их лучшей надеждой на спасение.

Это приводило ее в ужас.

Войска пошли в атаку на стену. Ни паузы, ни передышки. Вражда будет бросать армии на эту стену, пока не одолеет защитников Тайлена. Кровожадные бойцы во власти у…

Свет в их глазах начал гаснуть.

В сумерках ошибиться было невозможно. По всему полю красное свечение в глазах солдат Амарама угасало. Многие тотчас же рухнули на колени, и их начало тошнить. Другие, споткнувшись, удержали равновесие благодаря собственным копьям. Как будто из них высосали саму жизнь – и это случилось так быстро и неожиданно, что Шаллан пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем она осознала – все происходит на самом деле.

На стене раздались радостные возгласы, когда Сплавленные необъяснимым образом отступили на свои корабли. Паршуны поспешили следом, как и многие солдаты Амарама, хотя кто-то из них и остался лежать на изломанных камнях.

Черная буря неспешно поблекла, превратилась в смутное пятно, по которому сонно пробегали красные молнии. Наконец она покатилась прочь через остров – беспомощная, лишенная ветра – и исчезла где-то на востоке.

Каладин пил буресвет из самосветов Лопена.

– Гон, радуйся, что рогоед отправился тебя искать, – заявил Лопен. – Остальные-то думали, что мы будем просто сражаться, понимаешь?

Каладин взглянул на Камня, который стоял над телом Амарама и смотрел вниз, держа огромный лук в безвольно повисшей руке. Как же ему удалось натянуть эту штуковину? Буресвет наделял большой выносливостью, но не очень-то увеличивал силу.

– Ух ты! – воскликнул Лопен. – Ганчо! Смотри!

Сквозь рассеявшиеся тучи проглянул солнечный свет и озарил каменное поле. Далинар стоял на коленях недалеко от них, сжимая огромный рубин, который лучился тем же странным призрачным светом, как и Сплавленные. Девочка-реши замерла рядом, положив миниатюрную руку ему на плечо.