Стальное поколение - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 113

— Сыграем?

Бабаян посмотрел в серые, спокойные глаза француза — и вдруг сильно ударил по картонке снизу. Шашки взлетели в воздух, две из них — ударили француза в лицо.

— Да пошел ты!

Бабаян встал — и пошел вглубь парка, не оборачиваясь…

* * *

Француз медленно собрал шашки — даже сейчас, в экстремальной психологической ситуации он проявил свой профессионализм: его не поймут, если он просто бросит шашки и уйдет — так он раскроется. Собирая пластиковые кругляшки в мешочек он подумал, что агента надо оставить на пару-тройку дней в покое — он успокоится и поймет, что поступил глупо. В конце концов, разведка — его единственный шанс вырваться из горячих объятий первого в мире государства трудящихся…

Шарль Персье ошибался. И сильно. Не имея раньше дела с советскими — он думал, что они такие же, как все — психанут, но потом придут в норму. Про то, как мужчина принимает решения — настоящий мужчина принимает настоящие решения — он не знал…

* * *

В тишине кузова огромного автомобиля УРАЛ с надписью «Мосгорэлектротранс» на бортах — медленно крутились катушки, записывая каждое слово, которое произносили более чем в километре отсюда. Принадлежность автомобиля к организации, обслуживающий троллейбусное сообщение — давала обоснование сложенной на крыше кузова массивной вышке — хотя на самом деле это была не вышка, а мощная антенна.

Автомобиль называли «стационаром», потому что на него — стеклись все ручейки информации, получаемые с систем слежения, расположенных в парке Культуры и отдыха имени Горького. Информация шла не напрямую — она снималась более легкими и скрытными устройствами, расположенными например, в кузове Ижа — пирожка, свернувшего к закусочной, там она усиливалась и передавалась уже на более мощную станцию, где работали операторы, где она отфильтровывалась и записывалась на носители для хранения. Такая сложная система — с промежуточным звеном — усилителем — была связана с тем, что в местных резидентурах работают тоже не дураки. Вышедшего на контакт резидента — страхуют сразу несколько агентов, это называется «контрнаблюдение». И если неподалеку от места встречи раскрылится такая вот здоровенная дура с вышкой — конечно же, ее заметят, и прощай скрытность.

В кузове помаргивают огоньки. Вращаются кассеты. Готовые — сложены в стопочку, ожидают отправки…

В дверь постучали, операторы не слышали этого, потому что на них были наушники, намертво отсекающие посторонние звуки — а вот начальник смены это услышал. У него был пистолет… потому что один раз на митинге такую машину попытались вскрыть и опрокинуть, с тех пор начальник смены должен был быть вооружен — но сейчас начальник смены и не подумал доставать оружие… Он прильнул к глазку, хитро выведенному вверх и вбок и замаскированному — и открыл засов тяжелой, бронированной двери, признав вошедшего.

— Здравия желаю.

— Здравия желаю…

Вошедший офицер — уместился на откидном сидении, как в проходе железнодорожного вагона, включил подсветку — тоже от купейного света.

— Работаете?

— Да, как раз сейчас интересное идет…

Офицер протянул руку. Начальник смены достал еще пару наушников на длинном шнуре, воткнул в переходник…

— Есть…

Офицер — он был одет как обычный дачник, даже с грязной сумкой в руках — начал внимательно слушать…

* * *

— Значит, хочет удочки сматывать… — более себе, чем другим сказал офицер.

— Так точно, товарищ полковник.

— Ну, что ж… Бобины готовы?

— Восемь штук… — вместе с бобинами начальник смены протянул ручку и ведомость, отпечатанную в дрянной, газетной бумаге — расписаться…

— Девять.

— Восемь, товарищ полковник.

— Эту, которую сейчас пишете — тоже снимите. Будем получать санкцию — пригодится…

Задержать Бабаяна было непросто — даже при наличии прямых улик. Дело в том, что он был депутатом Верховного Совета СССР от Азербайджана. А значит — согласие на его задержание должен был давать Президиум Верховного Совета.

Конечно, такое согласие получить куда проще, когда фигурант прямым текстом признается, что собирается бежать и просит вывезти его на Запад, а косвенно — признается и в том, что является агентом иностранной разведки.

— Есть. Шариков, давай быстро. Бакланов, ставь новую…

Конечно же — фигурант не должен был оставаться вне контроля ни на секунду — поэтому сначала ставили новую бобину и только потом — останавливали старую…

— Есть.

— Время?

Старший взглянул на часы.

— Четырнадцать нуль две.

— Есть. Окончено в четырнадцать нуль две.

Все требовало порядка — и время начала и окончания записи фиксировалось в прошитом и пронумерованном журнале — на случай, если наблюдатели решат сознательно оставить объект без контроля.

— Четырнадцать… нуль две — наблюдатель передал журнал, чтобы начальник смены тоже расписался — товарищ полковник, а почему этого… ну объекта иностранная разведка не хочет из страны вывозить. Они же врут ему…

Полковник лишь усмехнулся.

— Шариков… — укоризненно сказал начальник смены — такие вопросы задаешь глупые, а еще активист, по комсомольской путевке в органы. Разведки буржуазных государств за редкими исключениями не принимают мер к спасению своих агентов. Для них провалившийся агент — повод устроить провокацию и напеть в радиоголосах о нарушении в Советском Союзе прав человека. Поэтому — верить вербовщику иностранной разведки — себе дороже. Понял?

— Понял.

— Сиди, работай…

Полковник вышел за дверь, начальник смены захлопнул ее, запер на засов.

— Шариков…

— А?

Начальник смены показал кулак.

— В отпуск пойдешь в декабре, это я тебе обещаю. Любопытный больно.

* * *

Гагик Бабаян медленно шел по аллее ЦПКиО и думал. Вариантов вырисовывалось немного, и все они были откровенно скверными.

Типичный шестидесятник — он и думать не думал, что в какой то момент он станет ВРАГОМ НАРОДА. Безо всяких кавычек — настоящим врагом народа. Врагом, которому нет и не может быть прощения…

Он свернул к биллиардной. Внезапно — его шаги стали упругими, четкими… он кое-что вспомнил…

* * *

Биллиардная ЦПКиО им. Горького ^[122] среди своих уважительно звалась «академией», а ее завсегдатаев, соответственно, звали академиками. Это место — стало Меккой игры, местом встреч самых уважаемых бильярдистов Союза, одним из тех немногих, что сохранилось еще от Империи… здесь играли люди, которым в молодости довелось игрывать против самого Николая Второго. Который тоже игру уважал…