Стальное поколение - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 114

Бильярд — это целый мир, во многом уникальный. Немногие спортивные игры — дарят спортсмену такое долголетие: а здесь некоторым академикам было за семьдесят. Немного игр позволяли брать как силой так и опытом. Сила — нужна была, чтобы «делать кладку», то есть загонять шары в лузу. Но можно было выигрывать и за счет виртуозности, за счет досконального знания физики поведения шара на зеленом сукне…

Здесь есть свои легенды. Корифеями считались Николай Иванович Березин («Бейлис» — у всех мастеров были свои клички, только так их и называли) и Василий Евдокимович Кочетков («Бузулуцкий»). Были и другие известные игроки, всех не перечислишь. Бильярд — игра элитарная, ее играют во фраке, в костюме, что отличает ее от «народного» советского спорта. И в то же время — здесь нет откровенной уголовщины, как в игре в карты на деньги, она не ассоциируется с подпольным катраном, со склеенными из газеты «стиры». Эта игра зарождающейся советской элиты.

Впрочем, хватало в игре и уголовщины. Бильярд — это большие деньги, это игра подпольных тузов. Советский закон не давал возможности вкладывать в дело деньги, заработанные путем перепродажи, а то и подпольного производства дефицитных товаров — а дефицитом было многое, особенно ширпотреб. Блестящие люрексовые платки, джинсы, кофточки, модные пиджаки в клеточку, чулки, простите — презервативы. Зарабатывали и те, кто распределял — автомобильные колеса, югославские кухонные гарнитуры, ГДРовские стенки. И все эти деньги — копились в руках очень узкой прослойки людей, торговой элиты, которая не имела возможности ни вывезти их за кордон, ни вложить в дело, ни легально потратить, например, на большой коттедж.

Часть, конечно, переводили в золото, закапывали на дачах — ОБХСС, приступая к расследованию очередного уголовного дела о хищениях в советской торговле — первым делом с собаками, с миноискателями проходилась по дачным участкам фигурантов, выкапывала пакеты, жестянки, набитые золотом, украшениями, деньгами. Часть — отбирали вновь появившиеся, окрепшие профессиональные преступники — воры в законе. Они понимали, что в отличие от обычного потерпевшего — эти никогда не пойдут жаловаться, опасаясь и самим угодить под следствие. Оставшееся…

Оставшееся проигрывалось самыми дикими способами. Московские рестораны были полны кутилами, удачливый кафе-шантанный певец делал за вечер зарплату инженера, халдей мог бы зарабатывать больше директора ресторана, если бы не отдавал ему четыре копейки из пяти, лихой таксист получал не меньше, не говоря уж о проститутках, которые в советском обществе все таки были ^[123]. Остальное — спускалось на игры. Карточные — катраны в те годы были прибежищем не только уголовников, но и «деловой» публики, в катранах проигрывались десятки, даже сотни тысяч рублей за вечери, профессия «карточного каталы», шулера была в криминальном мире едва ли не самой «хлебной», в катранах — показывали первый советский, полупрофессиональный стриптиз. Ипподром… на Московском ипподроме тоже ставились, проигрывались, выигрывались сумасшедшие суммы, тем более что выигрыш на ипподроме, подтвержденный чеком из кассы — удачное объяснение внезапно свалившегося богатства. И бильярд, о котором уже говорилось выше…

Одной из «звезд» недавно вновь открывшейся бильярдной, ее мастером, ее путеводной звездой, ее… да много чем — был Ашот Левонович Потикян. Толстый, улыбчивый, молодой по бильярдным меркам армянин с фантастическим чувством игры, с фантастической «кладкой». Он играл всегда на одном и том же столе — столе номер девять и по ставке минимум триста рублей за партию — при том, что зарплата советского инженера составляла сто двадцать рублей. Вокруг него — всегда было «общество», он был мастером не только игры — но и искусным актером, вовлекая в свои игры галерку, так называемых «мазильщиков», заставляя их делать ставки на игру, иногда запредельные. Взрывной, резкий, несдержанный на язык — он тем не менее чем то привлекал людей, вокруг девятого стола никогда не было пусто. Именно к нему — точнее к одному из тех людей, которых он рассчитывал найти около девятого стола и шел Гагик Бабаян.

Была осень — но темнело еще относительно поздно, погода была хорошая — тихая и теплая московская осень. Рядом с бильярдной — как и всегда толпился народ, нервно перекуривая, переругиваясь, сравнивая шансы. Игра уже началась — но пока она шла по мизерам, слишком много случайных и полуслучайных людей, которые предпочитают испытывать удачу сами, при этом и кий как следует держать в руках не умея. Их «разденут» и вежливо выпроводят уже потемну — и вот тут то начнется самая игра. Игра, где играют только профи, а мазилы падают в долю и ставят на игру — что-то вроде ипподрома, только еще увлекательнее…

Народ был разный. Часть — одета как «советские интеллигенты на отдыхе» — костюмчик и обязательно шляпа. Среди них много карманных воров, внутрь они войти не смеют — руки переломают — а вот тут копошатся. Часть — откровенная блатота, эти в основном в ветровках и новомодных кожанах — правда, их немного, последними мерами действительно серьезную публику на Колыму спровадили, а кого и на Луну отправили ^[124]. Это так — хвосты подносить. Здесь обычный, так сказать «разночинный» народ — водилы, слесари, врачи. Бильярд хорош тем, что в нем очень мало ограничений, учиться можно очень долго и практически любой — может научиться до достаточно приличного уровня, чтобы иметь возможность скрестить свой кий с профи. Тем более что профи — сами поощряли интерес к игре, то же Потикян давал огромные форы и не брезговал иногда играть даже с новичками.

Гагик Бабаян стоял в толпе, пытаясь вычислить, есть ли за ним слежка. Скорее всего, нет — но может быть всякое. Бильярдная — то место, где нельзя прийти постороннему человеку, заниматься неизвестно чем, а в ответ на чей-то вопрос — показать свое удостоверение. Возможно его и оставят в покое — но профи начнут покидать зал, сочтя игру сорванной — а следом за ними потянутся и все остальные. Филер — мог бы затесаться среди мазил, но им не выделяют столько на «оперативные расходы».

А вон там… примета нового времени — бычье. Могучие, мясные парни, по пять, по шесть пудов взбесившегося зельца. Охрана, вышибалы, заодно смотрят, чтобы все было тихо. Жизнь в Москве становилась все более и более интересной…

Бабаян мало кого знал — но искал знакомые лица. Почувствовав чьи-то пальцы на бедре, резко ударил, повернулся — карманник попался опытным, отвалил. Мог бы и пиской по рукам…

Темнело…

Машин тут не было. Даже тузы — не оставляли здесь машины — их подвозили, и машины немедленно уезжали. Таких Бабаян насчитал пятерых…

Наконец — то ли собравшись с мыслями, то ли набравшись смелости — Бабаян протиснулся внутрь.

В бильярдной — приглушенно, роем шумел народ, кто-то угощался у буфета — пиво было, но завсегдатаи не пили и его, предпочитая чай. Атмосфера бильярдной, несмотря на наличие большого количества самых разных людей, ничуть не напоминала ни истерично-нервную атмосферу катрана, ни взвинченную — ипподрома, было спокойно, как-то неуловимо — вежливо… в бильярде вообще не приветствуется хамство, обращаются друг к другу исключительно на «вы», а драки киями и шарами — оставим на совести сценаристов и Комсомольской правды. Но и незаметным остаться было нельзя… с самого начала каждого из тех, кто приходил сюда — внимательно ощупывали десятки пар пока доброжелательных глаз… интересуясь как деньгами в кармане, дабы развести на партию, так, возможно, и чем иным…