До нужной двери он добрался почти бегом, по дороге захватив куртку, шапку и переобувшись. А как еще выходить на улицу?
– А-фи-геть! – Макар замер.
Реальность превзошла ожидания.
За обычной, как и десятки остальных, просто белой дверью прятались сокровища. Да и сама дверь под пластиком вдруг оказалась толстой и стальной. Потому как скрывала КХО, комнату хранения оружия.
Десять АК с металлическими складными прикладами.
Один пулемет… без коробки. А жаль.
Винтовка! Только прицел отдельно.
Какое-то огромное помповое чудовище, чуть меньше самого Макара, росшего не особо быстро.
Ага… а вот и что-то нормальное. Да еще и большого калибра, хотя с виду АК…
Макар взял большой пластиковый рожок, уважительно посмотрел на крупные патроны. Такие, вроде, должны быть охотничьими. Ну да и ладно, так оно даже лучше, в случае чего песца подстрелит или тюленя. Сложенный приклад черного толстоствольного чудовища он отстегивать не стал, и так пойдет.
Зачем ему вообще все это нужно? Макар как-то и не мог объяснить. Он устал чувствовать себя маленьким и слабым, даже видеть получалось лучше, но не как раньше. А погулять с оружием – это хорошая идея.
Снаружи ничего не поменялось. Скалы, ледник полоской за спиной, горка по правую руку, закрывающая станцию, каменюги и галька пляжа, серой полосой в обе стороны. И вода, сливающаяся с темным горизонтом.
– Зайцы, блин! – Макар криво усмехнулся. – Я щас посмотрю, как зайцы бегают.
Тюлени никуда не делись, лениво косились на него, и только Васька, фыркая, ревел. Щас бы ка-а-а-ак в голову его тупую-усатую влепить, да?
– Живи, дурак… – Макар усмехнулся.
Повесил оружие за спину, перекинув ремень поперек груди, пошагал дальше, не оглядываясь.
Тюлени заухали, замычали. Он оглянулся на них… уплывают. Наконец-то, хоть тянуть от них тухлятиной не будет. А то аж глаза ест.
– Плывите, идиоты, пожалею пока! – Макар наклонился за камнем, прищурил слезящийся глаз и выпрямился.
Не успел, блин, вон, мелькают блестящие головы и уже далеко. Да и не больно-то хотелось.
Он побрел вперед, незаметно уходя все дальше от Треугольника. Море шумно дышало, гоняло разволновавшиеся тяжелые горбы волн, тяжело ударяло о берег, шипело, разбиваясь о валуны. Ветер тянул солью и подгнивающим чем-то, даже без тюленей. Вот еще беда, нюхай теперь это все постоянно… хоть ищи катер и пытайся уплыть. Знать бы еще, как починить, эх…
Галька скрипела под подошвами. Ботинки ему нашли специально, чтоб тут ходить и не поскальзываться. Добрые души, настоящие хорошие взрослые, заботливые и внимательные. А он просил?
Макар остановился, глядя прямо перед собой. Море вздыхало все сильнее, раскидывало седую зеленоватую воду высоко и широко. Шторм начинается, не иначе. Даже обидно, мира он не посмотрел, ничего не увидел. Родители один раз летали в Тайланд с ним, а он ничего и не помнит, совсем. Маленький был. Сиди теперь посреди скал этих, чаек подстреливай… или тут уже не чайки? Да и ладно, узнает, кого тут подстрелить можно, а кого нужно бояться. Хотя, кого ему тут бояться-то? Даже сейчас, одному? То-то же…
Он замер. Непонятная пока острая тоска вдруг кольнула от ушей до пяток, заставила занервничать. Почему, а?..
Тихо. Очень тихо вокруг. Кроме ворчащего моря – никого не слышно. А Макар и сам не заметил, как привык к такому простому шуму, незаметному для уха. Птицы галдят где-то дальше… обычно галдят… а это даже их не слышно. Тюлени, Аня говорила, есть вон за тем мысом, он же их слышал каждую прогулку. А это… тишина. И даже мелкота, вроде леммингов, порой пересвистывалась, редко, но уже знакомо. Что такое?!
Ветер еще вот подвывает, рвется на кусочки где-то в скалах, тоненько так звенит в ушах. Или это тишина? А ветер-то пахнет опять не только морем, снова несет гнилью какой-то, не как от тюленей, но ощутимо.
Макар завертелся, зашарил глазами вокруг, стараясь понять причину страха. Камни, снова камни, валуны чертовы, поблескивают черными и серыми боками, высокие, даже повыше его будут. Мох по твердым бокам кое-где, да по мерзлой тверди под ногами, серый, желтый, с еле заметными зелененькими крапинками. Похож местами на пух, торчит проплешинами. Пятна светлые небольшие, сантиметров тридцать, неровными такими кусками. Вон только один большой желтый кусок… снова серое, сослепу даже потерялся… вернуться надо, зацепиться за приметное желтое пятно… где оно?
А где он сам?!
До станции идти километр, наверное… Макар зашел в прибрежный каменный лабиринт далеко, сам не заметив, как так вышло. Блин.
Желтое пятно вдруг мелькнуло где-то сбоку. Мелькнуло и снова пропало. Ветер мотнулся с той стороны, пахнул тухлым, густо и страшно.
Макар, отступая и стараясь не запутаться среди черно-серых боков валунов, тянул на себя оружие, перекидывая вперед со спины. Ствол за что-то зацепился, не слушался… ну, давай!
Получилось, получилось! Так, где предохранитель? Вот, большой флажок, все, как в фильмах. Затвор, точно, затвор! Металл успокаивающе лязгнул, дослав патрон. Вот теперь хорош. Ветер бросил в лицо еще запаха, пробрав полностью и заставив покрыться мурашками. Быстрее назад, быстрее! Макар, отступая, щурился, высматривая желтое пятно между камнями, и кусал губы. Страх нарастал сильнее.
Между последними валунами он выскочил пробкой, чуть не упав, но не обернулся, не побежал. Что-то внутри отчаянно билось, не давая так поступить, какие-то остатки здравого смысла и чего-то услышанного на уроках. К кому нельзя поворачиваться спиной и убегать?
– К медведю, – Макар сглотнув пересохшим горлом, всхлипнул.
Медведь вышел из-за камней обманчиво неторопливо, он медленно переваливался с одной огромной лапы на другую, ставя их почти крест-накрест. Не белый, желтый. Черного немного, глаза, нос и узкие черные губы. Зверь, не останавливаясь, начал шагать шире, на глазах разгоняясь.
Макар взвизгнул, вцепился в цевье, нацелив дрожащий ствол на зверя. Нажал на… как ее, как… нажал, еще нажал…
Спусковой крючок до конца не доходил. Упирался во что-то, несмотря на опущенный ранее предохранитель, и все. Медведь, перейдя в галоп, побежал, наклонив голову, не ревя, не открывая пасть, просто побежал вперед.
– Вниз! – рявкнули из-за спины.
Макар упал, отталкиваясь ногами от гальки спиной отползая от несущегося ужаса.
И закричал, когда над головой ударил гром, пронзая грохотом насквозь. Звонкий лязг металла, тут же перекрытый вторым выстрелом, он почти не услышал.
Медведь заревел и сразу заткнулся. Первый заряд попал в лапу, на глазах разорвавшуюся до мяса и летящих ошметков. Второй врезал прямо в голову, раскидав половину башки на пару метров в стороны.
Макар шумно хватал воздух, не вставая, пока кто-то не рванул вверх за шиворот, разворачивая его к себе.