В погоне за русским языком. Заметки пользователя - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 41

Достаточно вспомнить короткое стихотворение юного и дерзкого Маяковского:

Или эти строки кумира молодежи Игоря Северянина:

Или эти замечательно-выразительные отрывки из стихотворения Осипа Мандельштама:

Одна очень таинственная катахреза есть в поэме Есенина «Черный человек»:

Образ головы, мечтающей оторваться от тела, – неожиданный, но понятный. А вот что за «шея ноги»? Литературовед Лидия Яковлевна Гинзбург полагала, что это просто… опечатка и в рукописи у Есенина стояло «на шее ночи». «Шея ночи» – это, разумеется, тоже катахреза, и очень выразительная, но более уместная в этой поэме, где речь идет о ночном кошмаре.

Итак, катахреза в опытных руках из неправильности и нелепицы превращается в могучее оружие, которое бьет метко и точно, вонзается глубоко и не дает о себе забыть. И, что самое удивительное, читатели за это авторам только благодарны.

2. ОКСЮМОРОН

В пьесе Евгения Шварца «Обыкновенное чудо» один из героев – волшебник – рассказывает зрителям:

А что такое «обыкновенное чудо» с точки зрения филолога?

Это оксюморон.

«Литературная энциклопедия» поясняет нам:

ОКСЮМОРОН (греч. – «острая глупость») – термин античной стилистики, обозначающий нарочитое сочетание противоречивых понятий. Пример: «Смотри, ей весело грустить / Такой нарядно-обнаженной» (Ахматова). Частный случай О. образует фигура contradictio in adjecto, – соединение существительного с контрастным по смыслу прилагательным: «убогая роскошь» (Некрасов).

Для фигуры О. характерна подчеркнутая противоречивость сливаемых в одно значений: этим О. отличается как от катахрезы, где отсутствует противопоставление соединяемых противоречивых слов, так и от антитезы, где нет слияния воедино противопоставленных понятий.

Возможность осуществления фигуры О. и ее стилистическая значимость основаны на традиционности яз., на присущей ему способности «обозначать только общее». Слияние контрастных значений осознается поэтому как вскрытие противоречия между названием предмета и его сущностью, между традиционной оценкой предмета и его подлинной значимостью, как вскрытие наличных в явлении противоречий, как передача динамики мышления и бытия. Поэтому некоторые исследователи (напр., Р. Мейер) не без основания указывают на близость О. к парадоксу.

Наличие О. как стилистической фигуры само по себе, разумеется, не характеризует ни стиля, ни творческого метода писателя. Правда, делались попытки видеть в обилии О. типичную черту романтического и риторического стилей – стилей эпох особого обострения общественных противоречий (Р. Мейер). Но эти попытки вряд ли можно признать доказательными. Определение значимости О. для какого-либо стилистического целого возможно, разумеется, лишь путем анализа его содержания, его направленности; только тогда вскрываются существенные различия между даже словесно близкими О. – как приведенные выше О. Некрасова («убогая роскошь») и Ахматовой («нарядно-обнаженная»).

Итак, «оксюморон» – это не просто странное словосочетание (как катахреза), но соединение двух противоположных понятий.

Кстати, ударение в этом слове падает на букву Ю: «оксЮморон», а произношение «оксюморОн» – хотя, возможно, и более привычно, но все же неправильно.

Примеры вы без труда подберете сами, поскольку авторы очень любят использовать оксюмороны для названий книг или фильмов. Выше уже упоминалось «Обыкновенное чудо». А еще есть пьесы «Горе от ума» Грибоедова, «Живой труп» Льва Толстого, «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, повести «Барышня-крестьянка» Пушкина и «Честный вор» Достоевского, роман «Горячий снег» Юрия Бондарева, фантастический роман «Конец Вечности» Айзека Азимова, фильмы «С широко закрытыми глазами», «Назад в будущее» и «Правдивая ложь». Оксюмороны честно служат писателям, выполняя ту работу, которую на них возложили, – привлекать внимание читателя или зрителя.

* * *

Но бывает, когда излишнее внимание вредит. Владимир Набоков в своем романе «Дар» описывает эпизод, явно взятый «прямо из жизни». Главный герой романа – поэт Федор Константинович Годунов-Чердынцев – приходит на заседание литературного общества, где должен читать свою пьесу молодой автор:

Увы этим надеждам не суждено было сбыться! Автор плохо знал русский язык и допустил этот оксюморон неспециально. В литературе же, в отличие от юриспруденции, за неумышленные преступления строго карают, а за умышленные могут даже оправдать.

Например, никому не придет в голову предъявлять претензии Толстому за его «Живой труп», ведь это вовсе не повесть о «ходячих мертвецах», а история человека, вынужденного прикинуться мертвым, чтобы дать свободу своей жене и позволить ей выйти замуж во второй раз. «Горячий снег» – роман о боях под Сталинградом, поэтому оксюморон в названии оправдан и, более того, перестает быть оным. Подобное происходит и в песне с тем же названием, написанной А. Пахмутовой на стихи М. Львова: