Машина пространства - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Прист cтр.№ 71

Как только на экране появилась вторая решетка, под изображением вспыхнуло несколько огоньков. Разумеется, значение этих огоньков осталось нам неизвестным, но уже одно то, что мои действия вызвали на пульте ответную реакцию, было весьма примечательным.

– По-моему, – предположила Амелия, – это значит, что надо выправить курс снаряда.

– Но с Марса его нацеливали с большой точностью, – возразил я.

– Пусть так. И все же мне сдается, что мы отклонились от курса к Земле.

Мы еще немного поспорили, но в конце концов я был вынужден сказать себе, что пробил час проявить свою доблесть в качестве пилота. Заручившись моральной поддержкой Амелии, я расположился перед главной рукоятью управления, сжал ее в ладонях и слегка качнул в сторону.

Это возымело сразу несколько последствий.

Во-первых, раздался страшный шум, и по всему корпусу снаряда прокатилась дрожь. Во-вторых, и Амелию, и меня швырнуло на пол. И в довершение наших бед все, что не было жестко закреплено, взлетело в воздух и закружилось по кабине.

Когда мы пришли в себя, то обнаружили, что мой эксперимент отнюдь не произвел желаемого эффекта. Земля исчезла с экрана совсем! Решив исправить свою ошибку без промедления, я качнул рукоять в противоположном направлении, предварительно удостоверившись, что мы оба крепко держимся на ногах. На сей раз снаряд резко дернулся в другую сторону; шума и дребезга от разлетевшихся вещей снова было хоть отбавляй, но мне удалось вернуть Землю на край экрана.

Потребовалось еще несколько коррекций, прежде чем я сумел совместить изображение Земли с маленьким кругом в центре главной решетки. Как только я добился своего, огоньки дружно погасли и тем самым дали мне понять, что наш снаряд опять вышел на расчетный курс – прямо к Земле. Правда, вскоре я заметил, что снаряд так и норовит уклониться от правильного пути, и коррекции пришлось повторять ежедневно.

Методом проб и ошибок я выяснил наконец, для чего служит система решеток и как ею пользоваться. Основная, более яркая решетка обозначала реальное направление полета, в то время как более темная, подвижная, – намеченную цель. Эта вторая решетка была словно приклеена к изображению Земли, избавляя нас от последних сомнений относительно планов, вынашиваемых чудовищами.

Но даже такие «развлечения», как коррекции, были в нашей космической жизни скорее исключением, нежели правилом. Дни текли скучно и монотонно, и мы вынужденно придерживались определенного распорядка. Спали мы долго, сколько могли, каждую трапезу превращали в священнодействие. Упражняли мышцы, бесконечно обходя кабину по кругу, а когда наступала пора дежурить у пульта управления, уделяли этому куда больше старания и времени, чем было действительно необходимо.

Иногда мы раздражались по пустякам, между нами вспыхивали ссоры, и мы, надувшись, расходились по разным углам кабины. Именно в минуту такой размолвки я вновь задумался над тем, как покончить с незваными пассажирами главного отсека. Конечно, перекрыть поступление воздуха в отсек – это самый логичный способ умертвить их; за неимением веществ, заведомо ядовитых для чудовищ, вполне можно было бы обойтись удушением. Обуреваемый этой мыслью, я однажды провел большую часть дня, обследуя различные встроенные в корпус механизмы. Я узнал многое о том, как действуют жизненно важные узлы снаряда, – например, установил местонахождение псевдофотографических инструментов, передающих изображения на обзорные экраны, выяснил, что положение снаряда в пространстве изменяется с помощью пара, выделяемого центральным корабельным источником тепла и подводимого к внешнему корпусу по сложной системе труб, – но решения волнующей меня проблемы так и не нашел.

Насколько мне удалось понять, воздух во внутренние помещения снаряда поступал из одного резервуара, который обслуживал все отсеки сразу. Другими словами, удушить чудовищ мы могли, но при этом задохнулись бы сами.

Чем ближе мы подлетали к Земле, тем чаще приходилось прибегать к коррекциям курса. Дважды, а потом и трижды в день я вглядывался в передний экран и подправлял движение снаряда с тем, чтобы совместить решетки. Земля на экране с каждым днем увеличивалась в размерах и светилась все ярче, и мы с Амелией подолгу молча стояли перед ним, созерцая родную планету. Она сияла ослепительно-белым и голубым и была непередаваемо прекрасна. Иногда подле нее мы видели и Луну; как и Земля, Луна выглядела тонким изящным полумесяцем.

Казалось бы, подобное зрелище должно было только радовать нас, но, стоя рядом с Амелией и глядя на это средоточие космической красоты, я ощущал в душе лишь невыразимую печаль. А когда мне приходилось корректировать курс, чтобы точнее привести снаряд к цели, меня терзали приступы вины и стыда.

Сперва я и сам затруднялся объяснить свои чувства, а потому ничего не говорил Амелии. Но дни шли своим чередом, Земля становилась ближе с каждым мгновением; я разобрался в своих опасениях и в конце концов собрался с духом и рассказал о них своей неразлучной спутнице. Оказалось, что и ее обуревают сходные чувства.

– Через день-два, – заявил я, – мы совершим посадку на Земле. Я твердо намерен направить снаряд в глубочайшую океанскую впадину и покончить с ним раз и навсегда.

– Если ты так решил, не стану тебе мешать.

– Мы не вправе допустить этих выродков в наш мир, – продолжал я. – Не можем взять на себя такую ответственность. Если хоть один человек, мужчина или женщина, умрет по вине чудовищ, ни ты, ни я никогда не сможем смотреть друг другу в глаза.

– Но если, – подхватила Амелия, – мы удерем отсюда без промедления и успеем предупредить власти…

– Мы не можем так рисковать. Мы ведь не знаем даже, как выбраться из снаряда, а если чудовища сделают это раньше нас, значит, мы опоздали. Дорогая, надо взглянуть правде в лицо: мы с тобой должны приготовиться к тому, чтобы принести себя в жертву.

Пока мы беседовали, я включил устройство, выводящее на экран обе решетки. Вторая решетка, та, что показывала намеченную на Марсе цель, лежала над Северной Европой. Точнее установить курс не удавалось: эта часть земного шара пряталась под облаками. В Англии выдался очередной пасмурный день; по всей вероятности, шел дождь.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила Амелия.

Я мрачно уставился на экран:

– Мы не вольны в своих действиях. Поскольку мы просто подменили пилотов, которые составляли экипаж этого снаряда, мы не можем сделать ни единого шага сверх того, что сделали бы они. Значит, мы своими руками приведем снаряд к месту, заранее выбранному чудовищами. Следуя разработанному ими плану, мы доставим их в точности туда, где лежит центр решетки. У нас остался только один выбор: подчиниться этому плану или воспрепятствовать ему. Можно позволить снаряду миновать Землю совсем, а можно приземлить его в таком месте, где чудовища не сумеют принести вреда.

– Ты говорил о том, что направишь снаряд в океан. Это было серьезно?

– Это одна из немногих оставшихся нам возможностей. Хотя мы с тобой несомненно погибнем, но и чудовищам наверняка не спастись.