Моя любимая сестра - читать онлайн книгу. Автор: Джессика Кнолл cтр.№ 77

Не дай бог, Лайла узнает, что Келли вовсе не из-за нее была ниспослана на эту землю.

– Она уже в курсе, – отвечаю я, вытаскивая хвостик из-за ворота блузки. Я спрятала его туда, чтобы уберечь от дождевой перебежки от входной двери до такси, но это мало помогло – позор. У меня сделан маникюр. Педикюр тоже. Я заплатила восемь сотен за новую пару босоножек от Aquazurra и сходила вчера на гидропилинг. К своей завтрашней развязке мне хочется выглядеть чертовски безупречно.

Бретт поворачивается ко мне.

– В курсе чего?

– Что Келли жалеет, что родила ее такой молодой. – Убираю телефон обратно в сумочку от Chanel. Последние несколько сезонов я пыталась внедрить плетеные клатчи от Roberta Roller Rabbit. Хотела выглядеть легко и солнечно, но, собираясь на выходные, поняла, что не могу провести еще один вечер в одежде с принтом икат, скользящим по голени. Я упаковала чисто белые джинсы и блузки без рукавов. В таких вещах я выгляжу классической красоткой.

Бретт обдумывает мои слова, прикусывая нижнюю губу зубами.

– Ты правда думаешь, что она это заметила?

Упираясь локтем в спинку сиденья, поворачиваюсь к ней вполоборота.

Это похоже на позу Чудо-женщины, только для сопереживания – если примешь ее, возможно, по-настоящему что-то почувствуешь.

– Конечно, она это заметила. Вот почему ей так повезло, что у нее есть ты. Благодаря тебе она чувствует себя любимой и желанной. Ты показываешь ей пример того, что происходит, когда женщина берет свою жизнь под контроль.

Бретт застенчиво отмахивается – мол, ты так не думаешь, но да, конечно же, думаешь, ведь я непревзойденная тетя, бизнесвумен, лесбиянка и человек. Я тяжело сглатываю, чтобы загнать поглубже жестокую правду. Не зря складывается ощущение, что ей двадцать восемь, а не двенадцать, простофиля. Я в двенадцать красила ногти подружкам и придумывала танцы под песни Boyz II Men, а не посещала совещания с тетей и не вела кампанию в социальных сетях. Ей кажется, она должна вносить свой вклад, не то ты не будешь ее любить. Она не может быть обычным ребенком, потому что станет для тебя обузой.

Бретт откидывает голову назад и запускает пальцы в мокрые волосы. Я снова чувствую запах ее шампуня, смешанный с освежителем Febreeze и сигаретами в такси, и мой мозг устраивает обонятельный протест.

– Стеф, – поизносит она, – у нас все нормально? В смысле, в реальности. А не в телевизоре. Знаю, у тебя сейчас много чего происходит, поэтому не могу сказать, дело в этом или в том, что… что я сделала.

Я задерживаю дыхание от почти что озвученного признания. «Продолжай, – мысленно подталкиваю я ее, – сними с себя бремя».

– Потому что, – она судорожно вздыхает. Ну вот! Сейчас она это сделает! – Я скучаю по тебе, – продолжает она, – но никогда уже не будет как прежде. Я больше не самая слабая в нашей компании. И не перестану добиваться успеха из-за того, что тебе это не нравится.

Я изо всех сил стараюсь не рассмеяться в ее жирное красивое лицо. Слава отупляет и оглушает, в прямом смысле. Тебе все время аплодируют за то, что ты прошлась, подышала, подтерла задницу, и это заглушает то, что я называю «не тем» внутренним голосом, твердящим, что ты недостаточно умна, талантлива, смешна. Некоторые могут поспорить, что этот голос лучше глушить, особенно тем женщинам, которые слишком строги к себе. Но, побывав по обе стороны баррикад, могу с уверенностью сказать: если ты хотя бы чуточку себя не ненавидишь, то ты нетерпим.

В последнее время я наладила связь со своим «не тем» внутренним голосом. Никто мне больше не аплодирует. Возможно, намного веселее находиться в окружении людей, но, лежа ночью в кровати, я все время думаю о том, как жаль, что мой костюм человека не снабжен молнией, чтобы можно было повесить его в белый шкаф из дуба со светильниками от Chanel и хотя бы на час взять перерыв от самой себя.

* * *

Я говорила, что слишком стара и слишком молода для Talk House? Сегодняшней толпе либо двадцать один, либо пятьдесят, и мы с Бретт единственные посередине. Я впервые в таком месте, где есть возможность занять место у бара с четким обзором пустого танцпола и сцены, на которой собирают барабанную установку несколько членов гастрольной группы. Дождь пока приглушал их. Мои новые босоножки с каждым шагом месят жижу, и я не осмеливаюсь освободить хвостик из страха, что волосы начнут жить сами по себе, но здесь нет камер, двойная текила играет на связках в моем горле, а компания парней из братства в простецких шортах решает, каким возрастом нам представиться.

– Девочки? – Бармен ставит перед нами два пластиковых стакана, заполненных наполовину какой-то прозрачной жидкостью. Водкой. Черт. Да им и двадцать один не дашь. – Вот от тех джентльменов, – указывает он большим пальцем.

То, что двух взрослых женщин с многомиллионными империями называют девочками, а эту компашку розовощеких сосунков джентльменами – даже если шутки ради, – есть проблема мира в двух словах.

Самый смелый из них перекрикивает плейлист для летней вечеринки 2017 года:

– Вы выглядели слишком серьезными!

Бретт с разинутым ртом поворачивается ко мне, и я копирую ее возмущенное выражение лица – пора повеселиться, черт возьми!

– Ты только что попросил нас улыбнуться! – кричит Бретт в ответ. – С 2013 года запрещено просить женщин улыбнуться.

Он принимает упрек за приглашение пообщаться, и это, конечно же, так. Вблизи я замечаю, что на нем бейсболка парусной регаты, в которой он принимал участие в Ньюпорте два лета назад, когда ему было десять, а в его приветственный коктейль из ананаса и водки не мешает добавить больше льда.

– Да, потому что мужчин никто не просит улыбнуться. Только от женщин ожидают, что они все время будут любезными и радушными.

Бретт пренебрежительно фыркает.

– Что, прости?

Парень засовывает руки в задние карманы и гордо выпячивает безволосую грудь.

– Мы смотрели на занятиях по женскому исследованию короткий ролик «Прекратите просить женщин улыбнуться». – Он опускает голову и смотрит на нас с парализующей улыбкой. – И ваше шоу тоже смотрели.

Бретт перекидывает волосы через плечо. Они высыхают красивыми дикими локонами.

Все равно я стройнее.

– И? – Опираюсь бедром о барную стойку и скрещиваю руки, приподнимая грудь так, что блузка задирается, оголяя полоску подтянутого живота. – Кто из нас тебе нравится?

– Вот черт, – смеется он и разворачивает бейсболку козырьком назад, густые светлые волосы ниспадают на лоб. Если бы мы вместе учились в колледже, он бы не выбрал ни одну из нас. – Лорен, наверное.

– Вот это шок! – закатывает глаза Бретт.

– Вы спросили, кто мне нравится. Но не кто самая сексуальная. – Он смотрит прямо на меня, и, черт подери, от его самоуверенной улыбки я возбуждаюсь.