Самый близкий враг - читать онлайн книгу. Автор: Кара Хантер cтр.№ 4

Cтраница 4

***

Сразу после трех мне звонят из медиа и сообщают, что новости уже известны всем и что нам надо постараться максимально использовать этот факт. Через двадцать минут прибывает первый фургон с телевизионщиками. Я нахожусь на кухне, а семья все еще сидит в гостиной. Барри Мэйсон полулежит в кресле с закрытыми глазами, хотя и не спит. Когда мы слышим звук подъезжающей машины, он даже не шевелится, а Шэрон Мэйсон встает с дивана и смотрит в окно. Она видит, как сначала появляется журналист, а за ним вылезает мужчина в кожаной куртке с камерой и микрофоном. Какое-то время женщина смотрит на них, а потом поворачивается к зеркалу и проводит рукой по волосам.

– Инспектор Фаули?

Это член команды Чаллоу, который спустился до половины лестницы со второго этажа. Девушка, и мне кажется, что она новенькая, потому что я не узнаю ее голос. Лица я тоже не вижу, потому что оно скрыто капюшоном и маской. В отличие от того, что показывают по ящику, криминалисты упакованы гораздо более плотно, чем в телевизионных полицейских сериалах. Эти гребаные шоу выносят мне мозг – последнее, что будет делать криминалист, так это трясти своими патлами на месте преступления. Девушка подзывает меня, и я вслед за ней поднимаюсь на лестничную площадку. Перед нами дверь с аккуратной табличкой:

А под ней – лист бумаги, приклеенный скотчем, на котором неровными заглавными буквами написано:

– Мы нашли все, что нам надо, – сообщает девушка, – но я подумала, что, может быть, вы захотите взглянуть на комнату. Может быть, даже не заходя внутрь.

Когда она открывает дверь, я понимаю, что имелось в виду. Так комната ребенка может выглядеть только в гребаном ситкоме ^[8]. На полу ничего нет, все поверхности пусты, под кроватью ничего не спрятано. Расческа лежит точно параллельно зубной щетке. Мягкие игрушки сидят по линейке и смотрят на нас своими маленькими глазами-пуговками. Это немного приводит в замешательство. И во многом потому, что в такой неестественно аккуратной комнате просто невозможно представить себе шумного, оживленного ребенка, которого я видел на видео. В некоторых комнатах сохраняется эхо людей, которые когда-то в них жили. Но пустота этой комнаты – пустота отсутствия, а не присутствия. Единственное свидетельство того, что девочка здесь жила, – диснеевский постер на дальней стене. Принцесса из «Храброй сердцем» одна, в лесу, со своими непокорными яркими волосами, а внизу большими оранжевыми буквами написано: «Измени свою судьбу». Джейк тоже любил этот фильм. Мы с ним смотрели его дважды. И основная мысль для детей вполне подходит: нет ничего плохого в том, чтобы быть самим собой, надо только иметь смелость быть действительно самим собой.

– Кошмар, правда? – говорит девушка рядом со мной, прерывая мои мысли. У нее хотя бы хватает такта понизить голос.

– Вы так думаете?

Криминалист снимает свою маску, и теперь я могу видеть, как она морщит нос.

– Все здесь чересчур. То есть я хочу сказать, чтобы все так было подобрано?.. Поверьте мне, никто не любит свое имя до такой степени.

И когда она говорит об этом, я наконец вижу. Все кругом в маргаритках. За что ни возьмись. Обои, постельное белье, шторы, подушки… Они разные, но это все равно маргаритки. В зеленом цветочном горшке стоят пластмассовые маргаритки, с зеркала на туалетном столике свисает повязка для волос с желтыми маргаритками. Блестящие заколки для волос в виде маргариток, абажур-маргаритка и мобиль из маргариток, свисающий с потолка. Не комната, а какой-то тематический парк.

– Может быть, ей так нравится? – Но, еще не успев закончить фразу, я понимаю, что это полная хрень.

– Может быть, – пожимает плечами девушка. – Да и откуда мне знать – детей у меня нет. А у вас?

Она не знает. Ей никто не сказал.

– Нет, – отвечаю я.

Больше нет.

***

***

К половине седьмого утра криминалисты почти заканчивают в саду, и полицейские начинают повторный обход близлежащих участков – правда, теперь за каждым их движением следит целая куча жаждущих сенсации телекамер. А существует еще и канал, но я не собираюсь о нем думать. По крайней мере, не сейчас. Девочка считается живой, пока я не скажу обратного.

Я стою в крохотном патио и смотрю на сад на заднем дворе дома. Повсюду на цветочных клумбах разбросаны полусгоревшие остатки фейерверков, а иссушенная солнцем трава вытоптана до основания. Тот постовой был прав – шансы найти здесь пригодный отпечаток ноги или что-нибудь еще полезное практически равны нулю. У задней изгороди я вижу Чаллоу, согнувшегося пополам и что-то разыскивающего в кустарнике. Над его головой висит воздушный шар, запутавшийся в ветвях деревьев, растущих на бечевнике, – его серебряный шлейф едва колышется в утреннем воздухе. Что до меня, то я умираю от желания выкурить сигарету.