Стальное поколение - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 152

Он взял винтовку.

Нога наткнулась на что-то мягкое и он запретил себе думать, что это.

Он, интеллигент, который в своей стране был депутатом высшего органа власти в стране, уважаемым человеком, который мог поехать, куда хотел, бесплатно лечиться, заниматься интеллектуальным трудом — оказался в самом центре боя, по ожесточенности не уступавшего тому, что были в центре Бейрута или в Сталинграде.

И он сам выбрал этот путь и пошел по нему. Создавая подрывную, террористическую организацию — глупо ждать иного…

Пробраться по коридору было сложно, но можно. За спиной — судя по нарастающему жару — что-то горело.

А впереди…

Он почувствовал, что впереди — пустота — и в этот момент снайпер, видимо увидевший в прицел и его и снайперскую винтовку у него в руках — выстрелил в него и попал. Бедро обожгло болью — и он упал вперед, выронив винтовку.

Сам не зная куда…

* * *

В себя — он пришел через несколько минут. Он лежал на битом бетоне, бедро как тавром прижгло, лицо, руки — все было ободрано и болело.

Он попытался двигаться и это получилось. Стреляли еще меньше… и кажется, не по нему. Не зная, куда — он пополз…

* * *

В себя он пришел с рассветом…

Бывший цементный завод догорал совсем рядом, даже уже не стреляли. Был слышен шум двигателей, они приближались — вероятно, сирийское или какое еще командование приказало выдвигаться только с рассветом. Несмотря на то, что и СССР и США поставляли в регион огромное количество оружия — ночью арабы были почти что беспомощны. Смешно — но многие солдаты боялись… джиннов. Вести бой ночью могли только первоклассные армии — американская, советская, израильская, плюс особые подразделения из местных, прошедшие подготовку на Западе… или на Востоке.

Кровь уже свернулась и запеклась… было больно, но ползти можно было. Он пополз. Медленно, но пополз. Потом — на пути ему попался убитый солдат и около него лежала автоматическая винтовка М16 с большим, странным прицелом… винтовки такие показывали в репортажах о кровавых преступлениях военщины.

Он обыскал солдата. Нашел примитивную, но все же аптечку, забрал ее. Зачем то забрал и винтовку.

Кровь уже запеклась, он сделал что-то вроде тампона и закрепил поясным ремнем. Потом пополз дальше…

Примерно через четыре — пять часов он понял, что больше ползти не может. Он проделал чуть больше двух миль, где ползком, где на четвереньках — но больше он ползти не мог. Или он получить помощь — или так и подохнет здесь.

Дорога.

Дорога была совсем рядом, и он понимал — не дурак — что тут, в это жестокой и беспредельной стране на дороге могут быть самые разные люди. В том числе и бандиты, как те, которые похитили его, которые устроили бойню на заводе. Но он должен был выйти на дорогу, иначе — никак. иначе — конец. И он помнил еще и о том, как на Кавказе гостю, который просит напиться — выносят не воду, а домашнее вино.

И он, опираясь на винтовку, заковылял к дороге по пологому склону…

Он рассчитал, что машин на дороге немного, и рядом с дорогой — кусты. Если машина, которую он увидит — ему не понравится — он заляжет в кусты, а если понравится — выйдет на дорогу и попросит помощи.

Доковыляв до дороги, он обернулся назад. Горы смотрели на него, чужие и равнодушные…

Что ты делаешь здесь, путник — говорили они ему? Что ты потерял здесь? Где твоя Родина? Что ты с ней сделал?

— Ничего… — запекшимися губами Бабаян — не успел…

Армения. Карабах. Черный сад. Неужели и там — будет это же самое…

Сначала он услышал двигатель и насторожился, готовый упасть на землю. Из-за поворота показалось такси — старое, белое с желтым, обычный для этих мест старый удлиненный Мерседес сто шестнадцатой серии. Это была обычная, гражданская машина — и он вышагнул на дорогу — но тут, следом, с небольшим разрывом — показался пикап, и он увидел, что в кузове пикапа, как колхозники в раздолбанном ГАЗоне — стоят люди. Только в руках у них — автоматическое оружие.

Он упал — в глазах потемнело от боли — и взмолился Богу о том, чтобы эти бандиты просто проехали мимо, не обратили на него внимания, не сочли, что он достоин того, чтобы остановиться. Но и Бог не слышал его, предателя, бегущего от собственной страны. Такси. А за ним и пикап — остановились. Захлопали дверцы…

* * *

Короткая очередь — сбила верхушки сухих как сено веток кустов — и труха полетела на него. Боевики, опытные, много повидавшие — не хотели идти и проверять. Они скорее расстреляли бы подозрительное место из автоматов, добавив на закуску пару гранат.

Душу жгло унижением и болью. Он, кавказец, советский гражданин… да просто человек — сейчас прячется в кустах, раненый от бандитов. И никто не придет ему на помощь, нет…

И тут — Гагик Бабаян понял одну простую вещь. Что только ДЕРЖАВА, страна с гордым названием СССР, огромная и мощная страна с немыслимой мощи Советской армией — только она стоит на пути между простыми людьми и всем этим. Между бомбежками, обстрелами, бандами, нападениями. Что неважно, где жить, важно — как жить. Гордо ходить по своей земле — или прятаться, как прячется сейчас он от улюлюкающих бандитов, ползать по земле на пузе как червяк.

И те, кто хранит мир — они друзья армянского народа. А они… они, получается, враги.

Враги народа…

Снова — косой прошлась автоматная очередь бросив ему в лицо осколки каменистой земли — и он понял, что следующей — будет граната.

Гагик Бабаян медленно встал, подняв руки.

Три машины — оказывается, там была еще одна, он не успел ее увидеть перед тем, как упасть. На одной пулемет. Еще один — в руках бородатого, в противосолнечных очках боевика. Гранатометы…

Они что-то закричали — и он понял, что надо идти к ним. Он не знал языка, на котором они говорили — но понял. И понял еще, что они сильно похожи… на фашистов.

Да, на фашистов…

Он пошел к ним. Один из боевиков выпустил очередь ему под ноги — он инстинктивно дернулся. Боевики заржали.

Они уже поняли, что он — не мусульманин.

Он вышел на дорогу. Один из боевиков поманил его пальцем, армянин вынужден был подойти. Боевик задал вопрос — ответить он не смог, потому что он не знал языка. Он ответил на английском, что не знает их языка и это было не лучшим решением. Мгновенно озверев, боевики бросились на него. Он инстинктивно ударил одного… приклад автомата уже летел ему в лицо, потом мир взорвался в огненных брызгах, он на секунду отключился… потом понял, что он лежит. Окружив его, боевики со злобой наносили удары ногами… потом кто-то что-то рявкнул — его схватили за руки, за ноги и понесли к пикапу. Он не знал, кто снова захватил его — и почти ничего не чувствовал…

Наиболее подготовленной группой спецвойск стран западного мира в Бейруте была небольшая французская оперативная группа, относящаяся к малоизвестному подразделению французской военной разведки «отряд 23». Двадцать третий отряд — шутники говорили, что номер двадцать три — выбран потому, что он на один больше 22САС — не был похож ни на одну спецгруппу западных стран. Больше всего он был похож на оперативно — боевые группы ГРУ ГШ, советского армейского спецназа. Двадцать третья группа состояла из оперативников, прошедших подготовку вместе с французскими парашютистами — но одновременно с этим получившими и полный курс полицейской оперативной подготовки в национальном центре подготовки жандармерии в Сатори. Часть из бойцов двадцать третьей группы составляли бывшие легионеры, часть — военные, часть — полицейские, часть — гражданские, бывшие преступники или черноногие из лагерей беженцев близ Марселя, желающие отомстить. Любой из оперативников двадцать третьей группы имел право убивать во время выполнения своих заданий и часто этим пользовался. Именно благодаря двадцать третьей группе — французы приобрели славу разведки с самыми грязными методами работы, хотя они были обусловлены только тем, что у них были специалисты для подобного рода работы. И не было законов, подобных американским, запрещающим правительственным агентам совершать убийства. Эта группа уже отметилась в Ливане — когда французскому консулу отрезали голову — французы выследили тех, кто это сделал и убили. Американцы не отомстили ни за своих морских пехотинцев, ни за Бакли с его содранной кожей.