Меня зовут Гоша: история сироты - читать онлайн книгу. Автор: Диана Машкова, Георгий Гынжу cтр.№ 2

Нам с Гошей было непросто решиться на публикацию. Книга получилась слишком личной и при этом документальной. Конечно, мы понимаем, что найдутся люди, – прежде всего сотрудники и бывшие воспитанники детских домов – которые скажут: «Нет, у нас все было не так». Вполне возможно. И это тоже повод делиться тем, что именно довелось испытать: до сих пор по пальцам одной руки можно пересчитать книги, которые рассказывают о жизни ребенка-сироты от первого лица. У нас огромный пробел в историях от имени самих детей. О сиротах рассказывают чиновники, сотрудники детдомов, волонтеры, спонсоры, журналисты, кто угодно, но только не они сами. Мы видим картину только глазами взрослых людей. Но рассказ Гоши – это история и голос самого ребенка. В ней много доброго и хорошего, но не меньше страшного и тяжелого. Волей-неволей книга раскрывает многие особенности жизни ребенка в системе. Она – возможность заглянуть в мир сиротства и наконец понять, какое несчастье стоит за мнимым благополучием сытой детдомовской жизни. Насколько важнее всех мыслимых материальных благ любовь и забота семьи.

Какие они эти дети, пережившие потерю родителей, отверженность и одиночество? Благодаря истории Гоши мы можем вместе пройти этот непростой, но бесценный путь.

Диана Машкова, писатель, журналист, руководитель программы «Просвещение» БФ «Арифметика добра», мама 4 детей, 3 из которых приемные.

Мы с Гошей искренне благодарим каждого человека, который встретился нам на пути, – если бы не влияние людей, благотворное или вредное, мы не стали бы сегодня теми, кто мы есть.

Огромная личная благодарность Роману Авдееву, основателю благотворительного фонда «Арифметика добра» и отцу 23 детей, 17 из которых усыновленные. Фонд стал мощным ресурсом для семей, принимающих детей-сирот. Сегодня в «Арифметике добра» работает Школа приемных родителей, она готовит к принятию подростков. Можно пройти обучение и в Школе Наставников и стать значимым взрослым в жизни подростка-сироты. Многое делается для поддержки ребят, которые пока еще не нашли семью и живут в детских домах. Огромное внимание уделяется просвещению общества и образованию детей-сирот. Большое спасибо председателю правления фонда Наиле Новожиловой за глубокую вовлеченность в дело и мудрость в решении самых сложных задач. Низкий поклон коллегам, штатным и внештатным сотрудникам благотворительного фонда «Арифметика добра», за самоотверженный и круглосуточный труд, за помощь детям-сиротам и семьям, принимающим их.

Особая благодарность – членам клуба «Азбука приемной семьи». Мы с Гошей чувствовали поддержку на каждом этапе создания книги и постепенно приходили к мысли о необходимости ее публикации. Приемные родители как никто другой осведомлены о проблемах сиротства. Они обладают ценными знаниями и навыками, которые помогают воспитывать самых сложных детей. Усыновление и опека – непростая стезя, это большой труд и ответственность на всю жизнь. Люди, которые выбирают такой путь помощи детям, не ожидая благодарности и отдачи, заслуживают самого глубокого уважения общества. Они выполняют важную работу. Кстати, некоторых друзей Гоши, которые упоминаются в книге, приняли в свои семьи члены клуба. Низкий за это поклон им и всем людям, воспитывающим в своих семьях сирот.

Спасибо нашей семье за поддержку, принятие, за умение расти и меняться вслед за обстоятельствами и условиями жизни. Это настоящий талант.

От всей души благодарим нашего любимого глубокоуважаемого редактора Ольгу Аминову за веру, человеколюбие и непревзойденный профессионализм. Уверенность Ольги в том, что подобные книги увеличат число людей, готовых изменить судьбы брошенных детей к лучшему, служит для нас путеводной звездой.

Спасибо всем, кто по долгу службы и зову сердца помогает сиротам восстанавливать связи с кровными семьями или находить новые, приемные, семьи. И всем, кто готов услышать простую истину – подросткам тоже нужна семья.

– Гоша, так ты не знал, как зовут твою маму?

– Нет, откуда? Это же тайная информация, нам в детдоме не говорили.

– Гоша, это не тайная информация, а твоя собственная история. Сколько лет тебе было, когда ты узнал?

– Точно не помню. Я вроде еще в младшем школьном корпусе жил, учился в четвертом классе.

– В девятом, когда мы познакомились, тебе было пятнадцать. Значит, в четвертом – десять. Так?

– Да.

– И до этого тебе никто ничего не рассказывал?

– Нет. Я тебе еще раз говорю – это закрытая информация.

– Почему? От тебя она не должна быть закрытой.

– Так у нас у всех было прописано ЗПР ^[1] и так далее. Воспитатели в баторе ^[2] говорили, что, типа, если мы узнаем, это еще больше усложнит ситуацию…

Я о себе знаю мало. Кем были мои родители? Как я родился? Без понятия. Знаю только, что меня произвели на свет и тут же выбросили, как ненужную вещь, – мать написала отказ в роддоме. Вот и хранятся у меня теперь вместо семейного архива с фотками и прочим всего три бумажки – свидетельство о смерти отца, мое свидетельство о рождении и свидетельство о моем крещении. В последнем, кстати, тоже ничего не написано: ни крестного отца там нет, ни крестной матери. Странно как-то. Я слышал, крестные как раз нужны, чтобы, если что, заменить мать и отца. А у меня ни тех, ни других. Таинство крещения совершил иерей Виктор. Хоть это написано. Но его я тоже не помню. Кто он такой, что со мной делал?

Родился я 6 мая 1999 года. Крестили меня 8 сентября 2000-го. И до десяти лет я не знал, как звали мою мать. Никогда не слышал имени своего отца. Нам в детдоме говорили, что это секретная информация. Вроде как нельзя ситуацию осложнять. У нас же диагнозы у всех там прописали – ЗПР, еще что-то типа того. Поэтому мало ли. Откроют нам страшную тайну, а мы вдруг вразнос пойдем.

Но однажды, я тогда учился в четвертом классе, в наш детдом приехала комиссия. Воспитательницы вытащили из архивов наши портфолио, положили их на край стола. И мы, такие: «О, что это за папки, что там про нас написано?» Они куда-то вышли, и мы давай все это читать. Так я узнал имена-отчества своих матери и отца. Мою мать, оказывается, звали Верой Евгеньевной. А отца Василием Георгиевичем. Я тогда очень обрадовался – я же Георгий Васильевич. Как бы наоборот. Еще я увидел там свидетельство о смерти своего отца, но, честно говоря, не очень понял, что это значит. До этого момента никаких разговоров о семье не было. Я никогда не спрашивал, откуда взялся. Меня не интересовал вопрос, как дети появляются на свет. Только в тринадцать лет у нас пошли разговоры о родителях. Мы уже жили в старшем корпусе, я учился, кажется, в седьмом классе. И к нам на работу пришла Татьяна Владимировна, воспитательница из другого детского дома. И вот она на некоторые вещи мне открыла глаза.