Счастье - читать онлайн книгу. Автор: Зульфю Ливанели cтр.№ 14

Мерьем оказалась прямо перед братом Джемалем, уже изрядно избитым, он кричал Мемо: «Брат, не бей! Мне вправду больно, ты с ума, что ли, сошел?!» Все «русские» падали наземь, вопили и пытались взывать к разуму, однако куда там! Наконец от ярости «турки» совсем осатанели – и уж били так били!

Джемаль и другие «русские» набросились на Мемо и его «турецких воинов». От многочисленных ран глаза их были залиты кровью – желая отыграться, они жестоко лупили «турок». И те пустились в бегство! Они бежали так, что пыль стояла столбом, а «русские» неслись за ними…

Так День освобождения впервые в истории закончился полной победой «русских», и старейшины села очень, ну очень рассердились! В том году праздник закрыли рано, суматоху уладили, и снова воцарилась тишина.

А Мерьем, глядя, как Джемаль и Мемо с побагровевшими от злости лицами размахивают перед носом друг у друга кулаками, не могла удержаться от смеха.

Может ли кто-то перестать быть самим собой и начать жить иной жизнью, будто он теперь другой человек?

Именно этот вопрос задавал себе Ирфан Курудал, сидя в шумной компании в одном из рыбных ресторанов на берегу Босфора. Отпивая по глотку ракии из стоящего перед ним бокала, он всматривался в блики на воде, любовался светом, отражающимся от проходящих неподалеку кораблей и дробящимся искрами в волнах, ударявшихся о берег.

Уже пришла весна, но апрельский воздух пока не прогрелся настолько, чтобы было можно сидеть на открытом воздухе. Поэтому в рыбных ресторанах открываемые на лето окна еще были закрыты, а внутри работали обогреватели. Обычно по воскресеньям поесть рыбы на Босфоре, провести три-четыре часа, беседуя с друзьями и потягивая ракию, считалось приятным занятием, однако Профессору казалось, что сейчас все иначе. Он вроде и смеялся над шутками, следил за ходом беседы и улавливал суть рассказываемых анекдотов, однако в мозгу у него стучал только один вопрос: можно ли изменить свою жизнь?

Все сидящие за столом, один за другим, рассказывали анекдоты. Самыми популярными в последнее время были о столкновениях на юго-востоке страны. Профессор делал вид, будто слышит эти анекдоты в первый раз, и в финале, как и все, взрывался смехом.

Анекдоты и в самом деле были смешные. Группа Рабочей партии Курдистана, устроив на дороге засаду, поджидала группу военных, которые проходили здесь постоянно в семь часов вечера. Прошло полчаса – военных нет, прошел час – никого. Глядя на часы, лидер партизанского отряда воскликнул: «Парни, как бы чего не случилось с нашими ребятами!»

Ха-ха-ха.

Банкир Метин, рассказывающий эти анекдоты, не упускал возможности пошутить над курдским произношением и особенно гундосил, произнося букву «к».

Боевики РПК, напавшие на одну деревню, всех убили. Остались только старик со старухой. Один боевик, прицелившись, прежде чем выстрелить, спросил женщину: «Как тебя зовут?» Бедная женщина, трясясь от страха, ответила: «Айше!», на что боевик сказал, что его мать тоже звали Айше. «В память о моей матери я не буду тебя убивать», – сказал он и нацелил оружие на старика: «Ладно, а тебя как зовут?» Бедняга дрожащим голосом ответил: «Ей-богу, хотя мое имя Ахмет, но в деревне все меня зовут Айше».

Не дослушав до конца, все грянули таким дружным хохотом, что сидящие в зале обернулись, с завистью глядя на эту веселую компанию. Ирфан подумал, что этот анекдот очень остроумный, раньше он его никогда не слышал.

Прежде этих горьких историй рассказывались анекдоты о лазе ^[11] Темеле и никогда не устаревающие анекдоты на сексуальные темы. Некоторые из них рассказывали женщины, и, если тема была слишком откровенной, особенно если надо было употребить слова, связанные с названием половых органов, женщины капризничали и только после того, как их мужья настаивали: «Давай рассказывай!», они, стесняясь, начинали. От рассказчиков мужчин они отличались только одним: когда встречались названия половых органов, они либо использовали эвфемизм, либо произносили их, понизив голос.

Ирфан Курудал верил, что половой вопрос невероятным образом господствовал во всех слоях турецкого общества. Если бы был жив профессор Зигмунд, Турция могла бы стать потрясающей лабораторией для обоснования его теории.

Пришедшие в этот момент ему в голову мысли, вызванные ассоциациями с Фрейдом, он передал в юмористической форме своим друзьям. Как можно одним словом выразить главное представление евреев о мире? Муса говорил: «Всё – Бог», Иисус: «Всё – любовь», Маркс: «Всё – деньги», Фрейд: «Всё – секс», а Эйнштейн подвел итог этому, заключив: «Всё относительно».

Когда Ирфан учился в Америке, этот интеллектуальный анекдот, рассказываемый в застольях, не вызывал особого смеха у присутствующих.

Он вообще не умел хорошо рассказывать анекдоты и смешить людей.

Сидевшие за столом тоже не слишком смеялись, они вернулись к пересказыванию анекдотов о курдах.

Ирфан же снова задумался о словах Казанзакиса: «Свет Ионии – вожделение».

На самом деле Стамбул нельзя считать Ионией, однако культуры их схожие. Движущей силой общества, базовым инстинктом, определяющим поведение людей, до сих пор остается подавленная сексуальность. И в голосе, и в манере поведения певцов ощущается сексуальный подтекст, это было и остается изюминкой, это демонстрируется публично. Сексуальное – самое важное из того, что нравится людям. И не случайно гвоздем программы в музыкальных залах выступают певцы-геи. Некоторые из них после операций по изменению пола превращаются в женщин, чем объясняется их особая популярность и возрастающий интерес публики. Великий хронист XVII века Мустафа Наим повествует о том, как молодые мальчики, переодетые в девушек, распустив волосы, выставив напоказ грудь, распевали песни, извиваясь в танце, демонстрируя зрителям свою гендерную трансформацию. То же самое происходит и сейчас. Молодые певцы, добавляя к поп-музыке восточные ритмы, снова в таких же одеяниях, извиваются телом по-женски, а общество от этого приходит в восторг. В ходе опроса, проведенного недавно среди молодежи, певцом года был признан гей, а «певицей» – мужчина, изменивший свой пол на женский. К пользующимся большой популярностью во всем мире анатолийским банщикам в турецкие хамамы великие паши и беи приезжали в экипажах и терпеливо ждали своей очереди. Эти банщики, искусно массируя богатых клиентов, ублажая их тела горячей водой и вспененными в мыле мочалками, завоевывали их сердца, обеспечивая себя работой на долгие годы. В старых книгах содержатся описания этого вида деятельности, даже приводятся очень своеобразные рецепты…

Профессор основательно исследовал эту тему и, стремясь распутать загадку сексуальных кодов турецкого общества, опубликовал несколько статей, из-за чего претерпел немало от своих коллег по университету. Университетская среда – питомник скорпионов, где каждый относится к другому как к смертельному врагу. И эти заклятые враги подняли шум: якобы статьи Профессора полны плагиата! Что он не сделал никакого открытия: еще раньше эта тема постоянно муссировалась, что ей посвящены даже целые книги. Говорили, что социолог, не будучи по своей основной профессии историком, может заниматься лишь стереотипным повторением уже известной науке информации. И здесь снова вытаскивалась на свет эта священная корова: научность! Время от времени, чтобы защитить себя от нападок, всем им в начале предложения приходилось вставлять клише «с научной точки зрения». В обществе совершенно не ценилась эта фраза, однако её употребление считалось настолько же необходимым, как и титул профессора-доктора, или доктора-доцента перед именем автора. Поэтому, подобно дервишам, получающим в качестве вознаграждения в суфийском теке свою чашку супа, каждый сотрудник в университетской среде с огромным нетерпением ожидал звания профессора. Ирфан Курудал в одной из телевизионных передач затронул эту тему, сказав, что «встречаются такие невежественные профессора, которые даже на родном языке толком изъясняться не могут». Он процитировал фразу из африканских писем Назыма Хикмета к Бабу Таранта: «Ты подобен невежественному профессору права, которые есть в разных странах». Конечно, после этой передачи он получил по полной программе! Ему предъявляли обвинения в мошенничестве, кричали, что он публикует под своим именем чужие мысли, сплетничали, что он живет за счет своей богатой жены, что разбогател на дармовщину благодаря рекламной фирме своего шурина…