Гавана. Столица парадоксов - читать онлайн книгу. Автор: Марк Курлански cтр.№ 10

Такое случалось и на плантациях, но там было меньше рабынь. И, поскольку никто не остался бы на плантациях по доброй воле, освобожденные часто устремлялись в города. Наибольшей притягательностью обладала Гавана с ее многочисленным свободным населением, и вскоре столица прославилась своими чернокожими жителями и негритянской культурой. Гавана стала центром африканской культуры на Кубе — от музыки и религии до характерной манеры разговаривать.

* * *

В конце XVIII века случилось то, чего рабовладельцы боятся больше всего. Гаитянские рабы восстали, победили своих хозяев в длительном кровопролитии, положившем конец рабству, и изгнали белых с Гаити ^[17]. Многие французские плантаторы, сумевшие скрыться, перебрались на Кубу, привезя с собой жуткие рассказы.

У Кубы была своя история восстаний рабов. Мятеж в шахте Хобабо в 1533 году — это только начало. В 1727 году взбунтовались рабы на плантации Киэбра-Ача, что чуть южнее Гаваны. Захватив инструменты и огнестрельное оружие, они покинули плантацию, терроризируя окрестности, мародерствуя и убивая. Восстание было подавлено с помощью хорошо вооруженного отряда пехоты из Гаваны.

Причина, по которой Куба оставалась испанской колонией более чем на полвека дольше, чем остальная Латинская Америка, заключается в том, что рабовладельцы попросили (и добились) испанского военного присутствия на острове. Рабовладельцы боялись не только собственных рабов, но и многочисленных свободных чернокожих кубинцев, подавить которых было бы еще труднее.

Александр фон Гумбольдт, знаменитый прусский географ, совершил ряд путешествий на Кубу в начале XIX века. Он с тревогой наблюдал, как к 1825 году количество рабов и свободных чернокожих людей грозило превысить численность белого населения. «Число свободных негров, способных легко договориться с рабами, на Кубе быстро растет», — предупреждал он.

Фон Гумбольдт добавил, что ситуация в Гаване беспокоит его в том числе и потому, что свободные чернокожие из других областей Кубы стекаются в столицу. Он отметил, что за двадцать лет белое население Гаваны выросло на 73 %, а количество «свободных цветных» увеличилось на 171 %.

Примерно тогда же чуть не воплотился главный кошмар кубинских рабовладельцев — резня белых. В 1812 году восстание возглавил Хосе Антонио Апонте из Гаваны. Он был жрецом божества Чанго, почитаемого среди йоруба ^[18], и использовал африканские верования для распространения своего движения — белые всегда подозревали, что такое может случиться, и боялись этого.

Эти события произошли всего через десять лет после гаитянского восстания и заставили вспомнить имя лидера того мятежа, Туссена-Лувертюра, и других героев Гаити. Иларио Эррера, один из организаторов повстанческого движения в восточной части Кубы, был, кстати, одним из ветеранов гаитянской революции.

Восстание охватило весь остров. Оно ставило целью отмену рабства и в конечном итоге избавление от испанского владычества. Выступления произошли в Гаване и других крупных городах, а также на сельских плантациях. Однако Апонте предали собственные сторонники. Он и его восемь сподвижников были схвачены и повешены. После казни их обезглавили, и головы в клетках были выставлены в городе. Также показывали одну из рук Апонте. Фраза mas malo que Aponte («хуже, чем Апонте») стала крылатой в Гаване и означала «сделать что-то очень плохое».

Страх никуда не делся, и рабство тоже. В 1844 году испанское правительство объявило, что раскрыло заговор, получивший название La Conspiración de la Escalera («Лестничный заговор»), поскольку многих обвиняемых привязывали к лестницам и били. Тысячи рабов, свободных чернокожих и мулатов были высланы, избиты, брошены в тюрьмы или казнены. До сих пор неясно: действительно ли планировалось восстание или же государство хотело таким образом избавиться от аболиционистского движения?

В 1817 году испанцы подписали с англичанами соглашение о сокращении опасной практики ввоза африканцев, но затем сахарный рынок расширился, и рабов стали ввозить контрабандой. Еще один договор, запрещающий импорт рабов, был подписан с Англией в 1835 году, однако незаконный ввоз продолжался. К середине XIX века каждый год на Кубу нелегально доставляли пятьдесят тысяч африканских рабов. Когда контрабандистов настигали в море, они просто швыряли человеческий груз за борт. Прибыль от раба, купленного в Африке и перепроданного в Гаване, составляла целых 200 %, так что торговцы могли позволить себе выбросить несколько сотен человек.

Свободное чернокожее население Гаваны состояло из женщин примерно наполовину, иногда даже больше, поскольку стоимость рабыни составляла всего 30 % от цены раба-мужчины, так что женщинам было куда легче выкупиться на свободу. Напротив, в деревнях женщин оставалось мало; рабовладельцы не желали иметь дела с беременными или детьми, поскольку те не могли много работать.

Гавана стала известна как город, полный женщин — красивых женщин. По аналогии иногда ее называли и городом красивых мужчин, но акцент, как правило, делался на женщинах. В романе «Наш человек в Гаване» Грэм Грин замечает: «Жить в Гаване — это жить на огромной фабрике, где беспрерывным потоком выпускают женскую красоту» ^[20].

Многим гаванцам, по крайней мере по их словам, нравится то, что некоторые из этих женщин, как они говорят, muy atrás, то есть обладают пышными формами. Об этом постоянно упоминается не только в разговорах и песнях, но и в литературе. В романе Эдмундо Десноса 1965 года «Безутешные воспоминания» рассказчик говорит с кажущейся серьезностью: «S-образный изгиб, образованный животом и задом, достигает совершенства в некоторых кубинских женщинах, когда он становится независимым, не связанным с остальным телом, и даже начинает обладать отдельной личностью».