Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - читать онлайн книгу. Автор: Хендрик Грун cтр.№ 3

И к доктору я не попал. Он заболел. Если к понедельнику он не выздоровеет, кто-нибудь его заменит. В экстренных случаях можно обратиться к врачам из соседнего дома престарелых. Некоторые лучше умрут, чем будут демонстрировать свой скрюченный позвоночник “шарлатану из Дома Сумерек”. Другие мечтают, чтобы из-за каждого чиха за ними прилетал санитарный вертолет. Мне это без разницы. Не все ли равно, какой доктор скажет, что тут уж ничего не поделаешь.

среда 9 января

Все-таки вчера из-за возни с дохлыми рыбами я был немного не в себе. От кофе госпожи Виссер и нервотрепки у меня случился понос. И я половину утра просидел в клозете со старым портфелем газетных вырезок (позаимствовал их в гостиной).

Гостиная – комната, где гости беседуют. Красиво звучит. Но одно дело – флаг, а другое – груз. Какие уж там беседы. Правильнее было бы написать на двери три “с”: стоны, сплетни, сожаленья. Расписание на день для некоторых. Заходил Эверт. Через дверь клозета он ввел меня в курс последних событий: теперь никто никому не доверяет и каждый видит в любом соседе потенциального убийцу рыб.

Мое отсутствие вызвало подозрения. Я поинтересовался у Эверта, не может ли он ненавязчиво оповестить о моем поносе как о некой разновидности алиби. Сам я мало что могу сделать, разве что ненадолго приоткрыть дверь в клозет и дверь на лестницу. Я всегда проветриваюсь и вообще доволен своей персоной, но сейчас меня мутит от себя самого. Мутит вдвойне. Потому что я все-таки, в сущности, расчетливый говнюк. Метафора, весьма подходящая к случаю.

Да, пора мне проветриться. Я сутки просидел на сухарях и активированном угле, так что снова могу пойти на прогулку. Поищу чистотел, ведь, как сообщают газета и календарь фенологических примет, это первый признак весны. Если, кроме чистотела, найду еще мать-и-мачеху, купырь и мартовскую фиалку, то весна станет очевидным фактом. Но я понятия не имею, как эти растения выглядят.

Природа опередила сама себя на шесть недель. Но для перелетных птиц, которые твердо решили в этом году оставаться дома, есть плохая новость: грядет похолодание.

четверг 10 января

При нашем доме имеется красивый сад. Но он почему-то на замке. Зимой нас туда не пускают. На всякий случай. Дирекции лучше знать, что нам на пользу.

Стало быть, в это время года приходится дышать свежестью ближайшего окружения. Мрачная застройка конца шестидесятых. Скудные полоски зелени используются в качестве мусорных баков. Можно подумать, что по ночам здесь разъезжают фургоны городской службы очистки, которые не собирают мусор, а рассовывают его по улицам и скверам. Бредешь по морю консервных банок, оберток от чипсов и старых газет. Почти все первые жильцы здешних многоэтажек перебрались в таунхаусы Пюрмеренда или Алмере. Остались только те, кому переезд не по карману. Освободившиеся квартиры заселили турки, марокканцы и суринамцы. Не слишком приятная социальная смесь.

В настоящее время, выходя в рейс, я рассчитываю сделать два перехода примерно по 500 метров. На полпути сажусь на мель, то есть на скамейку. Дальше идти не рискую. Мир сокращается. От дома я проложил четыре разных круговых маршрута длиной примерно в километр.

Только что заходил Эверт. Он в полном восторге от суматохи вокруг дохлых рыб и планирует подлить масла в огонь. Хочет предпринять вторую атаку, на сей раз с еврейским песочным печеньем. Но в здешних магазинчиках наверняка запомнили бы его покупку. Поэтому вчера он проехал несколько километров на автобусе, чтобы купить песочное печенье в ближайшем супермаркете. Теперь оно лежит у него в шкафу. Я спросил, надежное ли это место. “Это свободная страна, – сказал он. – И каждый может прятать у себя дома столько печенья, сколько захочет”. С выпечкой у меня проблемы, но идея с еврейским печеньем была великолепной, ведь оно розовое. Эверт ожидает особого цветового эффекта.

суббота 12 января

Наша директриса, госпожа Стелваген (мы еще не раз ее упомянем), ввела единое правило для окружающей среды: температура в комнатах жильцов не должна превышать 23 градусов. Если старикам холодно, пусть надевают куртки, распорядилась она. Одна из жиличек, старушка из Индии, доводит температуру до 27 градусов. У нее в комнате повсюду стоят миски с водой для увлажнения воздуха. Тропическим растениям это идет на пользу. Для комнатных растений температурный максимум пока не установлен, но я предполагаю, что Стелваген над этим работает.

Госпожа Стелваген всегда любезна, готова выслушать и подбодрить каждого, пряча под маской сострадания нездоровую дозу самолюбования и тирании. Ей сорок два, она хозяйничает здесь полтора года, пробиваясь наверх подхалимством или нахрапом, в зависимости от того, с кем имеет дело. Вот уже год, как я веду за ней пристальное наблюдение.

У меня есть надежный источник информации: ее секретарша госпожа Аппелбоом. Аня Аппелбоом 23 года проработала у прежнего директора господина Лемера (во время последней волны слияний он не удержался в кресле и досрочно ушел на пенсию). Стелваген понизила Аню в должности, назначив нового начальника канцелярии. Ане осталось до пенсии два года, и она твердо решила не прогибаться перед директрисой. У Ани пока еще есть доступ ко всем официальным документам и конфиденциальным записям. Несколько лет назад она была моей соседкой и спасла меня от отправки в приют для бездомных, устроив сюда. Может быть, спасет еще раз.

По четвергам с утра я частенько захаживаю к ней на кофе. Директриса и начальник канцелярии в это время сидят на производственном совещании заведующих секторами с региональным директором. (Стелваген мечтает стать для начала региональным директором.) Обычно мы с Аней беседуем о том о сем, и в какой-то момент она не выдерживает, спрашивает: “Не проболтаешься?” После чего выкладывает подробности о махинациях Стелваген. Так что кой-какой компромат на директрису мы собрали.

воскресенье 13 января

Вчера вечером Эверт подбросил в аквариум на втором этаже шесть розовых печенек. Золотые рыбки налопались и полопались. Между остатками печенек плавают их трупы. В доме разразился жуткий скандал.

Когда подали кофе, Эверт вышел как бы в туалет, поднялся на второй этаж, осмотрелся и бросил в воду спрятанные под пиджаком печеньки. Совать пластиковый пакет в мусорный бачок было довольно глупо, ведь это улика, но, к счастью, сегодня утром уборщица уже вынесла весь мусор. Аквариум стоит в довольно темном углу, и вчера вечером никто ничего не заметил. Вся операция была, конечно, рискованной. Если бы его поймали, ему пришлось бы немедленно вызывать грузовой фургон и съезжать с квартиры. Может, в глубине души ему и хотелось, чтобы его застали на месте преступления. Тогда он стал бы отпираться, изворачиваться – и в самый последний момент пошел бы на попятный. Он считает, что играть нужно только так. Согласно его философии, жизнь не что иное, как наиболее приятный способ убивать время. Это и есть свобода. Я ему завидую. Но я быстро учусь.

Вчера я сильно нервничал, потому что Эверт заранее сообщил мне о теракте, чтобы я смог обеспечить себе надежное алиби, что оказалось нелегко. Пришлось довольно долго ждать в гостиной, пока, наконец, двое жильцов с моего этажа не собрались наверх. “Я с вами. Ну, за компанию”. Господин и госпожа Якобс посмотрели на меня как-то недоверчиво.