Осень Европы - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Хатчинсон cтр.№ 53

– О, – сказал мистер Селф, словно мысль посетила его только что. – Чуть не забыл тебе сказать. Послезавтра у нас прием.

– Да? – спросил Руди.

– Большие юридические шишки, – сказал мистер Селф. – Судьи. Люди из Высокого суда. Думаю, и пара членов парламента.

– Наверное, это будет интересно, – сказал Руди, воображая полную комнату английских парламентариев и юристов, торжественно жующих ужин из трех блюд от миссис Габриэль. Он был готов спорить, что не обойдется без хлебного пудинга или таинственной субстанции, известной как «Пятнистый Дик» ^[5]. Традиционная еда для правителей Империи.

– Можно тебя попросить не путаться под ногами? – произнес мистер Селф на тот английский манер, когда просьба звучит как приказ.

– Если дадите денег, я бы сходил в театр, – предложил Руди. – В «Савое» идет «Скрипач на крыше».

Мистер Селф задумался.

– Неплохая мысль. Посмотрим, смогу ли достать билеты.

Руди покачал головой.

– Да ладно. Я просто пошутил.

Мистер Селф склонил голову набок и окинул Руди с таким выражением лица, словно столкнулся с доселе неизвестной разновидностью шуток.

– Как вариант, – сказал он наконец, – ты можешь лечь пораньше. Все это ужасно скучно. Абсолютно официальное мероприятие.

– Может быть, я буду для вас готовить? – спросил Руди. Мистер Селф уделил этой мысли не более фемтосекунды и передернулся.

– И огорчить нашу миссис Габриэль? О нет, благодарю покорно, – он рассмеялся, но язык его тела никакого веселья не выражал. – Нет, лучше предоставим готовить праздничный стол ей, старина.

Руди пожал плечами.

– Как знаете. – Он вернулся к книге – Брэд и Анджелина как раз усыновляли очередного ребенка. – Но мистер Селф не сдвинулся с места. Руди поднял взгляд. Мистер Селф следил за ним. – Что-нибудь еще?

Мистер Селф не сводил с него глаз. Руди так и слышал, как он составляет в уме рапорт: «Объект предложил приготовить ужин». Наконец он покачал головой.

– Нет, – сказал мистер Селф. – Нет, – и ушел.

Руди отложил книгу и выглянул в окно на проходящих внизу барристеров, стряпчих, клерков, туристов и местных работников. Ему казалось, что теперь они с мистером Селфом отлично друг друга понимают и выражают это понимание атмосферой вежливого взаимного недоверия. И все же мысль о приеме казалось любопытной. И тот, кто стоит за «Смитсоновскими палатами», знал об этом. Он спросил себя, что, если это испытание.

* * *

День приема начался мокро и ветрено. Завтрак от миссис Габриэль – яичница, бекон, жареные помидоры и довольно жуткая камберлендская сосиска – готовился впопыхах и не соответствовал даже ее менее чем требовательным стандартам. Низенькая женщина хлопотала в комнатах с пылесосом и потрепанной картонной коробкой, полной тряпок и моющих средств, в отважной и достойной похвалы попытке привести захламленные и пыльные помещения в порядок, который не оскорбит чувства юридических шишек и членов парламента; и, куда бы она ни шла, отовсюду ей приходилось прогонять Руди, потому что он сидел или стоял ровно там, где нужно было мыть, чистить или пылесосить; и наконец это привело ее в такое бешенство, что она процедила, что будет чрезвычайно благодарна, если он уйдет и оставит ее в покое на время уборки, пожалуйста. На что Руди возразил, что на улице дождь. Это окончательно сломило сдержанность миссис Габриэль и вынудило ее сказать очень громким голосом: «Сэр, мне все равно, даже если на улице гром и молния и хлещет как из ведра. Мне нужно навести порядок!»

Нехотя, с недовольным видом Руди надел ботинки и влез в куртку, забрал зонтик из держателя в виде слоновьей ноги и вышел в мокрый ветреный мир.

Это никого не обмануло, но и суть была не в том. Суть была только в том, чтобы доставить неудобство. Так что он раскрыл зонтик над головой и торопливо зашагал к арке и на Флит-стрит, воображая, как спешно сбивают команду наблюдения, пока он сворачивает налево и идет к Трафальгарской площади.

День был жуткий, но ему стало легче на душе, чем было все последние недели. Он и так отличался физподготовкой выше среднего, а долгие блуждания по Лондону закалили его дополнительно, и он прибавил скорости настолько, насколько позволяли другие пешеходы с зонтами, добрался до Трафальгарской площади и продвигался через разные перекрестки к Арке Адмиралтейства.

Транспортные ворота Арки были закрыты, но пешеходные, оснащенные сканерами под наблюдением промокших полицейских, работали. Он проскользнул через них и мимо задушенной плющом Цитадели вошел в Сент-Джеймсский парк.

Оказавшись в парке, он замедлил шаг, как будто бесцельно блуждая. Он действовал как во время одного из тренировочных упражнений Фабио, когда они искали подходящие места для закладок, но не так осторожно, как обычно. Он представлял, как команда наблюдения – а он знал, что они здесь, иначе и быть не могло, его уход из палат был слишком постановочным, чтобы его проигнорировать, – прибывает запыхавшись, сбиваясь с ног, видит, как он ищет, где бы что-то спрятать – или найти. Что же он планирует? Что у него на уме? Что он собирается делать дальше? Он представлял, как мистер Селф фыркает, но не может проигнорировать ситуацию, просто на всякий случай. Руди открыто, совершенно прозрачно издевался, но как можно знать наверняка? Вдруг это двойной блеф?..

Так он провел в парке, праздно шатаясь, целый час, затем снова набрал скорость и спустился к Виктории, а там вернулся по набережной прогулочным шагом к Темпл и «Смитсоновским палатам», где его ждал, кольнув взглядом, мистер Селф, а раскрасневшаяся и занятая миссис Габриэль подала холодную закуску (пара холодных куриных ножек, толсто нарезанная ветчина, объемный белый хлеб, соленое масло и чай), сопроводив просьбой, пожалуйста, не путаться под ногами остаток дня, пожалуйста, сэр. Руди улыбнулся. Плохо себя вел. Отправили в постель без ужина.

По дороге в комнату с подносом, приготовленным миссис Габриэль, он снова увидел мистера Селфа, и обменялся с ним такими многозначительными и многослойными взглядами, что они могли бы выиграть Нобелевскую премию по литературу или хотя бы «Оскар». Это был взгляд признания, уважения – наконец-то. Они улыбнулись друг другу. Улыбка мистера Селфа наводила ужас. Сердце Руди при виде ее воспарило как дирижабль.

* * *

Этот день обернулся обычной шалостью, внесшей некоторое разнообразие в сгущавшуюся скуку. Веселье, анархия – но вот все кончилось, и он созерцал холодную закуску, чувствуя упадок духа, почти посткоитальный. Раздражать хозяев – это приносило ему невероятное удовлетворение, но он так ничего и не добился.

Он снова взялся за Брэда Питта и читал, пока не загорелись старинные фонари снаружи, а суета миссис Габриэль, убиравшей нижний этаж, не сменилась тишиной и запахом жареного мяса с вареными овощами, который ядерным грибом поднимался по этажам, а затем – довольно нескоро – растущим гулом набирающего обороты приема под его ногами.