"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - читать онлайн книгу. Автор: Рафаил Мельников cтр.№ 162

По оценке участвовавшего в работе комиссии корабельного инженера Свеаборгского порта штабс-капитана А.Е. Комарова (1887-?), единственный имеющийся 50-тонный кран мог эти работы на "Славе" и "Цесаревиче" выполнить при срезании мачт (его стрела была их короче) по частям, отпуская срезанные части особым приспособлением вниз. Работа могла стоит 10000 руб. и занять от 1,5 до 2 месяцев. Эти работы готов был выполнить Гельсингфорский мостостроительный завод. Правда, он не имел крана, но его, по мнению О.О. Рихтера, могла заменить стрела, установленная и раскрепленная непосредственно на льду.

Кардинальное решение проблемы предлагал приглашенный на заседание комиссии флагманский инженер-механик бригады капитан 1 ранга П.Д. Блинов (1869-?). По его вписанному в протокол отдельному мнению, мачты на кораблях следовало теперь же ликвидировать.

Но все эти весомые, казалось бы, тактические доводы не поколебали твердого нежелания председателя комиссии допускать на кораблях какие-либо значительные переделки. С мнением командира "Славы" он был "не вполне согласен". Заклинивание башен казалось ему "маловероятным". Для этого случая "имеется множество более отрицательных неустранимых причин". Предлагаемые серьезные переделки (уж коль скоро их за восемь лет не собрались осуществить) во время войны он считал недопустимыми. Для этих работ (речь была, видимо, о "Славе") лучше "воспользоваться временем после войны", если корабль доживет. "Конечно, завод рад сделать работу, но она выведет надолго корабль из строя". Снятие мачт теперь, особенно при отсутствии крана, он считал "легкомысленным". Что же касается установки стрел на льду, добавлял он, то это "выше моего воображения".

С еще большим сарказмом отозвался бы он, наверное, об общеизвестном в морской практике способе "выморозки" кораблей для ремонта их корпусов во льдах. Приемы этой выморозки, без сомнения, позволяли нарастить необходимую толшину льда для установки стрелы.

Смелое решение командира О.О. Рихтера осталось неосуществленным, очередной шанс приблизить "Славу" к современным требованиям техники и тактики был опять потерян. Косность большинства членов комиссии и возглавившего ее начальника 1-й бригады линкоров капитана 1 ранга А.К. Небольсина (1865- 1917, убит матросами) могла сыграть свою отрицательную роль во время последующих боевых действий "Славы". Теперь же приходилось горько жалеть о столь бездумно упущенных возможностях усовершенствования кораблей, которые предполагались во времена А.Н. Крылова. При уже обнаруживавшихся признаках краха режима, не успевшего заготовить для армии катастрофически не хватавших запасов снарядов, в условиях надвигавшегося паралича экономики и фантастическом росте дефицита бюджета страны, всякая новая работа, особенно на старых кораблях, обращалась в почти непреодолимую проблему.

Никто, видимо, уже не вспоминал о намерениях заменить 75-мм и 6-дм пушки на 102- и 120-мм (или, может быть, на уже освоенные 130-мм) и заделке 75-мм казематов. Несбыточной мечтой представлялось даже вполне, казалось бы, реальное и вызванное потребностями войны укорочение мачт на "Славе". Министерство явно пребывало в состоянии того, по выражению Н.О. Эссена, "затмения", которое не позволяло Р.Н. Вирену в 1904 г., принявшему командование отрядом броненосцев и крейсеров, решиться на прорыв из Порт-Артура с еще сохранившимися кораблями.

Подтвердив свою принадлежность к тогдашним "пещерным адмиралам", И.К. Григорович в записях дневника 1915г. открещивается от всякого отношения к военным действиям. Словно забыв о собственной предвоенной деятельности по сооружению большого флота и воспитанию его личного состава, имея чин полного адмирала, министр теперь почему-то избрал позицию чиновника, который ходом войны не интересуется и мнение о ней не высказывает. Он сам содержание дневника ограничил рассказом лишь "о тех мерах обороны, которое министерство принимает к возможному исполнению по представлению командующего флотом, а также и о тех, которые докладывает мне Генеральный штаб, что вызывается действительной необходимостью и предусмотрительностью". Ни словом не касался он попыток флота спасти "Магдебург".

В своей странной избирательности освещения событий он вспоминает лишь о пушках, снятых с "Магдебурга", и их применении для обороны Моонзундской минной позиции. Поразительна неосведомленность адмирала даже о месте крушения "Магдебурга", которое по его записям произошло будто прямо под Гельсингфорсом "у Эренсгрунда" (то есть в 12 милях от главной базы, а не у островов Оденсхольм!).

Нелепые, позорные для флота, Генмора и всего ведомства катастрофы с крейсером "Паллада" и заградителем "Енисей", адмирал бесстрастно записывает в разряд "неизбежных потерь". Тщетно искать в дневнике объяснение гибели со всем экипажем 22 мая 1915 г. заградителя "Енисей" хотя, как говорят документы, адмирал об этой катастрофе (в которой также была доля его вины) лично докладывал императору. Нет ни кого упоминания и о вторжении немцев в Рижский залив, о скандально малой дальнобойности орудий "Славы", о гибели кораблей. Все эти неприятные для министра события просто отбрасываются.

Свои препоны умела делать и бюрократия "на местах". Извечное противостояние "флота" и "берега", сыгравшее роковую роль в войне 1904-1905 гг., нередко проявлялось и в мировой войне на Балтике. Из документов видно, как портовая бюрократия в Ревеле сумела лучшие катера для разъездов распределить по чиновным должностям порта, но не находила их для бригады крейсеров. Известна эпопея с устройством плавучей базы для минной дивизии, когда даже ее начальнику флигель- адъютанту М.А. Кедрову не удалось преодолеть сопротивление бюрократии.

Упорной борьбы потребовало, как свидетельствуют документы штаба начальника 2-й бригады линейных кораблей, решение главной и, как казалось бы, само собой разумеющейся задачи о повышении угла возвышения башенных 12-дм орудий. Дошедшие до нас документы говорят, что еще до перевода "Славы" в Рижский залив ее офицеры и штаб начальника 2-й бригады линейных кораблей были озабочены проблемой дальнобойности ее орудий. Еще 8 июля – почти за две недели до перехода "Славы" 17-18 июля 1915г. – флагманский артиллерийский офицер штаба начальника бригады запрашивал дирекцию C-Пб. Металлического завода о сроках, в которые можно было удлинить подъемные дуги механизмов наведения 12-дм орудий "Славы". 10 июля директор завода отвечал, что на скорое удлинение подъемных дуг в 12-дм башнях "Славы" рассчитывать нельзя, так как вместе с дугами надо одновременно переделывать и их подъемные винты. Никем не замеченное прозвучало тогда в письме таившее беду предостережение: "Затруднения встречаются главным образом в получении необходимой стальной отливки и трудностях нарезки дуг". Что же касается установки на корабле готовых секторов, то на эту работу потребуется около 6 недель.

Уже под гром пушек германских дредноутов, победно вступивших в воды Рижского залива и принудивших "Славу" в исходе боя и несмотря на крен искать спасения в Моонзунде, штаб 2-й бригады получил новое разъяснение комиссии Металлического завода. Не удосужившись командировать на корабль инженера для составления на месте проекта переделки подъемных механизмов, директор завода в дополнение к письму от 29 июля "на пальцах" (видимо, чтобы набить цену предстоявшему заказу) пытался объяснить флагманскому артиллеристу сложность неторопливо решаемой заводом технической проблемы. В частности, на заводе, оказывается, не могут понять, каким образом флот предполагает увеличить углы возвышения 12-дм башенных орудий "Славы".