Караван в Хиву - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Буртовой cтр.№ 56

Завидев знакомого уже «ференги уруса», худенький купчишка обрадовался, засуетился, проворно перебрал ловкими руками с десяток ближних дынь и подал Демьяну действительно красавицу – тугую, нежно-золотистую, а запах от нее шел такой, что захотелось тут же отведать, хоть маленький ломтик.

– Бери, урус, лучше не найдешь во всей Хорезмской земле. Сам растил, поливал, тебе привез, – расхваливал купец, будто и вправду все минувшее лето растил и лелеял эту дыню именно Демьяну.

Демьян не скупясь расплатился, чем привел хивинца в настоящий восторг, и тот начал приглашать его непременно прийти завтра, обещая выбрать дыню не хуже этой.

Увлеченный разговором со словоохотливым купцом, По-горский вдруг кожей спины почувствовал что-то недоброе, взял дыню в левую руку, поспешно обернулся – Елкайдар!

За спиной Елкайдара, тоже на конях, сидели четверо слуг. Узнал бывшего хозяина и Григорий, поймал на себе сперва настороженный, потом удивленный и какой-то полуиспуганный взгляд Елкайдара. Но вот лицо хивинца покрылось желтыми пятнами, тонкий нос шевельнулся, словно у гончей собаки, почуявшей заячий след, в недоброй и насмешливой улыбке дернулись редкие длинные усы.

Григорий потянул было руку к пистолю, да вовремя опомнился – змею убить нетрудно, да самим потом не избежать смерти. Посмотреть надо, что предпримет ханский достарханчей. Но Елкайдар размышлял недолго: не удастся вернуть обоих – то одного-то вернет непременно. И махнул рукой слугам:

– Связать беглых рабов! Вот вы где наконец-то объявились!

У Демьяна от неожиданности разжались пальцы, дыня хлопнулась на каменный тротуар, скатилась в нишу. Купец, еще не понимая, что происходит, подхватил дыню и тут же протянул ее щедрому покупателю, да так и застыл, с вытянутой рукой, будто увидел нос к носу «служителя мертвых» в белой шапке: купец узнал ханского скатертника и догадался, на кого он кричал «рабы!».

Слуги Елкайдара проворно соскочили с коней, потянули из приседельных сумок арканы вязать беглых урусов и – вдруг замерли, когда увидели наведенные на них пистоли. Коверкая русские и хивинские слова, Кононов крикнул им:

– Будем убивать всех, кто поднимет меч на нукеров белого царя!

Иван при одном упоминании имени Елкайдара взъярился и выхватил оба пистоля, шагнул вперед, заслонил собой Демьяна. Гаркнул так, что купец с дыней шарахнулся в глубь ниши, будто и ему могла достаться шальная пуля:

– Назад! Ухо на ухо менять буду!

Слуги Елкайдара без толмача поняли, что от них требует этот страшный длиннолицый и длинноусый урус, в растерянности, боясь поднять глаза на хозяина, попятились. Елкайдар и сам замер в седле под дулами пистолей.

Проснулся боевой дух и в старом казаке Погорском. Он вынул свой пистоль, встал между Григорием и Иваном, по-хорезмийски выкрикнул:

– За все муки мои – убью! Пусть только кто шаг ступит навстречу!

Елкайдар понял – убьет: столько ярости вспыхнуло в кротких когда-то голубых глазах Погорского. Испугался, но просто уйти ни с чем не мог: назавтра об этом унижении узнает весь город, дойдет слух и до хана, высмеет пред другими, назовет трусливой собакой, которая боится палки в руках рабов.

– Позвать ко мне стражников! – крикнул Елкайдар в толпу, которая тесным кольцом, побросав торг, окружила трех урусов и знатного, многим ненавистного ханского достарханчея и его слуг.

– Крепись, Демьян! Живыми он нас в руки не возьмет, а ему первая пуля, – сказал Григорий на русском и хивинском наречии, чтобы и Елкайдар понял. Иван Захаров, вздрагивая от нервного возбуждения, подумал: «Чуяло мое сердце, что без драки не обойтись нам со здешними барами! Эх, теперь бы с десяток моих ребят из полка, метнуться в седло да показать им настоящую драгунскую рубку! Навек отбили бы охоту задирать нашего брата».

Расталкивая зевак, в круг протиснулся отряд стражников, человек восемь. Старший подбежал к Елкайдару со спины и, не видя еще казаков с Захаровым, подобострастно спросил:

– Господин, где ваши рабы?

– Перед тобой! Открой свои глаза!

Стражник обошел коня и в недоумении остановился: рабов нет, есть «ференги урусы», о которых слышала вся Хива. И все при оружии, в самом деле нукеры белого царя, как сказал хивинец, позвавший его на торговую площадь.

– Господин, где же ваши рабы? – И стражник в смущении обернулся к ханскому достарханчею.

– Слепой осел! – закричал, брызгая слюной Елкайдар. – Я сказал – перед тобой! Этот сбежал давно, а этот – днями! Взять их!

– Неправда! – ответил громко Григорий и к стражнику: – Я выкуплен Джан-Беком, а товарищ – мною. И бумага о том при нем есть. Посмотри сам, о справедливый воин справедливого хана, – невольно перешел на восточный язык Кононов. – Господин в неправедном гневе, твой же светлый ум способен рассудить на благо великого хана. Убьете нас – белый царь теперь совсем близко. Нуралихан пропустит его войско и укажет дорогу к Хиве. Чья голова тогда слетит первой? Хан в гневе бывает беспощаден к нерадивым слугам.

Упоминание о близости белого царя и о гневе хана подействовало даже на Елкайдара. Не слишком ли опрометчив его поступок? И Джан-Бека знает вся Хорезмская земля: зять покойного ныне Абул-Хаира, который еще совсем, кажется, недавно сидел на ханском троне в Хиве, до нашествия персов Надира.

Стражник осторожно приблизился к Демьяну. Рука не дрогнула у старого казака, когда он уверенно достал бумагу, полученную от Умбая, и, не выпуская из рук, развернул печатью к стражнику.

Тот медленно прочитал, повернулся к Елкайдару и негромко сказал:

– О господин, эти люди правы – там ваша печать. Деньги получены за выкуп господином Умбаем. Извините, господин.

Хивинцы за спиной Елкайдара негодующе зашумели, из толпы послышались обидные выкрики:

– Какой хитрый – свой сад хотел полить водой из соседского арыка! За хвост коня не удержать, если за гриву не ухватился!

– Продал кобылицу, а через десять лет в чужом табуне ищет своего жеребенка! Совсем совесть потерял этот достарханчей!

Этого снести Елкайдар не мог.

– Ты будешь висеть на виселице! – прокричал он в ярости опешившему воину, ударил его по голове плетью и бросил коня в гущу толпы, неистово работая ногами. За ним поторопились слуги. Кто-то за давние обиды швырнул Елкайдару в спину твердым яблоком, послышался несдерживаемый смех.

– Идемте, братцы, домой, – заторопился Кононов. – Как бы этот змей не привел сюда ханских гвардейцев с ружьями.

– Господин, вы не взяли дыню, – высунулся из ниши купец. Демьян поблагодарил, в забывчивости протянул ему монету, но хивинец не воспользовался его растерянностью, напомнил, что деньги им уже получены. – Наши баи стыд за углом делили да там его и закопали, – покачав головой, тихо добавил старый купец.

Несколько дней после того происшествия караванщики не покидали своего двора, все ждали, не явится ли Елкайдар с гвардейцами.