Сотворение света - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Шваб cтр.№ 109

Максим шел, представляя себе, что сидит со своей семьей в светлом покое. На столике – чашки с горячим чаем, свежий теплый хлеб. Эмира держит его за руку. Смех Рая рассыпается, как стеклянные бусины. А Келл молчаливо сидит на своем обычном месте, рядом с братом.

Максим позволил усталому разуму уплыть в мечты, в воспоминания, позволил образам нести его вперед.

Последняя трапеза вместе.

В последний раз.

– Ваше Величество!

Максим со вздохом обернулся. Мечта тут же рассыпалась при виде королевских стражников, удерживающих пленника в пурпурно-белых одеждах фароанского придворного. Между самоцветами на темной коже блестели серебряные вены, как реки расплавленного металла. Следом в зал ворвался разъяренный Сол-ин-Ар, который приближался стремительными шагами.

– Отпустите его, – приказал фароанский лорд страже.

– Что всё это значит? – спросил Максим, преодолевая усталость, проникающую ему до самых костей.

Один из стражников протянул королю письмо.

– Мы задержали его, Ваше Величество, когда он пытался ускользнуть из дворца.

– Это ваш посланник? – вопросил Максим, оборачиваясь к Сол-ин-Ару.

– Разве нам запрещено отправлять гонцов? – возмущенно спросил фароанец. – Я и не знал, что нас тут держат как узников.

Максим взял письмо и вскрыл конверт одним быстрым движением. Пробежал глазами фароанскую скоропись.

– Вы просите прислать подкрепления.

– Потому что мы в нем нуждаемся, – ответил Сол-ин-Ар.

– Нет, – в ушах Максима стучала кровь. – Вы только поставите людей под угрозу…

– Возможно, если бы вы сказали нам о чарах ваших жрецов…

– Я говорю об угрозе подпасть под чары Осарона и быть использованными против всех нас.

Вошел вескийский принц, и король обратил свой гнев и на него.

– А вы чем заняты? Тоже отправляете гонцов у меня за спиной?

Коль побледнел.

– Рисковать жизнью своих людей? Конечно, нет!

Сол-ин-Ар бросил на него яростный взгляд.

– Вы лжете!

У Максима не было сил на споры. Не было на них времени.

– Проводите лорда Сол-ин-Ара и его приближенного в отведенные им покои.

Фароанец задохнулся от гнева.

– Король Мареш!..

– У вас есть выбор, – отрезал Максим. – Или ваши покои, или дворцовая тюрьма. И я надеюсь, ради нашего общего блага, что это был ваш единственный гонец.

Стража вывела Сол-ин-Ара, и он не протестовал и не сопротивлялся. На прощание он сказал королю только три слова, тихо, но яростно:

– Вы совершаете ошибку!

* * *

Король не застал семью Мареш в большой трапезной. Стулья были пусты, стол не накрыт – и еще долго не будет, понял король. Ведь солнце еще даже не взошло.

Максим начинал дрожать всем телом.

У него не было сил на поиски, и он просто пошел в королевские покои, надеясь застать там Эмиру, ожидающую его. Но опочивальня была пуста. Сердце Максима болезненно сжалось, хотя какая-то частица его души, наоборот, почувствовала облегчение от того, что можно избежать боли прощания.

Дрожащими руками он сменил одежду, навел на столе порядок, положил в середину книгу записей, сделанных им для сына.

Чары высасывали последние силы – с каждым вздохом, с каждым биением сердца нити магии, тянувшиеся сквозь стены и перекрытия, опустошали Максима, оставляя всё меньше времени.

Уже скоро, обещал чарам король. Подождите еще чуть-чуть, уже скоро.

Он написал три письма – одно Раю, другое Келлу, третье – Эмире. Все три показались ему слишком длинными и в то же время невероятно короткими. Максим всегда был человеком действия, а не слов. И теперь его время истекало.

Он как раз дул на чернила, чтобы они скорее высохли, когда услышал, что дверь открылась.

Сердце забилось быстрее, надежда вернулась – он все же увидит свою жену.

– Милая?.. – Он обернулся… и испытал жгучее разочарование при виде юной девушки, светловолосой и светлокожей, одетой в зеленое, с серебряной короной в волосах и красными пятнами на груди.

Вескийская принцесса улыбнулась. В руках ее сверкали четыре стальных лезвия – тонких, как иглы, и покрытых кровью. Когда она заговорила, голос ее был непринужденным и бодрым, как будто она не ворвалась без приглашения в королевские покои, как будто за ней в коридоре не остывали трупы, а на лице не размазалась кровь.

– Ваше Величество! Я так надеялась застать вас здесь.

Максим с трудом овладел собой.

– Принцесса, что вам здесь…

Он не договорил – первый клинок прошил воздух, и король едва успел поднять руку, призывая магию, чтобы отвратить удар, но второй нож глубоко вошел ему в сапог, пришпилив его ногу к полу.

Гортанный крик боли вырвался у Маскима, когда он попытался увернуться от третьего клинка, и получил в плечо четвертый. Этот нож не прилетел по воздуху: принцесса крепко держала его в руке, когда вонзила его выше локтя и пригвоздила короля к стене.

Все произошло стремительно, всего за пару вдохов.

Вескийская принцесса поднялась на цыпочки, словно хотела поцеловать его в губы. Она была такой юной, но казалась гораздо старше своих лет.

– Вы плохо выглядите, – произнесла она, разглядывая его лицо.

Голова Максима пульсировала болью, сознание ускользало. Он слишком много вложил в работу над чарами. Слишком мало силы осталось, чтобы призвать ее для поединка. Но все же на его теле были спрятаны кинжалы – один в ножнах на бедре, другой – на лодыжке. Он напряг пальцы – но прежде, чем успел хоть что-нибудь сделать, один из ножей Коры вернулся обратно ей в руку.

И она приставила острие к его горлу.

Нога и рука Максима быстро немели – не только от боли, еще от чего-то.

– Яд, – с трудом произнес он.

Кора наклонила светловолосую головку.

– Он вас не убьет, – утешила она. – Я сама это сделаю. Но в любом случае было приятно у вас погостить.

– Что ты наделала? Глупая девочка…

Улыбка Коры превратилась в оскал.

– Глупая девочка, которая прославит свою семью. Глупая девочка, которая захватит этот дворец и присоединит ваше королевство к своему. – Кора резко приблизилась, и ее ласковый голос стал чувственным. – Но сначала эта глупая девочка перережет вам горло.

Максим видел за распахнутой дверью тела убитых стражников, блеск их доспехов на ковре в коридоре. И вдруг заметил там какое-то движение, темнокожих людей, на коже которых вспыхивали самоцветы, как слезинки.