Его Величество - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Васильев cтр.№ 92

Арендт вскоре вернулся. Он доложил о тяжелом положении поэта, о его смертельной ране и некоторых подробностях дуэли.

— Я спросил его, что он хочет передать государю, — вспоминал Арендт. — Он ответил: «Скажите, что я умираю и прошу у него прощения».

— Сейчас же вернешься на Мойку, поможешь, в чем попросят и отдашь ему записку, — бросил император и, присев за стол, быстро написал: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет — умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки».

На следующее утро к Николаю Павловичу пришел Жуковский.

— Извини, что я тебя потревожил, — сказал, хмурясь, император, вглядываясь в усталое лицо поэта.

— Государь, я сам спешил к вашему величеству в то время, когда встретился с посланным за мной.

— Что-нибудь важное?

— Да.

— Говори.

— Пушкин просил не привлекать к ответственности Данзаса, своего секунданта. Говорил, что виноват во всем он сам. Он уговорил Данзаса. Александр Сергеевич очень тревожится за своего друга, — стараясь, как можно красноречивее, сказал Жуковский.

— Я не могу переменить законного порядка, — сказал государь, — но сделаю все возможное. Скажи ему от меня, что я поздравляю его с исполнением христианского долга; о жене и детях он беспокоиться не должен: они мои. Тебе же поручаю, если он умрет, запечатать все бумаги. Ты после их сам рассмотришь.

Государь долго расспрашивал Жуковского о здоровье Пушкина, интересовался, о чем он говорит. Василий Андреевич был свидетелем передачи лейб-медиком Арендтом записки императора Пушкину. Он сказал Николаю Павловичу, что, прочитав его весточку, поэт расчувствовался.

— Ты сам-то, как узнал?.. — государь не договорил фразу.

— Часов в 10 вечера я к князю Вяземскому приехал. Вхожу. Мне говорят: князь и княгиня у Пушкина. Зашел к Валуеву. Он-то мне и сказал, что Пушкин смертельно ранен. Выскочил на улицу, велел везти прямо на Мойку. Вхожу в переднюю, потом в кабинет, нахожу докторов Арендта и Спасского, князя Мещерского. Арендт там мне потом и сказал, что Пушкин плох очень и умрет непременно. Я прибыл домой, а там меня встретил ваш фельдъегерь.

Жуковский возвратился к смертельно раненному поэту с ответом государя. Внимательно выслушав его, Пушкин потянул вверх руки, морщась от боли и с трудом выговорил:

— Вот как я утешен! Скажи государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастия в его сыне, что я желаю ему счастия в его России. ¹²⁹

Слова благодарности он произносил отрывисто, слабо, но отчетливо. Поэт немного успокоился после приема опиума. Он мог бы еще разговаривать с Жуковским, но пришел его доктор Даль и занял поэта расспросами.

Николай Павлович получал известия о состоянии Пушкина от доктора Арендта, который по шесть раз на день и по нескольку раз ночью навещал поэта.

После утренней поездки он сообщал:

— Подъезд был атакован публикой до такой степени, что пришлось обращаться в Преображенский полк с просьбой поставить у крыльца часовых, чтобы восстановить хоть какой-то порядок: густая масса собравшихся загораживала на большое расстояние все пространство перед домом, к крыльцу почти невозможно было протиснуться.

Между теми, кто принимал участие, были, разумеется, и такие, которые толпились из любопытства. От этих господ было трудно отделаться. Но, слава Богу, их не подпускали близко к поэту. Друзья Пушкина — князь Вяземский с женой, князь Мещерский, Тургенев, Загряжская, Даль и Данзас — были у него в кабинете. Пушкин захотел морошки и пожелал, чтобы его покормила жена. Их оставили двоих.

Жуковский почти неотлучно находился у постели умирающего поэта. Он встречался с государем реже, чем Арендт. Но весть о смерти Александра Сергеевича императору доставил он:

— Агония прошла почти мгновенно: потухающим взором обвел умирающий поэт шкапы своей библиотеки и чуть внятно прошептал: «Прощайте, прощайте», — и тихо уснул навсегда.

Вернувшись на набережную Мойки, Василий Андреевич первый вспомнил о посмертной маске. Послали за скульптором Гольбергом. Тогда же, исполняя волю государеву, Жуковский опечатал кабинет поэта.

На следующий день перенесли Пушкина в Конюшенную церковь. Сюда все это время до похорон народ шел проститься с поэтом.

30 января Николай I передал Жуковскому записку для семьи Пушкиных: «1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери (то есть дочерям) до замужества. 4. Сыновей в пажи и по 1500 рублей на воспитание каждого по вступлении на службу. 5. Сочинения издать за казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.» ¹³⁰

Отпевание происходило 1 февраля. На нем присутствовали все иностранные министры. Хоронили Пушкина 3 февраля.

4 февраля Николай Павлович в письме к князю Паскевичу написал: «Здесь все тихо, и одна трагическая смерть Пушкина занимает публику и служит пищей разным глупым толкам. Он умер от раны за дерзкую и глупую картель, им же писанную, но, слава Богу, умер христианином». ¹³¹

* * *

С утра Николай Павлович был расстроен донесением о заседании комиссии по установлению телеграфной связи между Петербургом и Петергофом. Павел Львович Шиллинг, с научными занятиями которого император познакомился еще в 1833 году, когда тот с помощью телеграфного аппарата передал депешу по назначению, был сегодня осмеян членами комиссии.

«Они назвали безумием воздушные провода, — возмущался император, надевая шинель. — Они сами безумцы и неучи! Шиллинг умница. Он изготовил первый в мире изолированный кабель, обтянутый каучуком. Сегодня же, после прогулки, прикажу найти его и привести во дворец. Он сделает мне телеграфную линию».

На набережной было малолюдно. Мартовский мороз, на редкость едкий, пощипывал уши. Николай Павлович поднял воротник шинели. Он мог бы отказаться от прогулки и сейчас же заняться делом Шиллинга, но какое-то неизвестное чувство влекло его к Летнему саду.

«Дойду до ворот и обратно», — подумал он, потирая нос рукавицей.

Разогревшись от быстрой ходьбы, государь уже не замечал мороза. Но холодный воздух делал свое дело — заставляя мозг быстро работать. За несколько минут Николай Павлович успел перебрать в памяти события последних дней. Тут и встреча с генералом Фези, отправлявшимся в аварскую экспедицию, чтобы разбить отряд Шамиля, и уточнение маршрута своей поездки на юг страны через Псков, Динабург, Ковно, Минск, Бобруйск, Чернигов, Киев, Вознесенск, Севастополь, Ялту… встреча с Жуковским, передача денег вдове Пушкина, суд и наказание виновных в дуэли.