Мортал комбат и другие 90-е (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Овчинникова cтр.№ 4

Никто не заметил девочку в белом, мечущуюся по площади в снежном шторме.

Наконец я увидела спасительный силуэт трибун. Какие-то люди помогли мне взобраться повыше. Площади отсюда было почти не видно. Неровными рядами ходили участники парада – музыки не было слышно из-за ветра. И где-то там, за снежной стеной, остался невидимым Михаил Сергеевич.

Полгода спустя папа, выйдя из ванной, сказал нам, что Союз развалили и что мы живем теперь в другой стране. Мама готовила кашу. Кипел чайник. Мыльная пена капала на ковер. Мы молчали и не знали, что сказать.

– Пена на ковер капает, – заметила мама.

Папа ушел добриваться.

* * *

Газеты еще несколько дней разгневанно писали о «недопустимо плохой организации встречи президента» и о том, что пора принять меры по поводу тополей. Со следующего лета тополя стали обрезать и вырубать.

В танцевальный кружок я больше не ходила.

Наутро Кирилл составлял «Список достопримечательностей на месяц». Он так и назывался – краем глаза я увидела в телефоне.

– Куда лучше для начала, в Русский или Эрмитаж?

– Для разминки больше подойдет прогулка по Невскому – ноги в руки и пешком отсюда до Дворцовой.

Я достала из кухонного шкафа и дала ему клеенную-переклеенную скотчем туристическую карту центра. Он с сомнением посмотрел на нее, но взял.

– Куда в городе еще можно сходить?

– Смотря что тебе интересно. Музеи, театры или опера. Есть миллионы всяких развлекательных центров, экскурсии за городом. Даже летом есть чем заняться.

– Я прочитал вчера «Бурю», очень… очень… – он подбирал подходящее слово, видимо, чтобы меня не обидеть, – неплохо. А чем вы занимались на каникулах?

Я припомнила деревню, игру в карты с тетей, перечитываемые в сотый раз одни и те же книги и пожала плечами:

– Ничем особенным.

Корова сбежала пятнадцатого июля, в самую жару.

Я уже месяц была в деревне. Сидела одна в огромном пустом доме: двоюродные сестры сдавали в городе сессию, тетя и дядя были на работе. Сухое пекло Казахстана благосклонно позволяло появляться на улице утром и вечером, а днем награждало тепловым ударом или просто ожогом. Можно было заниматься двумя вещами: перечитывать скромную библиотеку и тискать полумертвых от жары кошек.

Утром тетя Маша уходила в школу. Пару раза я ходила с ней – расчерчивала журналы, пока она была на педсовете, потом с другими учителями мы пололи школьный огород. Но журналы закончились, а в жару сорняки не растут.

За годы, проведенные летом в деревне, мы выработали ритуал. В три сорок я ставила на плиту чайник. В три сорок пять приходила тетя Маша. Мы пили чай, потом играли в карты. Вечером с базы приходил дядя Миша. Что он делал на базе, я толком не знала, но вместо денег дядя получал «натуру» – картошку, сено, комбикорм.

Конечно, было хозяйство – корова, две свиньи, десяток кур. Сарай был по ту сторону участка, со своей калиткой, через которую корову выводили на выпас и вечером пригоняли обратно. Калитку охранял престарелый Черныш.

Мне было девять, я носила модный хвостик и легинсы и считала себя почти что подростком. Вечерами я гуляла туда-обратно по улице, замедляя шаг у предпоследнего дома. Там гостили двое белокурых братьев из Караганды – Эд и Вова. Эд был так себе, а Вова – ничего такой. Когда жара спадала, они вытаскивали на улицу велосипед, ставили его колесами вверх и бесконечно чинили. Возле их дома вечерами собирались подростки, а я прогуливалась мимо, надеясь, что, несмотря на малый возраст, меня пригласят в тусовку.

Так вот. Пятнадцатого июля, часов в одиннадцать, когда я стояла между грядками, раздумывая, мыть ли вырванную морковку или хватит обтереть ее об штаны, прибежал Бауыржан, соседский пацан.

– Тьоть Маш, дьять Миш здесь?

– На работе, – ответила я и откусила от морковки.

– Ата просил передать – ваша Майка сбежала. – Отец Бауыржана работал пастухом.

– Всьо поняла? – уточнил Бауыржан. Он важничал, сообщая плохую новость.

Я кивнула. Сосед уже хлопнул калиткой. Звякнул колокольчик.

Рыжая Майка была слегка того. Тетя Маша жаловалась, что вечером, когда стадо пригоняют в деревню, корова бегает задравши хвост и не идет домой.

– Идиотка ненормальная, – добавляла она в конце каждого рассказа о коровьих похождениях.

Я доела морковку, закрыла дом, положила ключ под коврик и побежала в школу.

Тетя Маша была занята и встретила меня недовольно:

– Ну а я что, спрашивается, сделаю? У меня совещание районное. Шла бы сразу к дяде Мише.

В класс вошла практикантка.

– Мария Петровна, начинается, – сказала она, волнуясь так, будто начинался конец света.

Выходя, тетя Маша бросила через плечо, чтобы я шла на базу.

– Скажи Михаилу, пусть разбирается.

Я не успела сообразить, что не знаю, где находится база.

С горя зашла в магазин на горке. Приземистый одноэтажный домик стоял в самом деле на горке. В девяносто третьем он назывался «У Ларисы», но местные всегда говорили «сходить на горку». Деревянное нутро магазина пахло хлебом. За прилавком сидела с книжкой толстая Лариса. Я выпила стакан томатного сока; Лариса спросила, как я поживаю. Узнав о моих неприятностях, она рассказала, как добраться до базы.

– Подожди, – поднимая очки на лоб, сказала она. Ушла в подсобку и, погремев, вытащила велосипед. – Вот. Так будет быстрее.

На велосипеде висели клочья паутины и было спущено заднее колесо. Я погромыхала на базу. Еще через полчаса беготни по гулким бетонным зданиям стало ясно, что меня бросили один на один с бедой: дядя Миша уехал в соседнюю деревню за культиватором.

Я села на скамейку у входа. К сожалению, в голову даже не пришла мысль о том, что можно оставить все как есть. Зато стало понятно, что для спасения мира (и коровы) мне нужно ехать за Майкой самой.

Утром стадо выгоняли за деревню, и пастухи водили коров вдоль узенькой речки.

Велосипед вздыхал и скрипел. Я неслась по песчаной дорожке с колеями от мотоциклов. Оглушительно орали кузнечики. Стоял смертельный степной полдень: высокое солнце жгло лоб и плечи, воздух обжигал легкие.

В плоской, как блин, степи негде было спрятаться от солнца, зато все было видно как на ладони. Поэтому я сразу увидела большое пестрое пятно за ходящим волнами воздухом – стадо. И маленькую красную точку вдалеке от него – нашу Майку.

Я была чуть жива и обливалась потом, когда доехала до коровы. Она жевала траву, переступала с места на место и не обращала на меня внимания. Я со злостью бросила велик и заползла в тень, под чахлые кусты.