Письма к императору Александру III, 1881–1894 - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Мещерский cтр.№ 92

Казалось, дело было кончено. Не тут то было. Оно только теперь загорелось. Блиох объявил, что он не сдается.

Сила была на его стороне, сила денег и интриги. Деньги, то есть карманный интерес, представлял собою Абаза, а интригу повел [М. Н.] Островский. Но Абаза, как ловкий гешефтмахер ^[353] тщательно отстранился. Он был в стороне и со стороны повел все дело. Образовалась комиссия из Бунге, Островского и [Д. М.] Сольского, и в ней Островский составлял записку против Николаева по диктовке Абазы, то есть так, как ему говорил Абаза у себя дома, а Абаза в свою очередь получал внушение от Блиоха. И вот во вторник в Комитете министров вопрос будет рассматриваться и, разумеется, решится в пользу Блиоха и Абазы. Грустно!

Le dessous des cartes ^[354] такой: Островский ухаживает за Абазою в надежде, что тот ему поможет вкарабкиваться на кресло Бунге! У Николаева по этому поводу была крупная ссора с Бунге…

Видел сегодня одну из многих матерей, которая имеет причину сетовать на слабость учебного начальства относительно воспитательной дисциплины. Сын ее был в Технологическом институте ^[355] и выскочил из него вон, не желая продолжать оставаться в такой миазматической атмосфере. Его характеристика института очень не хитрая. В нем до 800 учащихся. Огромное большинство – молодые люди без семейных преданий, без нравственных принципов, без веры и самого красного в политическом смысле образа мыслей; меньшая часть смирная и хорошая, но без всякой энергии и инициативы в отстаиваньи авторитета и умственного порядка. Оттого большинство дерзко и нагло; а меньшинство робко и боязливо! Наглость большинства доходит до того, что когда директор Института [Н. П.] Ильин (тряпка!) появляется не в урочный класс в классы института, вожаки большинства ему говорят: вам делать здесь нечего, советуем убираться.

Вышел же он из института вот почему: какой-то мерзавец вскочил на стол и во все горло объявил, что служить панихиду по Императоре Александре это все равно, что изменять народным идеалам; тогда мой студент сорвал его со стола, повалил и поколотил. Масса студентов немедленно себя объявила за мерзавца студента, и мой студент должен был выйти из училища и поступить в Институт путей сообщения ^[356].

Недавно в Италии создан закон, на основании которого все гражданские учебные заведения преобразованы по типу кадетских корпусов, с военным строем, эволюциями ^[357], дисциплиною.

Вот, кабы возымели мужество и у нас тоже устроить такие полувоенные школы из наших гимназий и реальных училищ! Кабы, дабы…

А что если в самом деле мерзавцу князю Александру вздумается провозгласить себя королем Болгарии соединенной и окончательно порвать со всеми обязательствами к Европе?

Вопрос этот по видимому на очереди и в связи с другим вопросом: а что если Турция, чтобы купить спокойствие Болгарии в виду войны с Грециею, согласится на все требования князя Болгарского, и таким образом даст России désaveu ^[358] перед лицом всей Европы? А европейские государства с своей стороны не захотят поддержать Россию? Что тогда?

Грешный человек, я думаю, что политика решительная и энергичная на словах столько же полезная, сколько и на деле. А потому теперь, так как очевидно мерзавец Александр Болгарский рассчитывает на затруднительное для России положение – энергический протест России, хотя бы одной, на имя Турции был бы весьма кстати.

Этому протесту могли бы предшествовать переговоры с Австриею и с Германиею на счет вопроса об оккупации нами тремя или четырьмя дивизиями Болгарии в виду неисполнения болгарским правительством своих перед Европою обязательств – впредь до восстановления полного спокойствия и в предвиденьи военных событий между Турциею и Грециею.

Можно почти быть уверенным, что твердая и прямая решимость русского кабинета, именно теперь, в виду неуспешности переговоров с Турциею и угрозы войны Греции с Турциею, была бы встречена Австриею менее враждебно и недоверчиво, чем прежде…

Необходимость для России вмешаться в дела Болгарии назрела. Ее нельзя в виду фактов считать иллюзионорною или угрожающею каким-нибудь усложнением. Оккупация Болгарии вызвана такими же причинами, как те, которые вызвали оккупацию Боснии и Герцеговины австрийцами ^[359].

Виделся с стариком А. П. Озеровым. Душа заболела при виде искреннего горя и грусти его от бездействия.

– Не дают мне дела, – говорит он, – и только, точно я человек сделавший что-нибудь очень дурное и лишенный доверия.

Мы гадали вместе на тему: что может быть причиною тому, что его по Опекунскому совету ^[360] не призывают к службе. Бедный Озеров боится мысли, что Императрица к нему нерасположена или что есть кто-нибудь влиятельный, который вооружает Царицу против него. Я говорю Озерову, что вряд ли его подозрения основательны, и просто назначение его замедляется потому, что теперь нет пока хозяина в Учреждении Императр[ицы] Марии, и ожидается назначение кого-либо во главе учреждений, а [Н. Н.] Герард только калиф на час. Я советовал также Озерову просто написать Императрице и просить Ее ходатайства о назначении в почетные опекуны. Нельзя просить о должности с жалованьем и с политическою деятельностью; но о должности для деятельности сердца именно просят, ибо она не есть просьба от честолюбия или от властолюбия, а есть крик любящего сердца, просящего Христа ради права любить ближнего на деле.