Суд идет. О судебных процессах прошлого. От античности до новейшей истории - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Кузнецов cтр.№ 22

Страница

ШАГ ЗА ШАГОМ

Разбор аргументов обвинения адвокат начинает с «народной молвы». Он кратко обрисовывает ее логику: «Труп найден в погребе дома Волохова. Волохов жил несогласно со своей женой, после этого следует немедленное заключение – она виновна. Почему? Больше некому». Далее он убедительно показывает, что покойный Алексей Волохов был человеком буйного нрава, и подходит к первому важнейшему факту, ставящему под сомнение один из главных тезисов обвинения: «Замечательно, что никто из свидетелей не подтвердил главного обстоятельства, никто не сказал, вернулся ли Алексей Волохов 17 августа домой ночевать, тогда как в два или три часа его видели на улице пьяным». Действительно, одним из краеугольных камней обвинения была убежденность в том, что Волохов был убит в своем доме, что оказалось не более чем предположением, так как никто его возвращения не видел и не слышал; а слышать должны были бы как минимум брат и его семья, жившие за стенкой, причем скрывать факт прихода Алексея домой у них вроде бы не было никакого резона.

Второй краеугольный камень – показания Гриши – также рассыпается в мелкую щебенку от практически неопровержимого аргумента: Гриша, якобы видевший убийство, преспокойно гуляет и играет на улице с другими мальчишками и никому об увиденном не рассказывает; рассказ появляется только на следствии под влиянием дяди, что и было в суде подтверждено. Абсурдно предполагать, что мать-убийца при своем очевидном практическом уме могла бы быть столь неосторожной. Точно так же будет разбита и прокурорская версия ухода Мавры и Гриши на ночь к соседям: выяснится, что они это делали и прежде, когда Алексей приходил домой пьяным. В данном случае Мавра вполне могла решить не дожидаться самого возвращения, если ее предупредили (а в деревне всегда есть кому это сделать), что муж напился.

Против версии обвинения говорило и то, что в тот день, по некоторым данным, между Алексеем и его двоюродным братом Никитой в трактире возникла драка (Никита это отрицал, трактирщик на следствии подтверждал). Этот факт подрывал тезис Громницкого о том, что у покойного не было недоброжелателей. В качестве одной из причин возможного недоброжелательства Урусов указал то, что Алексей несколько раз нанимался в рекруты, а потом не исполнял обещания (речь, судя по всему, идет о широко распространенном «заместительстве»: кандидаты в рекруты определялись жребием, но можно было за деньги найти добровольца. Вероятно, Алексей Волохов вызывался таким добровольцем, а затем отказывался от своих слов; не исключено, что к этому времени он успевал получить и пропить аванс).

«ВЫ ЕЕ ОПРАВДАЕТЕ»

Александру Ивановичу Урусову не удалось доказать невиновность Мавры Волоховой: и алиби у нее нет, и мотив есть. Зато удалось блестяще выполнить то, что было в его силах, а именно – показать, что нет оснований признавать подсудимую виновной. Сомнения, которые присяжные справедливо истолковали в пользу обвиняемой, были очень велики, и защитник не упустил практически ничего.

Очевидец вспоминал: «Господин защитник закончил свою речь словами: «Я, господа присяжные, не прошу у вас смягчающих обстоятельств для подсудимой; я убежден, что вы ее оправдаете»… Присяжные удалились в залу совещаний и, возвратившись через десять минут, на вопрос суда, виновна ли подсудимая в предумышленном убийстве мужа своего Алексея Волохова, отвечали: «Нет, не виновна». Зала потряслась от рукоплесканий; председатель, громко позвонив, остановил восторги публики. Когда председатель объявил подсудимую от суда свободною, она бросилась целовать руки у защитника и, поклонившись судьям и присяжным, проговорила со слезами: «Благодарствую, что вы меня, невинную, освободили от суда».

Общественный резонанс от процесса был необычайным. Ряд газет опубликовали практически стенографический отчет, в обществе только об этом деле и говорили. Репутация Урусова взлетела в один миг на необычайную высоту. В истории же российского суда это дело осталось еще и примером ухода истинного убийцы от наказания вследствие некачественно проведенного расследования. При этом подозрения, вполне отчетливо сформулированные в речи адвоката, аккумулировались в совершенно определенном направлении: «В настоящем деле судебным следствием обнаружено, что одно из лиц, явившихся на суд в качестве свидетеля, было заподозрено при самом обнаружении преступления и арестовано. Этот свидетель на суде дал одно очевидно неверное показание, опровергнутое прочими свидетелями. Все показали, что утром 17 августа он был в трактире с мужем подсудимой – это подтвердил и содержатель трактирного заведения, – а он с поразительною настойчивостью утверждал, что он в тот день пробыл до двух часов в Москве. Кроме того, он поспешил заявить о том, что в ту ночь он не выходил из дому, несмотря на то, что служил в том селе ночным сторожем». Речь шла об одном из близких родственников убитого.

Но главное, что этот процесс немало содействовал укреплению общественной веры в адвокатуру и суд присяжных. Определенным итогом этого дела прозвучали слова известного публициста М. Н. Каткова: «…Честь и слава новому суду, который вышел с торжеством из дела столь запутанного, где с первого взгляда представлялось так много улик. В наших старых судах, при самом лучшем исходе, Мавру Волохову оставили бы в подозрении, а это в иных случаях бывает хуже, чем ссылка в Сибирь и ни в каком случае не приносило бы обществу пользы».

В истории российского пореформенного суда вряд ли найдется дело, по своему общественному резонансу сопоставимое с делом о покушении молодой женщины по имени Вера Засулич на петербургского градоначальника генерала Ф. Ф. Трепова.

6 декабря 1876 года в Петербурге на площади перед Казанским собором прошла значительная (около двухсот человек) демонстрация под лозунгом «Земля и воля!». Основу демонстрантов составила учащаяся молодежь. С речью типично народнического содержания выступил Г. В. Плеханов. Полиция и патриотически настроенные добровольцы из публики разогнали это собрание, были произведены многочисленные аресты. Среди схваченных полицией был участник народнического движения, бывший студент Архип Петрович Емельянов (псевдоним Алексей Степанович Боголюбов), который не участвовал в демонстрации, но имел при себе револьвер (по его словам, он в тот день ходил в тир учиться стрелять), которым он попытался воспользоваться при задержании.

Вера Засулич (фото 1880-х гг.)

Страница