Абсолютная власть - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бальдаччи cтр.№ 102

– Прошу прощения?

– Если бы твои люди промахнулись, в настоящий момент ты общался бы со своим юристом, обдумывая защиту на предстоящем импичменте. Ты должен признать, что это было на грани.

– Уолтер, у тебя всё в порядке? С тобой что-то случилось? Ты где?

Салливан отодвинул трубку от уха. Телефон был оснащен специальным устройством, не позволяющим засечь его местонахождение. Если Секретная служба сейчас пытается определить, где он – а у Уолтера имелись все основания полагать, что так оно и есть, – она получит десяток различных точек, из которых предположительно исходит звонок, ни одна из которых даже близко не стоит рядом с тем местом, где он сейчас находился. Устройство обошлось ему в десять тысяч долларов. С другой стороны, это всего лишь деньги. Салливан снова улыбнулся. Он может говорить столько, сколько пожелает.

– На самом деле я уже давно не чувствовал себя так хорошо.

– Уолтер, я тебя совсем не понимаю. Кого убили?

– Знаешь, я нисколько не удивился, когда Кристи отказалась лететь на Барбадос. Если честно, я предположил, что она хочет остаться, чтобы погулять с молодыми парнями, которых присмотрела за лето. Мне было смешно, когда она сказала, что ей нездоровится. Помню, я сидел в лимузине и гадал, какую отговорку она придумает. На самом деле бедная девочка не обладала богатой фантазией. Особенно фальшивым прозвучал ее кашель. Наверное, в школе она с потрясающим постоянством повторяла, что тетрадку с домашним заданием сгрызла собака.

– Уолтер…

– Странно то, что когда полиция спросила у меня, почему Кристи не полетела с нами, я вдруг поймал себя на том, что не могу заявить, что она сказалась больной. Может, ты вспомнишь, какие тогда в газетах печатали предположения. Я понял, что если объясню, что Кристи себя плохо чувствовала, это, вкупе с тем, что она не отправилась со мной на Карибы, бульварная пресса преподнесет как то, что она была беременна от другого мужчины, даже если вскрытие покажет обратное. Людям свойственно предполагать все самое плохое и самое сочное – ты, Алан, должен прекрасно это понимать. Когда тебя отстранят от должности, все будут думать о тебе всякие гадости. И заслуженно.

– Уолтер, пожалуйста, скажи, где ты? Несомненно, ты заболел!

– Хочешь, я прокручу тебе ту запись? Ту самую, с пресс-конференции, где ты произносишь особенно проникновенные слова о том, что в мире все определяется случаем. У тебя получилось очень красиво. Слова, произнесенные старому близкому другу, были записаны несколькими местными теле- и радиостанциями, но в эфир так и не вышли. Наверное, это говорит в пользу твоей популярности: никто не придал им значения. Ты был таким обаятельным, таким заботливым, и кого волновало, что ты сказал, будто Кристи заболела… А ты это сказал, Алан. Ты сказал, что если б не внезапное недомогание моей жены, ее не убили бы. Она улетела бы со мной на Барбадос и сегодня была бы жива… Кристи одному мне сказала, что заболела, Алан. И, как я говорил, полиции я ничего не сказал. Так откуда же ты узнал это?

– Должно быть, ты сам мне сказал…

– До той пресс-конференции мы с тобой не встречались и не говорили по телефону. Это легко проверить. Мой график поминутно отслеживается. А поскольку ты – президент, твое местонахождение и твои телефонные разговоры также практически постоянно известны. Я сказал «практически», потому что в ту ночь, когда была убита Кристи, ты находился не там, где обычно. Так получилось, что ты находился у меня дома, точнее, в моей спальне. А на пресс-конференции вокруг нас постоянно были десятки людей. Все, что мы тогда говорили друг другу, где-то записано. Так что ты узнал эту новость не от меня.

– Уолтер, пожалуйста, скажи, где ты! Я хочу тебе помочь!

– Кристи никогда не умела держать язык за зубами. Наверное, она гордилась тем, как провела меня. И начала тебе хвастаться, так? Как она обвела старика вокруг пальца? Потому что на самом деле только моя покойная жена, единственная во всем мире, могла сказать тебе, что притворилась больной. А ты опрометчиво передал мне ее слова. Ума не приложу, почему мне потребовалось столько времени, чтобы дойти до правды… Я был настолько одержим поисками убийцы Кристи, что безоговорочно принял версию ограбления. Возможно, я подсознательно отрицал очевидное. Потому что я всегда подозревал, что Кристи посматривает в твою сторону. Но, наверное, я отказывался верить в то, что ты способен так со мной поступить. Мне следовало бы изначально предполагать в человеческой природе все самое худшее, и тогда меня не постигло бы разочарование. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

– Уолтер, зачем ты позвонил мне?

Голос Салливана стал тише, но не потерял ни силы, ни выразительности.

– Потому что, ублюдок, я хотел лично известить тебя о том, какое будущее тебя ожидает. Оно будет наполнено адвокатами, судами и такой оглаской, о которой ты не мечтал даже как президент. Я просто не хотел, чтобы появление полиции явилось для тебя полной неожиданностью. И, самое главное, я хотел, чтобы ты знал, кого именно тебе нужно за все благодарить!

– Уолтер, если тебе нужна моя помощь, я тебе помогу, – натянуто промолвил президент. – Но я – президент Соединенных Штатов. И хотя ты мой близкий друг, я не потерплю подобных обвинений ни от тебя, ни от кого бы то ни было еще.

– Очень хорошо, Алан. Очень хорошо. Ты правильно предположил, что я записываю наш разговор. Хотя это не имеет значения. – Помолчав, Салливан продолжал: – Ты – мой протеже, Алан. Я научил тебя всему, что знал сам, и ты хорошо усвоил мои уроки. Настолько хорошо, что занял самую высокую должность на всем свете. К счастью, падение твое также будет самым болезненным.

– Уолтер, у тебя сильный стресс. В последний раз прошу: пожалуйста, обратись за помощью!

– Забавно, Алан, но и сам я советую тебе то же самое.

Положив телефон, Салливан выключил диктофон. Сердце у него сильно колотилось. Он приложил руку к груди, стараясь успокоиться. Меньше всего ему сейчас был нужен сердечный приступ. Он должен присутствовать при всем лично.

Уолтер посмотрел в окно, затем обвел взглядом маленькую комнату. Его родной дом. В этой самой комнате умер его отец… Почему-то эта мысль принесла утешение.

Салливан развалился в кресле и закрыл глаза. Утром он обратится в полицию. Расскажет всё и предъявит запись. После чего устроится поудобнее и станет ждать. Даже если Ричмонда не признают виновным, карьера его будет кончена. То есть этот человек все равно что умрет – в профессиональном, духовном, умственном плане. Кому будет какое дело до того, что его физическая оболочка останется? Салливан усмехнулся. Он поклялся отомстить убийце своей жены. И он ему отомстит.

…Уолтер очнулся, внезапно почувствовав, как его рука поднимается. Затем его пальцы сомкнулись вокруг какого-то холодного, твердого предмета. И только когда дуло уткнулось ему в висок, он попытался что-то предпринять. Но к этому времени было уже слишком поздно.

* * *

Зажав в руке телефонную трубку, президент взглянул на часы. Все уже должно быть кончено. Салливан действительно преподал ему хороший урок. Как выяснилось, слишком хороший для учителя. Президент был практически уверен в том, что Уолтер свяжется с ним напрямую перед тем, как объявить всему миру о его виновности. Это существенно все упростило. Встав, Ричмонд направился наверх в свои личные покои, выбросив из головы все мысли о покойном Уолтере Салливане. Нет никакого смысла задерживаться рядом с побежденным врагом. Это только отнимет время, не даст подготовиться к новым испытаниям. Этому его также научил Салливан.