Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Эуджен Овидиу Чировици cтр.№ 42

Элизабет задала этот вопрос, не меняя интонации, я даже растерялся и не сразу понял, о чем это она.

– Нет, спасибо. Какая ужасная история… А как среагировал мистер Хэйл, когда узнал?

– Повторяю, он был очень напуган. Не смог толком объяснить, как провел предыдущий день. Бормотал что-то о том, что помогал Флейшеру с бумагами, ходил в библиотеку. Он обманывал. Я потом проверяла, записывались ли они на тот день, и узнала: нет.

– Вы подозреваете, что кто-то из них или они оба могли быть причастны к гибели Мэтта? Полиция поймала убийцу?

– Нет, убийцу так и не поймали. Версия такова: это был бродяга, который покинул город сразу после убийства.

Мистер Кобб, вам случалось на секунду увидеть что-то краешком глаза, а потом ломать голову, видели вы это в реальности или это был всего лишь плод вашего воображения? Я никогда не забуду выражение лица Флейшера, когда он сказал, что когда-нибудь отблагодарит меня за мою помощь.

Позже я поняла, что с самого начала подумала о том, что он, или Эйб, или они оба могли быть причастны к убийству Мэтта. Но тогда я была слишком напугана и потрясена, моя жизнь внезапно пошла под откос, и я не была ни в чем уверена. Мой мир разбился вдребезги, превратился в водоворот, который мог в любой момент утащить меня на дно.

Так или иначе, мы с Эйбом пришли к соглашению, что лучше нам какое-то время не встречаться.

Тело Мэтта забрали из морга его родители и отвезли в Нью-Йорк. Они даже не пригласили меня на похороны. Повели себя так, будто меня больше не существует.

Не помню, как прожила следующие несколько месяцев. Эйб сдержал обещание и не пытался со мной увидеться. Он больше не работал в моей компании, и мы даже случайно не сталкивались. Позвонил он мне в конце декабря, поздравил с Рождеством. Я сказала, что проведу каникулы у родителей во Флориде. На самом деле я осталась дома в одиночестве, но хотела быть уверенной в том, что Эйб не появится у меня на пороге. Он заверил, что работа над дипломом продвигается весьма успешно. Мы не виделись всю зиму. И это я зашла к нему уже в середине марта.

И, заглянув ему в глаза, я сразу поняла, что передо мной уже не тот мужчина, которого я когда-то любила. Когда тебе чуть за двадцать, два месяца – большой срок. Нет, он меня не забыл, я все еще что-то для него значила. Но я с первой секунды почувствовала, что стала для него кем-то вроде старинного приятеля, с которым можно делиться воспоминаниями.

И Флейшер тоже изменился. От его прежней веселости не осталось и следа, на вопросы он отвечал коротко и без особого желания и большую часть времени, казалось, был погружен в свой мир. Я не понимала, почему Эйб упорно приводил его с собой на наши встречи.

Вообще, у Эйба появилась новая причина для волнений. Экзамены он сдал средне и не видел в перспективе достойной работы. Он боялся, что состарится, преподавая в какой-нибудь провинциальной школе, где в учительской его будут окружать озлобленные неудачники, а в классе – враждебно настроенные ученики. Как я вам уже говорила, отношения с отцом у него были плохие и он не хотел возвращаться в Луизиану. Я пообещала найти ему работу, но он сказал, что не надо. Так или иначе, встречались мы крайне редко.

Думаю, где-то в мае, перед выпуском, он пришел ко мне и рассказал про Мексику. Насколько я могла судить, идея принадлежала Флейшеру. Они собирались поехать в Мексику, не помню, куда именно, хотели купить отель на побережье и жить с этих денег. Эйб даже показал мне флаер с фотографиями: обветшавший двухэтажный особняк с белеными стенами и деталями из коричневого дерева где-то на берегу океана.

Когда я спросила, где он собирается достать деньги, Эйб напомнил, что Флейшер – наследник солидного состояния.

Я решила сделать все, что в моих силах, чтобы уберечь его от участия в этой авантюре. Он ведь ничего не смыслил в гостиничном бизнесе. Я описала ему состарившегося раньше времени алкоголика, местное посмешище с отечным лицом, который в окружении забулдыг сидит и потеет на крыльце полуразвалившегося дома.

По счастливому стечению обстоятельств один мой знакомый из Франции попросил рекомендовать кого-нибудь для временной работы в культурном фонде «Л’Этуаль». Деньги были небольшие, но для молодого человека в начале карьеры это была возможность поработать в Европе, к тому же Эйб свободно говорил на французском.

Сначала Эйб категорически отказывался, и я думаю, это Флейшер убедил его принять мое предложение. Тогда я еще не знала об их уговоре, что Флейшер при первой возможности присоединится к нему.

В июле я отвезла Эйба в аэропорт, и он улетел. Когда я его провожала, у меня возникло такое чувство, что мы больше никогда не увидимся.

Яркое солнце пробилось сквозь облака. Элизабет встала и жестом пригласила меня следовать за ней. В коридоре она накинула висевший на вешалке плащ. Мы вышли из дома.

На террасе стоял деревянный стол с лавкой. Элизабет пригласила меня сесть. Воробей спикировал на край стола, посмотрел на нас глазками-бусинками и улетел в подлесок.

– Первые две недели Эйб звонил мне почти каждый день. Он был счастлив и полон энтузиазма. А потом звонки прекратились. Я попыталась связаться с Флейшером и узнала, что он тоже улетел в Париж. У меня были адрес и телефон Эйба, которые он мне оставил, когда летал в Париж в первый раз. Я ему написала, пыталась дозвониться, но безуспешно.

В итоге я полетела туда сама. До этого я была в Париже пятнадцать лет назад, летом, сразу после окончания школы. В те времена путешествия в Европу только-только становились для среднего класса частью обязательной программы, вместе с домом с тремя спальнями в пригороде, гаражом на две машины и цветным телевизором.

– И вы познакомились с Симоной?

Элизабет кинула:

– Да, но не напрямую… В своих редких письмах Эйб рассказал мне, что встретил женщину с таким именем и она просто сразила его своей красотой и образованностью. Эта Симона помогла ему адаптироваться к парижской жизни. Он писал о ней так, будто делился своими чувствами с близким другом, и это выводило меня из себя. Он, вероятно, считал, что правильно поступает, если держит меня в курсе своей личной жизни, но для меня это было равносильно удару по лицу. Именно присутствие этой женщины в жизни Эйба заставило меня бросить все и отправиться на его поиски. Вы когда-нибудь бросали женщину, которая любит вас, доктор Кобб?

– Да, думаю, что да…

– Что ж, я не знаю, что она после этого сделала, как на это среагировала, но поверьте, она не сделала и четверти того, что собиралась сделать с вами в своих фантазиях. Я строила самые разные планы отмщения, один страшнее другого. Хотела разрушить его репутацию, обвинить в смерти мужа, сказать в фонде, что я отзываю свою рекомендацию, найти Симону и рассказать ей, что Эйб – опасный маньяк, а между ним и Флейшером нечто большее, чем просто дружба, если вы понимаете, о чем я.

К тому моменту, когда я прилетела в Париж, я уже сама не знала, чего хочу. Я чувствовала себя как брошенная домохозяйка, способная пойти на унижение, лишь бы вернуть своего молодого любовника. Я сознавала, в каком жалком положении нахожусь, но ничего не могла с собой поделать.