Эмпайр Фоллз - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Руссо cтр.№ 96

– Поздравляю, кстати, – сказал Майлз; парень прекратил работать мочалкой, но головы не поднял. – Я слыхал, твой рисунок отобрали на выставку.

– Рисунок Тик тоже, – ответил парень, не поднимая головы, хотя Майлз заметил, что глаза у него нервно забегали, словно он испугался, что внезапная болтливость – целых три слова зараз! – чревата для него самыми ужасными последствиями.

Вернувшись к грилю, Майлз перевернул ряды бекона. Он всегда заранее доводил бекон до трех четвертей готовности, чтобы перед подачей лишь слегка подрумянить. Желудок его успокоился, но неведомо откуда взявшееся ощущение, будто он стоит на рельсах в ожидании приближающегося поезда, до сих пор не утихло. Причиной тому, вероятно, была очередная бессонная ночь. Они с Дэвидом закрыли ресторан в половине одиннадцатого, и Майлз, вымотанный, поднялся к себе и заснул одетым с пультом в руке, прежде чем успел включить телевизор. Разбудил его привидевшийся кошмар: во сне он искал костыль Синди Уайтинг под трибуной “Имперского поля”, а нашел Тик – свернувшись калачиком, она спала среди оберток от хотдогов и пустых одноразовых стаканчиков. Но только она не спала. В тот миг, когда он понял это, Майлз резко дернулся и открыл глаза, пульт, брякнувшись на пол, скользнул под диван, где хранились коробки с бумажными полотенцами. Часы показывали почти полночь, слишком поздно для звонка, но вместо того, чтобы уговаривать себя не паниковать, он в смятении набрал свой прежний телефонный номер. Жанин ответила после первого гудка.

– Тик уже дома? – выпалил он.

– Майлз. – Тон Жанин был таким, будто она позволяет очень многим людям звонить ей по ночам, но он в их число не входит.

– Тик вернулась?

– Пока нет.

– Уже полночь, Жанин.

– Я в курсе, который час, Майлз. Что-то случилось?

– Ты не перезвонишь мне, как только она приедет?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ничего, это я так, сдуру, – честно сказал он и отметил, что голос его вскоре бывшей жены, пусть и беспредельно раздраженный, действует на него успокаивающе. – Я спал. И мне приснилось, что… с ней несчастье…

– С ней все в порядке, Майлз, я уверена, – слегка смягчилась Жанин. – У нее комендантский час в полночь. Она вот-вот вернется.

– Сообщишь мне сразу, а? – попросил он. – И передай Уолту мои извинения за поздний звонок.

– Хочешь, чтобы я его разбудила прямо сейчас, или можно подождать до утра? – Раздражение в ее голосе взметнулось на несколько делений, но на этот раз, кажется, не Майлз был тому виной.

– Утром было бы удобнее.

– Отлично, – сказала Жанин. – Мужчине в его возрасте необходим отдых.

И что бы это значило? Майлз одернул себя: он абсолютно не хочет знать. И все же….

– У тебя все нормально, Жанин?

– Все потрясно, Майлз. Просто потрясно. А почему ты спрашиваешь?

– Позвони, когда она войдет в дом, ладно?

– Не хочешь со мной говорить, так это надо понимать?

– Жанин, ты… – он запнулся, – выпиваешь?

– Может, и выпила капельку. Ты ведь не против?

– Это не мое дело.

– Точно. – Затем после короткой паузы: – Я опять напомнила Уолту про дом, сказала, что хочу выкупить твою долю, как только мы поженимся.

– И какова была его реакция?

– Как у коровы, которая все жует и жует свою жвачку.

– Тебе же необязательно выходить за него, верно?

– A-а, ну да, но я этого хочу, понятно?

– Конечно. Я же не говорю, что не надо выходить за него, просто это необязательно.

– Я слышала, Майлз. По-твоему, я могу творить что хочу, и даже если отправлюсь ко всем чертям, тебе пофиг.

Разговоры такого рода, подумал Майлз, – цена, которую платишь за неумение контролировать свои порывы.

– Жанин.

– Ты на футболе был вместе с Синди Уайтинг?

– Да.

– Если бы ты женился на ней, вопрос об этом сраном домишке закрылся бы сам собой. Ты бы стал владельцем половины чертова города. Заплатил бы за обучение Тик в колледже, переехал отсюда и больше никогда бы меня не увидел.

Если Майлз не ошибался, она теперь беззвучно плакала.

– Жанин…

Глухое молчание в трубке, затем:

– Они только что подъехали, доволен?

– Жанин.

– Твоя дочь в безопасности. Я вижу ее в окно. Иди спать.

– Жанин…

Но она положила трубку.

* * *

– Сегодня мне все равно положен выходной, разве нет? – рассуждал Бастер, словно намекая, что ночка у него выдалась похуже, чем у Майлза.

Майлз сложил заготовленный бекон в миску из нержавеющей стали.

– Безусловно, – сказал он. – Я и сам не хочу, чтобы ты появлялся здесь, пока у тебя из глаза не перестанет течь.

– Спорим, придется вскрывать эту хрень, – угрюмо отозвался Бастер, будто жизнь его состояла сплошь из такого рода тягостных забот. – Не знаю, зачем я таскаюсь в Аллагаш ^[13]. Люди думают, что там скука смертная, но они не правы. Там много чего происходит, и всегда плохое.

Майлз слил жир от бекона в лоток и положил на решетку нарезанный лук.

– Ты хоть представляешь, насколько велико потребление алкоголя на севере графства? – с жаром спросил Бастер.

– В обычном режиме или только когда ты туда наведываешься?

– В обычном.

– Что, многовато пьют?

– Больше чем многовато. – Бастер был явно готов к заниженной оценке. – И оно понятно. Они же там, у границы, не процветают, как остальные графства в штате.

Майлз обернулся на своего помощника, но не обнаружил на его физиономии и тени иронии.

– Пожалуй, я бы съел парочку кусочков бекона, – сказал Бастер. – И яйцо в придачу.

Майлз поджарил ему два и сервировал их на тарелке с беконом и тостами. Бастер набросился на еду, и хотя слизь, сочившаяся у него из глаза, цветом напоминала желток, аппетит ему это не испортило.

– Зря ты меня дожидался, – сказал Бастер, отодвигая вычищенную тарелку. – Надо было взять кого-то на мое место.

– Знаю.

– Ты слишком мягкосердечен, – продолжал Бастер. – Люди этим пользуются.

– Это я тоже знаю, – не стал спорить Майлз в надежде прекратить сеанс психоанализа.

В окне мелькнул старенький, местами проржавевший “хендай” Шарлин и исчез за углом ресторана, и впервые за двадцать с лишним лет от ее появления сердце Майлза не забилось сильнее, будто унылое гнойное пораженчество Бастера разлилось в воздухе и каким-то образом проникло в кровеносную систему Майлза. Свою кофейную чашку Бастер поставил на газету, и та сработала как промокашка. Когда Майлз забрал чашку со стойки, лицо его матери было обезображено кофейным кружком.