– Нет.
– Он неподалеку от Уэстморленд-стрит. Туда ходят все студенты Тринити-колледжа. И еще всякое старичье, потому как там подают лучший портер. Пошли?
– В паб? – засомневался я.
– Да, Сирил, в паб. – Ухмыляясь, Джулиан откинул прядь со лба. – Мы же ищем приключений, верно? Никогда не знаешь, кого там встретишь. Сколько у тебя при себе денег?
Я порылся в карманах и достал кое-какую мелочь. С Чарльзом мы почти не виделись, но он положил мне весьма щедрое содержание – каждый понедельник пятьдесят пенсов бесперебойно поступали на мой счет в школьном банке. Настоящий Эвери получал бы, наверное, фунт.
– Неплохо. – Джулиан что-то прикинул в уме. – У меня примерно столько же. Если расходовать толково, хватит, чтоб повеселиться.
– Нас не обслужат.
– Куда они денутся? Выглядим мы взросло. По крайней мере, я. Деньги у нас есть, на остальное кабатчикам плевать. Все будет в порядке.
– Может, сперва посмотрим на уток? – спросил я.
– Да нет же. – Джулиан досадливо усмехнулся. – На хер уток. Мы идем в паб.
Я смолчал. Мы оба редко употребляли крепкое словцо, но оно всегда было знаком непреклонной решимости. Мол, возражения бесполезны.
По дороге в бар Джулиан остановился у аптеки и достал из кармана какую-то бумажку.
– Погоди пару минут. Мне надо кое-что забрать.
– Что?
– Лекарство.
– От чего? Ты заболел?
– Я здоров. Просто недавно был у врача. Ничего серьезного.
Я нахмурился и проводил его взглядом, а через минуту сам вошел в аптеку.
– Я же просил подождать на улице, – сказал Джулиан.
– Ничего ты не просил. Что с тобой случилось-то?
Джулиан закатил глаза:
– Чепуха. Всего-навсего сыпь.
– Какая сыпь? Где?
– Не твое дело.
Из подсобки появился аптекарь и что-то подал Джулиану.
– С вас десять пенсов. Дважды в день обильно присыпайте пораженный участок.
– Жечь будет?
– Но не так сильно, как если не лечить.
– Спасибо. – Джулиан спрятал пакетик в карман, отдал деньги и пошел к выходу, предоставив мне следовать за ним.
– Да в чем дело-то… – начал я, когда мы вышли на улицу.
– Тебя не касается, понял? Не лезь. Идем, вон он, паб.
Не желая навлечь его гнев, я прекратил расспросы, но мне стало горько и обидно, что у него от меня секреты. Две входные двери паба, под углом выдававшиеся на тротуар, смахивали на стороны равнобедренного треугольника; Джулиан открыл левую и, придержав ее, пропустил меня внутрь. Узкий коридор выводил к длинной цветастой стойке, перед которой на высоких табуретах сидело с полдюжины мужчин, куривших и уставившихся в пинты с «Гиннессом», словно под темной жидкостью был скрыт смысл жизни. Со стаканом они вели беседы о политике, поэзии и философии, и каждый глоток был новым вопросом или ответом. В зале пустовала лишь пара столиков, в глубине виднелся отгороженный закуток. Бармен, задиристого вида малый с огненно-рыжей шевелюрой и под стать ей бровями, перекинул полотенце через плечо, настороженно глядя, как мы усаживаемся за ближайший столик.
– Тот закуток для женщин с детьми и мужиков, которые прячутся от жен, туда мы не пойдем, – прошептал Джулиан, но затем так рявкнул, что я подскочил на стуле, а все головы повернулись в нашу сторону: – Я прям умираю от жажды! За день в порту так наломаешься, что одной пинтой ее не утолишь. Хозяин! – Он широко улыбнулся рыжему за стойкой. – А подай-ка нам пару пинт своего темного пойла!
– Спешу и падаю, – ответил бармен. – Скоко вам лет-то? С виду вы совсем пацаны.
– Мне девятнадцать, – сказал Джулиан, – а приятелю восемнадцать. – Он выгреб из кармана все деньги и знаком велел мне сделать то же самое, дабы хозяин видел нашу платежеспособность. – Что за вопросы?
– Чтоб завязать беседу. – Бармен взялся за пивной кран. – Только учтите, вам обойдется маленько дороже. Молодежный, так сказать, налог.
– Ладно, только не зарывайся.
– Да пошел ты, – беззлобно, даже ласково сказал хозяин. Через минуту он поставил перед нами две пинты и вернулся на свой пост.
– Который час? – спросил Джулиан.
Я кивнул на часы на стене:
– Почти шесть.
– Отлично. Как я выгляжу?
– Как греческий бог, которого неувядаемый Зевс отправил с Олимпа на землю, дабы он своей бесподобной красотой утер нос нам, простым смертным, – сказал я, что в переводе на человеческий язык означало «выглядишь классно, а что?».
– Ничего. Спросил на всякий случай. Хороший ты парень, Сирил. – Джулиан накрыл ладонью мою руку, от чего меня будто прострелило током, и я представил, как он наклоняется и целует меня в губы. Хотелось бесконечно ощущать его руку на своих пальцах. Джулиан взглянул на меня и чуть нахмурился – наверное, уловил чувство, которое даже он пока еще не мог понять.
– Ты тоже… – начал я, под влиянием минуты готовый выразить весь свой восторг и выдать себя с головой, но тут распахнулась дверь и в зал вошли две девушки, причем одна из них, как ни странно, показалась знакомой. Единственные женщины в пабе, они беспокойно озирались, но потом та, вроде бы знакомая, увидела Джулиана и, улыбнувшись, направилась к нам.
– Бриджит! – Джулиан сдернул руку с моей ладони и расплылся в широкой улыбке. – Наконец-то! Я знал, что ты придешь.
– Ничего ты не знал. – Девушка ему подмигнула. – Поди, молился, чтоб мечты твои сбылись.
Теперь я узнал официантку из парламентского буфета, которая нынче была в броском красном платье, туго облегавшем грудь, а макияж ее мог сравниться с боевой раскраской индейца. Вторая девушка, чуть моложе, низенькая и совсем не накрашенная, олицетворяла понятие «серая мышка»: блеклые темные волосы, очки с толстыми стеклами и такая мина, будто только что она проглотила нечто несъедобное. В общем, этакий вариант Сирила при Джулиане в облике Бриджит. Сердце мое ухнуло, когда я это понял. Я посмотрел на своего друга, и тому хватило совести отвести взгляд.
– Что выпьете, дамы? – спросил Джулиан, хлопнув в ладоши.
– Тут стулья чистые? – Вторая девушка вытянула из рукава носовой платок и протерла сиденье.
– На них покоились лучшие задницы Дублина, – сказал Джулиан. – Садись смело, дорогуша, и если подцепишь какую-нибудь заразу, я обязуюсь оплатить счет ветеринара.
– Прелестно. Вы истинный джентльмен.
– Нам – коктейли «Снежок», – сказала Бриджит. – Знакомьтесь, моя подруга Мэри-Маргарет.
– Ты помнишь Сирила?
– Разве его забудешь? Сказочного бельчонка Сирила.
– Сказочный бельчонок! – Джулиан зашелся смехом.