Иероглиф зла - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 24

– Нет, – покачала головой та. – Традиционно на кимоно молодых девушек изображаются цветы сливы или яблони. Сакурой никто не украшает кимоно, потому что эти цветки очень быстро отцветают и облетают с деревьев. Если молодая японка наденет кимоно с сакурой, это будет означать, что ее красота и молодость увянут так же быстро, как и цветы японской вишни.

– Надо же! – искренне изумилась я. – Никогда бы не подумала, всегда полагала, что сакура – это символ Японии и ее изображают повсюду!

– Это правда, что японцы любят цветущую вишню, специально во время цветения сакуры берут выходной и отправляются созерцать ее в парки и на природу. Но это совсем не означает, что изображать сакуру можно сплошь и рядом. Ведь важно понимать символику, которая играет огромную роль в жизни и мировоззрении японцев.

Этот своеобразный танец длился недолго, и зрителям не успело надоесть смотреть его. Как только Рэна-сан доиграла последние ноты немного печальной, но красивой мелодии, девушки замерли на своих местах, протянув веера друг к другу. Сэнсэй зааплодировал первым, его поддержали остальные ученики. Японцы радостно выкрикивали что-то на своем языке, и было видно, что им очень понравилось выступление. Эби и Аюми скромно поклонились, как истинные японские актрисы, а потом так же молча покинули сцену.

Однако не все присутствующие были поглощены наблюдением за танцем девушек. Я периодически оглядывала зрителей, проверяя, на месте ли сэнсэй и не убежал ли он в очередной раз куда-нибудь по своим делам. Кузьмин-то сидел спокойно, а вот Александр несколько раз во время танца вставал с места, в нерешительности оглядывал площадку вокруг «сцены», отходил в тень деревьев, но потом снова возвращался. Я сначала подумала, что мужчина страдает никотиновой зависимостью и отходит в сторонку покурить. Но нет, я пригляделась и поняла, что Александр не подвержен этой вредной привычке, к тому же я не ощутила запаха табачного дыма. Но то, что мужчина нервничает, было заметно невооруженным глазом. Он постоянно вертел в руках мобильный телефон, клал его в карман, потом, видимо, не зная, куда девать руки, доставал его снова, но даже не смотрел на экран сотового. Никто из учеников сэнсэя не обращал на мужчину никакого внимания – все следили за отточенными движениями танцовщиц. Но мне странное поведение Александра совсем не понравилось – я поняла, он что-то замышляет. И задумывает явно недоброе, уж у меня на это глаз наметан.

Теперь я одновременно наблюдала и за сэнсэем, и за его подозрительным студентом. Благо Кузьмин по-прежнему не покидал своего места, тем более, как он сказал ранее, после танца должна начаться лекция про японскую мифологию. Следовательно, на время своего рассказа сэнсэй будет неотлучно находиться в лагере, что облегчает мне задачу. Сомневаюсь, что Александр задумает убийство учителя при остальных студентах. Как минимум злоумышленнику нужно выманить свою жертву подальше от других людей, чтобы там совершить нападение. Хотелось бы мне знать, чем провинился сэнсэй перед сорокалетним студентом? Может, они что-то не поделили? Деньги? Женщину? Или еще что?..

Так и теряясь в догадках, я молча сидела на траве и смотрела, как Кузьмин благодарит Эби и Аюми, которые спустя некоторое время появились возле сцены в повседневной одежде. Несмотря на дневную жару, вечером было прохладно, и присутствующие то и дело отлучались в палатки за теплыми вещами. Я опрометчиво не захватила с собой даже легкой куртки, да и если бы таковая имелась, вряд ли покинула бы свой пост. Хотя к холоду я человек привычный, и особого дискомфорта ночная прохлада мне не доставляла. Сэнсэй тоже не надел ничего поверх тонкой рубашки и жилетки – видимо, ему было не холодно, или он не замечал ничего, погруженный в обдумывание предстоящей лекции. По Кузьмину было видно, что хотя он преподает не первый год и уже наизусть знает все о Японии, ее языке, культуре и легендах, но перед каждым публичным выступлением он тщательно продумывает содержание своего рассказа, стараясь, чтобы всем присутствующим было интересно и понятно, о чем он говорит. Никто из гостей фестиваля в наш «Японский квартал» не пожаловал – до лагеря доносились звуки популярной музыки, скорее всего, остальные участники мероприятия сейчас развлекаются на танцполе. Ни сэнсэя, ни его учеников это ни капли не смущало. Японские студенты, поди, и думать забыли про веселье на главной сцене – еще бы, у нас куда интереснее! Наверно, жителям любой страны всегда хочется посмотреть, как представляют себе их родину иностранцы. Но то, что выступление Эби и Аюми им понравилось, было видно сразу. Особенно восхищались Хадзимэ, Харуо и Акио – видимо, им приглянулись русские красавицы, и молодые японцы почтительно беседовали с девушками.

Наконец все расселись по своим местам, только Александр в очередной раз куда-то отошел. Я хотела было незаметно проследить за ним, но передумала. Мне в первую очередь нужно наблюдать за сэнсэем, и я не могу позволить себе покинуть свой пост. Поэтому я решила подождать, когда подозрительный мужчина вернется в очередной раз, и просто внимательно следить за его поведением.

Сэнсэй дождался, пока все разговоры стихнут, потом встал, вышел в центр образованного нами полукруга, учтиво поклонился и проговорил:

– Прежде чем начинать рассказ о мифах Древней Японии, я хочу попросить выйти сюда мою помощницу, которую вы все прекрасно знаете по великолепным кулинарным способностям и несравненному умению танцевать. Эби-сан, додзо ёросику!

– Он сказал, «прошу любить и жаловать»! – тут же перевела Маргарита.

– Я буду рассказывать на русском языке, а Эби-сан переводить мои слова на японский для наших глубокоуважаемых гостей! – объявил Кузьмин. – Мы составляли рассказ вместе, стараясь, чтобы он был интересным и познавательным. Итак, начнем!

И сэнсэй, и Эби-сан снова поклонились на японский манер, все ответили дружным рукоплесканием. Маргарита опять пояснила шепотом, что в обычай японцев входит все время кланяться, тем самым показывая собеседнику или собеседникам свое почтение. Поклон по-японски называется «одзиги», и существуют особые правила, как его следует выполнять. Девушка предупредила, что во время спектакля, прежде чем тот или иной актер выступит со словами, следует поклониться зрителям, и только потом что-либо говорить.

– Мифология японцев основана на соединении синтоистских верований и буддистских учений, – начал сэнсэй. Эби переводила каждую фразу на японский язык, и меня поразило ее произношение – совсем не отличишь от интонации Марико-сан или ее подруги!

– В синтоизме фигурируют так называемые ками – духи и боги, коих в японской культуре огромное множество. Невозможно за столь короткое время рассказать обо всех них. Мой рассказ посвящен в первую очередь богине солнца, неба и земледелия. Это самая почитаемая богиня в японской мифологии, ведь без нее невозможна жизнь и земные радости. И вы наверняка знаете ее имя – Аматэрасу. Именно от нее, согласно японским верованиям, произошли императоры.

Эби-сан, которая перевела речь Кузьмина на японский язык, снова поклонилась, и сэнсэй нагнулся к лежащему на земле свертку. Я сперва не заметила его, подумала, что это одежда кого-то из присутствующих. Однако когда Кузьмин вытащил красивую маску, изображавшую юную прекрасную девушку, то поняла, что это – наглядный материал для лекции, то есть маски, изображающие богов.