Тихий уголок - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 17

5

Январский день. Она сидит за компьютером и собирает истории о невероятных самоубийствах, просматривая сайты местных газет – от побережья до побережья, – потому что многие странные случаи не нашли освещения в общенациональных средствах массовой информации.

Трэвис сидит в своей комнате и строит что-то из деталей лего. Он потерял интерес к играм после смерти Ника, и его нынешняя упорная привязанность к лего – это либо первый шаг назад, к нормальному детству, либо попытка выразить без слов свой страх и свое ощущение беззащитности в мире, который забрал у него отца.

Трэвис появляется в дверях ее кабинета, с горящими глазами, серьезным видом, и спрашивает:

– Мама, что это значит?

Она отрывается от компьютера:

– Ты о чем?

– «Над сад». Что это значит?

– Может, какой-то сад?

Он хихикает и несется к себе, топая по коридору.

Джейн недоумевает, но при этом очарована и полна надежды, потому что вот уже несколько недель не слышала его смеха.

Минуту спустя он возвращается:

– Нет, неверно. Надсат – это одно слово. Можно мне молока-плюс?

– Молока плюс что, малыш?

– Не знаю. Подожди. Выясню.

Хихикая, как и прежде, он снова бежит в свою комнату.

Надсат, молоко-плюс… Голова Джейн занята подробностями невероятных самоубийств, она озадачена тревожными и загадочными записками, оставленными кое-кем из покончивших с собой, но понемногу в памяти всплывают воспоминания о временах, которые теперь кажутся древними, как эпоха Цезаря, – о годах учебы в колледже.

Она встает с офисного кресла, и тут мальчик прибегает снова, воодушевленный до предела.

– Мистер Друг говорит, ты знаешь, что такое молоко-плюс.

Да, теперь она вспомнила. Ей девятнадцать, в этом году она заканчивает колледж по ускоренной программе и находится под впечатлением от романа Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин». Роман, рассказывающий о будущем обществе, которое быстро скатывается к хаосу и жестокости, повлиял на выбор профессии – она пошла в правоохранительные структуры.

В этой книге надсат – диалект, на котором говорят молодые английские головорезы, созданный из румынских, русских и детских словечек, произносимых с цыганскими интонациями. В молочных барах подают молоко с разнообразными наркотиками. Опоенные наркотиками сверхжестокие головорезы называют себя друзьями.

Вставая на ноги в своем кабинете, Джейн чувствует тревогу.

В дверях стоит Трэвис, пребывающий в состоянии невинного удовлетворения; он не понимает, что следующие его слова сеют в ней хватающий за сердце трепетный страх.

– Мистер Друг говорит, что мы с ним выпьем немного молока-плюс, а потом поиграем в очень веселую игру – похищение.

– Малыш, когда ты говорил с этим мистером Другом?

– Он в моей комнате, он такой забавный.

Не закончив говорить, мальчик отворачивается от нее.

– Трэвис, нет! Иди ко мне!

Он не слушает, бежит в коридор и исчезает. Топот его ног стихает вдали.

Среднее время выезда полицейских на вызов по телефону 911 в ее районе составляет три минуты. В данном случае разницы между тремя минутами и вечностью нет.

Она открывает ящик стола и достает пистолет, который положила туда, садясь за работу.

Надсат, молоко-плюс, друг…

Это не обычное вторжение в дом. Кто-то интересовался ее биографией. Пристально. Вплоть до колледжа.

В этот момент она понимает, что ожидала ответной реакции, проявляя настойчивый интерес к эпидемии самоубийств в масштабе всей страны. Да, реакции, но не такой откровенной и злобной.

Забыв про все правила поведения в таких случаях, впав в панику, как обычный человек, не заканчивавший Академию ФБР, она впоследствии не могла вспомнить, как оказалась в спальне сына. Ясно только, что она оказалась там и увидела Трэвиса. Тот стоял в недоумении и повторял: «Куда же он делся?»

Дверь в стенной шкаф закрыта. Она отходит в сторону и распахивает ее левой рукой, в правой руке – пистолет, чтобы выстрелить и убить его, если он нападет. Но в шкафу его нет.

– Встань у меня за спиной, рядом со мной, тихо, рядом со мной, – шепчет она.

– Ты его не убьешь, нет?

– Тихо, рядом со мной! – повторяет она, и в ее голосе звучат стальные нотки, которых Трэвис никогда не слышал, разговаривая с матерью.

Меньше всего она хочет бежать из дома с ребенком на руках. Это грозит тысячей неожиданных опасностей. Но оставить его здесь она не может, не осмелится – вдруг его не будет здесь, когда она вернется, не будет нигде, и она никогда его не найдет.

Он держится рядом, молчит, ведет себя как хороший мальчик, впрочем он и есть хороший мальчик. Он испуган, она испугала его, но так и надо, значит он, по крайней мере, теперь понимает, что все это серьезно.

Ее собственный страх так велик, что влечет за собой тошноту, но она подавляет приступ, справляется с ним.

В кухне, на столе, лежит экземпляр «Заводного апельсина». Подарок и предупреждение. Задняя дверь открыта. А ведь она была заперта. Для многих замки – настоящий пунктик. Она знает им цену, замки на окнах и наружных дверях заперты круглые сутки.

– Ты его впустил? – шепотом спрашивает она.

– Нет, никогда, нет, – заверяет мальчик, и она верит ему.

Звонит телефон. Он висит на стене рядом с раковиной. Она смотрит на аппарат, не желая отвлекаться. Она отвечала на звонки, и ее голосовая почта не включена. Телефон звонит, звонит, звонит. Ни один человек не стал бы звонить так долго, если бы не был уверен, что она дома.

Наконец она снимает трубку, но молчит.

– Замечательно доверчивый ребенок, – раздается чей-то голос, – и такой нежный.

Не важно, что она ответит. Но этот человек может послужить наводкой.

– Мы могли бы забавы ради засунуть этого шельмеца в какую-нибудь змеиную нору в недоразвитой стране, сдать его группировке вроде ИГИЛ или Боко Харам – у них нет никаких предубеждений против сексуальных рабов.

Его голос прекрасно запоминается по двум причинам. Во-первых, этот человек имитирует британское произношение, и делает это столько лет, что теперь получается вполне естественно. Она слышала других людей, делавших то же самое, – иногда это были выпускники университетов Лиги плюща ^[8], которые, не заботясь о том, интересно вам или нет, сообщают о своей альма-матер, о нескольких поколениях своих предков, учившихся там, и хотят поставить вас в известность о том, что они очень ученые и принадлежат к интеллектуальной элите. Во-вторых, это тенор среднего регистра, а люди с таким голосом, если они акцентируют то или иное слово, иногда срываются на альт – например, как сейчас со словами «доверчивый» и «забава».