Патрик Мелроуз. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Сент-Обин cтр.№ 41

– Привет! – На груди у официантки висел бейджик с именем «Карен». – Ну как, ребятки, с меню уже ознакомились? О! – Она увидела Томаса и невольно охнула. – Ты просто прелесть!

Роберт был зачарован ее странным и пустым дружелюбием. Хотелось освободить ее от необходимости улыбаться – видно же, что на самом деле ей не терпится пойти домой.

Мама улыбнулась официантке и сказала:

– А можно нам «Везувий», только без ананаса, копченой индейки и… – Она не выдержала и прыснула. – Ой, извините…

– Мам! – Роберт тоже захохотал.

Томас прищурился и закачался туда-сюда, не желая оставаться в стороне.

– Ну правда, – сказал он. – Это просто невероятно!

– Так, попробуем зайти с другой стороны, – сказал папа. – Можно нам пиццу с помидорами, анчоусами и маслинами?

– Как в Ле-Леке? – уточнил Роберт.

– Посмотрим, – ответил папа.

Карен попыталась сдержать свое удивление столь скудным набором ингредиентов.

– Моцареллу добавим?

– Нет, спасибо.

– Может, сбрызнуть оливковым маслом на базилике?

– Ничем не сбрызгивайте, пожалуйста.

– Хорошо, – процедила Карен, обиженная упорством посетителей.

Роберт скользнул под стол и прилег на подушку из сложенных ладоней. Казалось, весь день он спорил с собственным телом: сперва пришлось сидеть, когда хотелось бегать, а теперь вот приходится бегать, когда хочется спать. В углу висел телевизор. Звук был убавлен, но не полностью, так что какой-то едва различимый шум все же шел по диагонали в зал. Роберт прежде не видел, как играют в бейсбол, зато смотрел фильмы про торжество человеческого духа над всевозможными бейсбольными превратностями и, кажется, один даже запомнил: там гангстеры пытались подкупить звездного бейсболиста, чтобы он завалил матч, но в самый последний миг, когда этот бейсболист уже хотел плюнуть на все и разочарованные стоны толпы выражали всю неудовлетворенность мира, в котором не осталось ничего святого и верить больше некому, он внезапно вошел в транс и вспомнил, как впервые забросил мяч очень далеко – на самую середину пшеничного поля посреди Америки. Герой не мог предать это щемящее возвышенно-замедленное чувство из детства и не мог предать маму, которая никогда не снимала фартук и говорила, что врать – плохо, поэтому он взял и выбросил мяч за пределы стадиона, и лица у гангстеров были немножко похожи на лицо Карен, только в сто раз злее, зато подружка смотрела на него с гордостью, хотя по обе стороны от нее стояли гангстеры и она была почти что его мать, только в куда более дорогих тряпках персикового цвета, и толпа обезумела от восторга, потому что в мире опять появилось что-то святое. Дальше была погоня и гангстеры, которые оказались не так расторопны, как главный герой, потому что не занимались всю жизнь спортом и имели скверный характер – на ключевом повороте они не справились с управлением, врезались в столб и взорвались.

Гангстеры в телевизоре явно одерживали победу: по мячу почти никто не попадал. Время от времени игра прерывалась рекламой, а потом из ниоткуда вылетали огромные золотые слова «МИРОВАЯ СЕРИЯ» и несколько секунд поблескивали на экране.

– Где наше вино? – спросил папа.

– Твое вино, – поправила его мама.

Роберт заметил, как папа стиснул зубы и проглотил мамино замечание. Когда Карен наконец принесла бутылку, он тут же со всей решительностью принялся за вино, словно хотел протолкнуть застрявшую в горле невысказанную колкость. Роберту и Томасу принесли по огромному бокалу льда, сбрызнутого клюквенным морсом. Роберт принялся молча потягивать напиток. Когда уже закончится этот день? Ладно бы только самолет с его герметичной духотой цвета печенья, так еще на паспортном контроле задержали… Дома папа пошутил, что назовется «международным туристом» – поскольку именно так президент Буш произносил слова «международный террорист». На контроле он все же сдержался, но это не помешало чернокожей сотруднице миграционной службы отвести его в комнату – уже после того, как им проштамповали паспорта.

«Она не понимала, как это так – английский адвокат родился во Франции, – объяснил он потом в такси. – Схватилась за голову и говорит: „Я просто пытаюсь разобраться в вашей жизни, мистер Мелроуз“. Я ответил, что тоже хотел бы разобраться, и пообещал прислать ей экземпляр моих мемуаров, если сподоблюсь их написать».

«А, так вот почему мы прождали тебя полчаса», – сказала мама.

«Ты же знаешь: когда человек ненавидит формальности, при встрече с ними он превращается либо в труса, либо в шута».

«В следующий раз попробуй превратиться в труса, это быстрее».

Когда им наконец принесли пиццу, Роберт понял, что дело плохо. Тесто было толстое, как грязный подгузник, – его толщину не потрудились подогнать под количество начинки, которая уменьшилась на девяносто процентов. Роберт соскреб все помидоры, анчоусы и оливки в один угол: миниатюрной пиццы хватило на два укуса. Она оказалась совсем не похожа на вкуснейшую, тонкую, слегка подгорелую пиццу в Ле-Леке, но почему-то – видимо, потому что он надеялся уловить сходство – все же открыла ему люк в прекрасное и навсегда утраченное лето.

– Что такое? – спросила мама.

– Ничего, просто хочу пиццу, как в Ле-Леке.

На Роберта напали обида и отчаянье, а ведь так не хотелось плакать…

– Ох, сынок, я тебя понимаю, – сказала мама, касаясь его руки. – Понимаю, в этом безумном ресторане трудно в это поверить, но мы прекрасно отдохнем в Америке!

– Почему Бобби плачет? – спросил Томас.

– Он расстроился.

– Не хочу, чтобы он плакал! Не хочу! – завопил Томас и тоже разрыдался.

– Ах ты черт! – зашипел папа. – Надо было ехать в Рамсгит.

По дороге обратно Томас уснул прямо в коляске.

– Давай избавим друг друга от формальностей, – сказал папа маме. – Незачем делать вид, будто мы хотим спать вместе. Вы с мальчиками ложитесь в спальне, а я лягу на диван.

– Хорошо, раз тебе так хочется.

– Обойдемся без волнующих слов типа «хочется». Я просто реалист и знаю, чего ждать.

Роберт моментально уснул, но довольно скоро проснулся: электронные часы показывали 2:11. Мама и Томас спали, из гостиной доносились какие-то приглушенные звуки. Отца он обнаружил на полу перед телевизором.

– Я сорвал спину, пытаясь разложить чертов диван! – сказал тот и хотел отжаться от пола, не поднимая бедер.

Роберт заметил опустевшую на три четверти бутылку виски и растерзанную облатку болеутоляющего «Кодис».

– Жаль, что с пиццей так вышло, – сказал папа. – После пиццерии, похода в продуктовый «Карнеги-фудз» и двухчасового просмотра этого дебильного кабельного телевидения я пришел к выводу, что нам стоит попоститься, пока мы здесь. Промышленное животноводство заканчивается не на скотобойне, а в наших артериях – когда питательные снаряды Генри Форда разрываются у нас во рту, растворяя гормоны роста и генетически модифицированный корм в наших все более желеобразных телах. Даже когда еда не «быстрая», счет приносят мгновенно, чтобы как можно скорей выбросить едока на забитые кормом улицы. В сущности, мы сидим на той же конвейерной ленте, что и ощипанные, оглушенные электрическим током куры.