Пять историй болезни - читать онлайн книгу. Автор: Зигмунд Фрейд cтр.№ 34

Эта новая часть (враждебные помыслы против отца) обнаруживается только после того, как он узнает, что я не сержусь на него за то, что он так любит маму.

После обеда я опять выхожу с ним за ворота, он опять ходит перед домом и остается там даже тогда, когда проезжают экипажи. Только при проезде некоторых экипажей он испытывает страх и бежит во двор. Он даже мне объясняет: “Не все белые лошади кусаются”. Это значит: после анализа в некоторых белых лошадях он узнал отца, и они больше не кусаются, но остаются еще другие лошади, которые кусаются.

План улицы перед нашими воротами следующий: напротив находится склад таможни с платформой, к которой в течение всего дня подъезжают возы, чтобы забрать ящики и т. п. От улицы этот двор отделяется решеткой. Как раз против нашей квартиры находятся ворота этого двора. Я уже несколько дней замечаю, что Ганс испытывает особенно сильный страх, когда возы въезжают и выезжают из этих ворот и при этом должны поворачивать. В свое время я его спросил, чего он так боится, на что он сказал мне: “Я боюсь, что лошади упадут во время поворота” (А). Так же сильно волнуется он, когда возы, стоящие перед платформой для выгрузки, неожиданно приходят в движение, чтобы отъехать (В). Далее (С) он больше боится больших ломовых лошадей, чем маленьких, крестьянских лошадей – больше, чем элегантных (как например, в экипажах). Он также испытывает больший страх, когда воз проезжает мимо очень быстро (D), чем когда лошади плетутся медленно. Все эти различия выступили отчетливо только в последние дни».

Я позволил бы себе сказать, что благодаря анализу стал смелее не только пациент, но и его фобия, которая решается выступать с большей ясностью.

«5 апреля Ганс опять приходит в спальню и направляется нами обратно в свою кровать. Я говорю ему: “До тех пор пока ты будешь рано утром приходить в спальню, страх перед лошадьми не исчезнет”. Но он упорствует и отвечает: “Я все-таки буду приходить, когда у меня страх”. Итак, он не хочет, чтобы ему запретили визиты к маме.

После завтрака мы должны сойти вниз. Ганс очень радуется этому и собирается вместо того, чтобы остаться, как обыкновенно, у ворот, перейти через улицу во двор, где, как он часто наблюдал, играет много мальчиков. Я говорю ему, что мне доставит удовольствие, когда он перейдет улицу, и, пользуясь случаем, спрашиваю его, почему он испытывает страх, когда нагруженные возы отъезжают от платформы (В).

Ганс: “Я боюсь, когда я стою у воза, а воз быстро отъезжает, и я стою на нем, хочу оттуда влезть на доски (платформу), и я отъезжаю вместе с возом”.

Я: “А когда воз стоит, тогда ты не боишься? Почему?”

Ганс: “Когда воз стоит, я быстро вхожу на него и перехожу на доски”.

(Ганс, таким образом, собирается перелезть через воз на платформу и боится, что воз тронется, когда он будет стоять на нем.)

Я: “Может быть, ты боишься, что, когда ты уедешь с возом, ты не придешь больше домой?”

Ганс: “О, нет, я всегда могу еще прийти к маме на возу или на извозчике; я ему даже могу сказать номер дома”.

Я: “Чего же ты тогда боишься?”

Ганс: “Я этого не знаю, но профессор это будет знать”.

Я: “Так ты думаешь, что он узнает? Почему тебе хочется перебраться через воз на доски?”

Ганс: “Потому что я еще никогда там, наверху, не был, а мне так хотелось бы быть там, и знаешь почему? Потому что я хотел бы нагружать и разгружать тюки и лазать по ним. Мне ужасно хотелось бы лазать по тюкам. А знаешь, от кого я научился лазать? Я видел, что мальчишки лазают по тюкам, и мне тоже хотелось бы это делать”.

Его желание не осуществилось, потому что, когда Ганс решился выйти за ворота, несколько шагов по улице вызвали в нем слишком большое сопротивление, так как во дворе все время проезжали возы».

Профессор знает также только то, что эта предполагаемая игра Ганса с нагруженными возами должна иметь символическое, замещающее отношение к другому желанию, которое еще не высказано. Но это желание можно было бы сконструировать и теперь, как бы это ни показалось смелым.

«После обеда мы опять идем за ворота, и по возвращении я спрашиваю Ганса:

“Каких лошадей ты, собственно, больше всего боишься?”

Ганс: “Всех”.

Я: “Это неверно”.

Ганс: “Больше всего я боюсь лошадей, которые имеют что-то у рта”.

Я: “О чем ты говоришь? О железе, которое они носят во рту?”

Ганс: “Нет, у них есть что-то черное у рта” (прикрывает свой рот рукой).

Я: “Может быть, усы?”

Ганс (смеется): “О, нет!”

Я: “Это имеется у всех лошадей?”

Ганс: “Нет, только у некоторых”.

Я: “Что же это у них у рта?”

Ганс: “Что-то черное. (Я думаю, что на самом деле это ремень, который ломовые лошади носят поперек головы.) Я боюсь еще больше всего мебельных фургонов”.

Я: “Почему?”

Ганс: “Я думаю, что, когда ломовые лошади тянут тяжелый фургон, они могут упасть”.

Я: “Значит, маленьких возов ты не боишься?”

Ганс: “Нет, маленьких и почтовых я не боюсь. Я еще больше всего боюсь, когда проезжает омнибус”.

Я: “Почему? Потому что он такой большой?”

Ганс: “Нет, потому что однажды в таком омнибусе упала лошадь”.

Я: “Когда?”

Ганс: “Однажды, когда я шел с мамой, несмотря на глупость, когда я купил жилетку”.

(Это потом подтверждается матерью.)

Я: “Что ты себе думал, когда упала лошадь?”

Ганс: “Что теперь всегда будет так – все лошади в омнибусах будут падать”.

Я: “В каждом омнибусе?”

Ганс: “Да, и в мебельных фургонах. В мебельных не так часто”.

Я: “Тогда уже у тебя была твоя глупость?”

Ганс: “Нет, я получил ее позже. Когда лошадь в мебельном фургоне опрокинулась, я так сильно испугался! Потом уже, когда я пошел, я получил свою глупость”.

Я: “Ведь глупость была в том, что ты себе думал, что тебя укусит лошадь. А теперь, как оказывается, ты боялся, что упадет лошадь?”

Ганс: “Опрокинется и укусит” ^[44].

Я: “Почему же ты так испугался?”

Ганс: “Потому что лошадь делала ногами так (ложится на землю и начинает барахтаться). Я испугался, потому что она ногами производила шум”.

Я: “Где ты тогда был с мамой?”

Ганс: “Сначала на катке, потом в кафе, потом покупали жилетку, потом в кондитерской, а потом вечером домой мы проходили через парк”.

(Моя жена подтверждает все это, а также и то, что непосредственно за этим появился страх.)