Тропой Предков - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 5

Ведь палача-мучителя никто не торопит.

Заранее прошу тех, кому выпадет прочесть эти строки, извинить меня за корявый почерк, не достойный столь гладкой белой бумаги. Вообще-то искусством письма я владею не хуже иных священников, и если по нынешним моим каракулям этого не скажешь, то виной тому старания брата Осорио. Мудрено сохранить хороший почерк, если твои пальцы раздавлены в тисках и писать приходится, держа перо между ладонями.

Amigos, стоит ли мне описывать вам, какое удовольствие я испытал бы, встретив один на один доброго брата на большой дороге на обратном пути в Веракрус? О, я и сам научил бы его некоторым приёмам, которые наверняка пригодились бы святой инквизиции, насаждающей добро и искореняющей зло, причиняя людям страдания. Чего стоят одни эти дьявольские паразиты, которых тюремщик смел с пола и насыпал мне на кожу, чтобы довести мои муки почти до невыносимой крайности. Право же, я мог бы не просто использовать этот изощрённый приём, но и усовершенствовать его. Почему бы, например, не вспороть доброму брату брюхо и не засунуть туда пригоршню-другую копошащихся многоногих тварей...

Несмотря на ущерб, нанесённый телу, духом я по-прежнему крепок и упорно держусь за правду, ибо она есть то единственное, что у меня осталось. Всё остальное у меня отняли — свободу, любовь, честь, даже одежду, ибо теперь я наг перед лицом Бога и перед крысами, что делят со мной эту темницу.

Однако правда всё ещё обитает в моей душе, в том святилище, проникнуть в которое смертному не дано. Правду нельзя украсть, нельзя отнять, и даже дыба бессильна перед ней, ибо она есть прибежище Бога.

Я держусь за неё, как держался за свою мечту Дон Кихот, идальго, человек с мечтами, порывами и стремлениями столь же необычными, как и у меня. Похоже, мне на роду было написано исполнять особую роль, что делало меня непохожим на других людей. Жизнь моя всегда была окутана множеством мрачных тайн: как довелось мне проведать, даже само моё рождение свершилось под завесою тёмных мыслей и непотребных деяний.

Вы можете указать мне на то, что все странствия и приключения славного рыцаря Дон Кихота есть не более чем бредовые выдумки Сервантеса, искалеченного на войне с маврами и ввергнутого в заточение. Боюсь, если я позволю себе заявить, будто в числе многих иных приключений мне довелось также сражаться за некое сокровище бок о бок с настоящим Дон Кихотом, мой ответ мигом наведёт вас на мысль о безумии рассказчика. Однако это правда.

Ну что ж, скажите доброму брату, чтобы он убрал подальше свои раскалённые клещи и подождал, когда я в своём рассказе доберусь до сокровищ — пока я к этому ещё не готов. Его слишком пылкие «братские объятия» несколько смешали мои мысли. На то, чтобы привести их в порядок и вернуться в воспоминаниях как к перлам жизни, так и к тем мирским сокровищам, коих столь вожделеет вице-король, требуется время. Мне надлежит мысленно обратиться к истокам, к тем временам, когда я был вскормлен волчицей и пил вино своей юности.

Итак, amigos, я начну с самого начала и разделю с вами всё золото собственной жизни.

Называйте меня Кристо.

Я родился в деревушке Агетца, в просторной долине, которая в былые времена именовалась долиной Мешико. Мои предки ацтеки строили здесь храмы, чтобы почтить богов солнца, луны и дождя, но после того как Кортес и его конкистадоры сокрушили индейских богов, вся земля, вместе с населявшими её индейцами, была поделена на большие гасиенды — феодальные владения, принадлежавшие испанским грандам. Состоявшая из нескольких сотен йакальс — хижин, на строительство которых пошли высушенные на солнце кирпичи из замешанной с соломой глины, — деревня Агетца со всеми её жителями вошла в состав гасиенды дона Франсиско Переса Монтеро де Ибарра.

Неподалёку от реки, на том же её берегу, где и сама деревня, стояла маленькая каменная церквушка, тогда как по другую сторону находились амбары, загоны, конюшни и хозяйский дом. Толстые, высокие стены с бойницами и крепкие ворота с железными скрепами делали этот дом похожим на крепость. На стене, рядом со входом, красовался хозяйский герб.

Говорят, что в наше время в пределах владений испанской короны никогда не заходит солнце, ибо они включают в себя не только Европу, но и несчётные земли по всему миру, включая большую часть Нового Света, лежащие за морем Филиппины, а также колонии в Индии и в Африке. Но одной из самых драгоценнейших жемчужин, украшающих эту корону, по праву считается именно Новая Испания с её несметными богатствами, плодородной землёй и залежами серебра.

Испанцы обычно называют всех индейцев Новой Испании ацтеками, хотя в действительности существует великое множество различных племён — тобоко, отоми, тотомак, сапотеки, майя и другие, причём зачастую у каждого из них свой собственный язык.

Мне с раннего детства довелось освоить и науатль, язык ацтеков, и испанский.

Как уже упоминалось ранее, в моих жилах смешалась кровь испанцев и индейцев. Такие, как я, не имеют права называть себя ни испанцами, ни индейцами, нас презрительно именуют метисами. Падре Антонио, деревенский священник, благодаря которому я получил воспитание и образование, говорил, что метис рождается на границе между раем и адом, где обитают те, чьи души лишены радости небес. Вообще-то этот мудрый падре ошибался редко, но проклятие метисов истолковал неправильно. Уже с самого их рождения нам отведено место не в чистилище, а прямо в аду, причём в отличие от прочих метисы попадают туда при жизни.

Деревенская католическая церковь была построена на месте, где некогда стоял храм, посвящённый Уицилопочтли, покровителю ацтеков, могущественному богу войны. После испанского завоевания языческое святилище разрушили, а из его камней на том же месте возвели христианский храм. С тех пор индейцы воздавали хвалу Иисусу, а не своим богам.

Гасиенда жила собственной жизнью, представляя собой как бы маленькое королевство. Жившие и работавшие там индейцы выращивали маис, бобы, тыквы и другие полезные растения, разводили лошадей, овец, свиней и рогатый скот. В деревенских мастерских производилось почти всё, что могло найти применение на гасиенде: от подков и плугов до примитивных, с деревянными колёсами повозок, на которых возили урожай. Разве что предметы изысканного убранства хозяйского дома, фарфоровую посуду и тонкое бельё для постели дона Франсиско привозили издалека.

Я жил в хижине вместе со своей матерью, Миахой. Правда, её крестили и назвали на христианский манер Марией в честь благословенной матери Христа. Полное же ацтекское имя Миахауцуитль означает на нашем языке науатль Бирюзовый Цветок Маиса. Именно так её, как правило, все и называли — правда, не в присутствии деревенского священника.