Взлеты и падения великих держав - читать онлайн книгу. Автор: Пол Кеннеди cтр.№ 177

Страница

Конечно, «японское чудо» отнюдь не было всего лишь следствием американских трат во время войны в Корее, а затем во Вьетнаме; потребность объяснить эту трансформацию страны и возможность повторить ее успех, в свою очередь, тоже породила свою небольшую активную отрасль ^{953}. Одной из главных причин была едва ли не фанатичная вера японцев в способность достичь высочайшего уровня контроля качества, а также заимствовать на Западе (и улучшить) сложные управленческие решения и технологии производства. На пользу стране шло соблюдение высоких и строгих стандартов всеобщего образования, наличие большого числа инженеров, любителей автомобилей и электроники, а также предприимчивых мастерских и гигантских дзайбацу. В японском обществе ценились усердный труд и преданность компании, а противоречия между управляющими и рабочими сглаживались за счет сочетания компромиссов и почтительного отношения. Экономика требовала огромных капиталовложений для уверенного роста и не испытывала недостатка в них — отчасти из-за незначительности оборонных расходов этой «демилитаризованной» страны, укрывшейся под стратегическим зонтом США, но, возможно, еще в большей степени из-за особой денежной и налоговой политики, способствовавшей необычайно высокому уровню личных сбережений, которые затем могли использоваться для инвестиций. Япония также извлекла выгоду из той роли, которую сыграло ее министерство внешней торговли и промышленности в «поощрении новых отраслей промышленности и технического прогресса, одновременно координируя методичное сворачивание старых, увядающих производств» ^{954}, что сильно отличалось от картины, наблюдавшейся в США, где царил принцип невмешательства.

К каким бы объяснениям мы ни прибегали (а специалисты по Японии наверняка указали бы на культурные и социальные причины, не говоря уже о не поддающемся четкому определению «плюсовом факторе» национального самосознания и воли людей, чье время пришло), несомненным остается масштаб этого экономического успеха. С 1950 по 1973 год ВНП страны рос фантастическими темпами, в среднем на 10,5% в год, и даже энергетический кризис 1973–1974-го, сильно ударивший по мировой экспансии, не помешал Японии впоследствии демонстрировать рост почти вдвое более быстрый, чем у основных конкурентов. Спектр товаров, главным производителем которых неуклонно становилась Япония (фотоаппараты, бытовая техника и электроника, музыкальные инструменты, мопеды и т. д.), был поистине ошеломляющим. Японская продукция бросала вызов швейцарским часам, затмевала немецкую оптику и не оставляла шансов британским и американским мотоциклам. За десять лет японские верфи добились того, что спускали на воду половину всех кораблей мира (в тоннажном исчислении). К 1970-м годам современные сталелитейные заводы Японии сравнялись по объемам производства с американскими. Трансформация автомобильной отрасли была еще более впечатляющей: с 1960 по 1984 год доля Японии на мировом рынке автомобилей выросла с 1 до 23%, в результате чего японские легковые машины и грузовики стали экспортироваться миллионами во все части света. Страна планомерно и неумолимо двигалась от низко- к высокотехнологичной продукции: компьютерам, телекоммуникационному и аэрокосмическому оборудованию, робототехнике и биотехнологиям. Столь же неуклонно улучшался и ее торговый баланс. Япония превращалась в финансового, а не только индустриального гиганта, и ее доля производства и рынка увеличивалась. Когда в 1952 году закончилась оккупация союзников, «ВНП Японии едва превышал треть этого показателя во Франции или Великобритании. К концу 1970-х годов ее ВНП сравнялся с британским и французским вместе взятыми и составил больше половины от американского» ^{955}. За одно поколение ее доля в мировом промышленном производстве и ВНП выросла с 2–3 до примерно 10%, не остановившись на этом. Только СССР после 1928 года демонстрировал подобный рост, но Япония добилась этого гораздо менее болезненно и на более впечатляющей широкой основе.

По сравнению с Японией любая другая великая держава казалась вялой в экономическом плане. Тем не менее, когда Китайская Народная Республика (КНР) начала заявлять о себе сразу после образования в 1949 году, почти все специалисты восприняли ее всерьез. Отчасти это было следствием традиционного страха «желтой опасности», ведь дремлющий гигант на Востоке определенно должен был стать крупным игроком на мировой арене при условии направления сил его 800-миллионного населения на нужды нации. Еще более важной была та показательная, если не сказать агрессивная, позиция, которую КНР почти сразу же заняла по отношению к западным странам, хотя это могло быть просто нервной реакцией на ее окружение. Противоречия с США из-за Кореи, островов Цзиньмэнь и Мацзу, вторжение в Тибет, приграничные столкновения с Индией, болезненный разрыв с СССР и военные конфронтации в спорных районах, кровопролитные стычки с Северным Вьетнамом и, наконец, общий воинственный тон китайской пропаганды (особенно в годы Мао), критиковавшей западный империализм и «русскую гегемонию» и поощрявшей народно-освободительные движения по всему миру, сделали КНР гораздо более важной, хотя одновременно и более непредсказуемой фигурой в международных делах, чем незаметная и скромная Япония ^{956}. По той простой причине, что в Китае проживала четверть населения земного шара, с его политическими кренами в ту или иную сторону приходилось считаться.

И все же если исходить из чисто экономических критериев, то Китай казался классическим примером экономической отсталости. Например, в 1953 году на него приходилось только 2,3% всей мировой промышленной продукции, а его «общий промышленный потенциал» составлял лишь 71% от британского в 1900 году! ^{957} Его население, каждый год прираставшее десятками миллионов человек, состояло в основном из бедных крестьян, чья производительность была удручающе низкой и мало давала государству с точки зрения «добавленной стоимости». Социальные потрясения, вызванные военной диктатурой, вторжением Японии, а затем гражданской войной конца 1940-х годов, не прекратились и тогда, когда крестьянские коммуны отобрали землю у семейных хозяйств после 1949 года. Тем не менее экономическое будущее было не совсем уж безнадежным. Китай имел базовую инфраструктуру в виде автомобильных и узкоколейных железных дорог, его текстильная промышленность была весьма основательной, города и порты являлись центрами предпринимательства, а Маньчжурский регион был особенно сильно развит японцами в 1930 годы ^{958}. Чего стране не хватало для перехода к этапу промышленного бума, так это продолжительного периода стабильности и крупных капиталовложений. Оба эти условия были в известной мере достигнуты в 1950-е годы благодаря доминированию коммунистической партии и притоку помощи из СССР. Пятилетний план 1953 года был специально составлен с оглядкой на сталинские приоритеты развития тяжелой промышленности и увеличения производства стали, железа и угля. К 1957 году объем промышленного производства удвоился ^{959}. С другой стороны, объем готового капитала для инвестиций в промышленность, как собственного, так и заимствованного у России, был совершенно недостаточен для страны с такими экономическими потребностями, а разрыв между Китаем и СССР привел к внезапному прекращению финансовой и технической поддержки со стороны северного соседа. Вдобавок непродуманное решение Мао о «большом скачке» за счет создания тысяч деревенских мастерских по производству стали и его кампания, названная «культурной революцией» (из-за которой технические специалисты, профессиональные управленцы и квалифицированные экономисты оказались в немилости), существенно замедлили развитие. Наконец, на протяжении всего периода 1950–1960-х годов конфронтационная дипломатия КНР и ее вооруженные столкновения почти со всеми соседями вынуждали тратить значительную часть скудных денежных средств на армию.

Страница