Я захожу, жду, пока глаза привыкнут к темноте, и оглядываюсь в поисках Джейка.
Тесная прихожая. Я сжимаю губы и стараюсь тихо дышать носом. Джейк шуток не любит: если он отдает приказ, надо его выполнять. Я уже поняла это на горьком опыте — ценой жизни Шарлотты. Я люблю Чейса, Сиенна — мой лучший друг, и я не могу потерять брата. Не собираюсь рисковать никем из них, чтобы защитить свою жизнь.
Джейка нужно остановить. Этой ночью я сознательно вошла в логово льва, я готова к любым последствиям, ни в чем не сомневаюсь и ни о чем не сожалею.
В конце коридора — еще одна дверь. Она закрыта, но свет просачивается сквозь щели. Я делаю шаг вперед и тянусь к ручке. С каждый секундой мои пальцы дрожат все сильнее.
Довольно странное чувство — идти навстречу своей смерти. Делать что-то, осознавая, что это может тебя убить, — скорее всего, самая глупая вещь, на которую способен человек. И все же я здесь. Кладу руку на круглую дверную ручку и поворачиваю. В доме очень холодно, сразу мурашки бегут по спине. Или это от страха?
— Джейк? — зову я, открывая дверь.
А затем я заглядываю внутрь и судорожно втягиваю в себя воздух.
Маленькая комната вся оклеена моими фотографиями. Хроника моей жизни за прошедший год. Может, больше. Всюду лежит моя одежда. Шарф, про который я думала, что потеряла его на вечеринке, висит на кресле. На журнальном столике стоит большая миска, полная заколок для волос, ювелирных изделий и безделушек, которые я когда-то покупала. В углу — большая стопка читанных мною журналов.
У меня, конечно, полно барахла, но как я могла не заметить пропажи стольких вещей?
У стола стоит человек в капюшоне. Человек, мучивший моих друзей и меня. Укравший их жизни. Больше он не будет красть.
Джейк сбрасывает капюшон и поднимает голову. У меня перехватывает дыхание.
— Райли?
27
Среда
Четырнадцатое февраля
Райли улыбается мне. Его улыбку не назовешь зловещей или самодовольной, торжествующей или злобной. Он улыбается мне совершенно нормально, будто мы с ним сидим за обеденным столом.
— Что происходит?
Мой взгляд мечется по комнате, отмечая каждую деталь и все вместе целиком. Начинает болеть голова. Почему на нем черная толстовка?
— Как ты узнал, что я здесь? Где Джейк?
Как, черт подери, Райли меня нашел?
В глубине души я уже знаю ответы, но мозг все еще сопротивляется и отказывается принимать то, что видят глаза.
— Райли, где Джейк? — повторяю я.
— Джейка больше нет.
— Нет? Что значит «нет»?
— Он мертв, — просто говорит мне брат. — Ты бы видела его, Лайла. Каждый раз, когда я приезжал к тебе, он вел себя так, словно думал, что нравится тебе, что ты в него влюблена. Этому надо было положить конец.
Вся кровь отливает у меня от лица, я леденею.
Нет. Это какая-то ошибка!
Райли… не может быть…
Мой брат не может быть убийцей!
— Райли, о чем ты говоришь? — бормочу я. Тру переносицу, чтобы мозги заработали. — Пожалуйста, объясни мне, потому что все это какой-то бред. Я ничего не понимаю.
— Я все тебе объясню, сестренка. Обещаю.
— Райли, — я опускаю руку, — что ты наделал?
Я понемногу начинаю осознавать происходящее.
— Я снова стал тебе нужен.
Не будь я в таком шоке — рухнула бы замертво.
— И ты сделал все это… чтобы стать нужным мне?
Его глаза, так похожие на мои, внезапно сверкают.
— Ты бросила меня, Лайла. Все меня бросают. Мы должны были заботиться друг о друге. Мы обещали друг другу, что всегда будем рядом, а потом ты уехала! — Его голос звучит все громче, грудь начинает вздыматься.
— Райли. — Я поднимаю руки. — Я уехала учиться! Я думала, ты рад за меня. Ты ведь сам говорил, что мне нужно начать все с чистого листа!
— Я должен был стать частью этого чистого листа! Ты говорила, что будешь возвращаться домой на каникулы и выходные, а сама приезжала все реже и реже!
— Ты что, убил моих друзей из-за того, что я редко бывала дома?! — срываюсь я, взмахнув руками. — Почему ты не мог просто сказать, что тебе плохо? Как ты мог убивать людей, Райли? Это ненормально! Ты — убийца! Да что с тобой такое?
Он морщит лоб, черт его подери, морщит лоб так, словно не понимает, о чем я говорю.
— Я просто хотел, чтобы ты вернулась домой, Лайла. Но ты решила остаться здесь… с ними. Из-за них. Они во всем виноваты, и я решил избавить тебя от них, вот и все.
— Дело не в них, а во мне, — мягко говорю я. — Ушам своим не верю! Этого не может быть! Скажи, что мне это снится, пожалуйста, скажи, что не ты виноват во всем этом! — Тут до меня доходит еще кое-что. — Значит, это ты затащил меня в переулок, это был ты!
Я задыхаюсь. Мне страшно, что я сейчас потеряю сознание. Перед глазами все расплывается, я хватаюсь за сердце, пытаюсь заставить себя дышать как следует.
— Лайла! — испуганно вопит Райли.
Он бросается ко мне, но я отшатываюсь и вскидываю ладонь.
— Нет! Не подходи!
— Я не причиню тебе вреда…
— Ты уже причинил! Они были моими друзьями, Райли! Людьми! Как ты мог… То, что ты сделал с ними… Как ты мог?
— Они украли у меня твое сердце, а свои сердца отдали тебе, — гневно сдвигает брови он. — Я видел, какой ты была с ними: смеялась, шутила. Проводила все свое время с пятью чужаками и не могла оторваться от них даже ради собственного брата!
— И ты вырезал им сердца только потому, что мы дружили?
Я повторяю это про себя, но не могу осознать по-настоящему.
— Было трудно… но я практиковался.
— Что? — шепотом переспрашиваю я. Его слова звенят в воздухе. — Практиковался?
— На свиньях.
— Ты потрошил свиней?
Он вглядывается в меня, будто пытается отыскать что-то. Что? Прощение? Понимание? Я не знаю, что ему нужно, но в любом случае не смогу ему этого дать.
— Я много работал над этим. И стал сильнее, чем когда-либо. Свиньи на ферме Дэвиса весят примерно столько же, сколько взрослый человек. Теперь я могу позаботиться о нас. Сделаю так, что никто больше не встанет между мной и тобой, мы снова станем семьей.
Ферма Дэвиса располагается неподалеку от нашего дома. В детстве мы частенько помогали Дэвису ловить сбежавших свиней. Когда я была маленькой, мне страшно нравилось носиться за поросятами. Это было так здорово…
Свиные сердца… Одно Райли прибил к доске объявлений, другое прислал в коробке, чтобы мы думали, что это — сердца наших друзей.