Похищение Эдгардо Мортары - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Керцер cтр.№ 78

Виццарделли вспоминал, что однажды, когда он работал в болонском штабе карабинеров, его начальник полковник де Доминичис, командир гарнизона, велел ему отправить донесение бригадиру Агостини, чтобы тот немедленно явился в Болонью. Вскоре, подчиняясь приказу, прибыл Агостини, и де Доминичис поручил ему забрать юного Мортару из дома и отвезти в Рим. Затем Виццардини добавил, уже от себя, что приказ полковнику де Доминичису поступил от доминиканца отца Фелетти, инквизитора. «Люди, которые могли бы рассказать вам больше об этом позорном деянии, — сказал он, — это Агостини, которого я уже упоминал, и фельдфебель Кароли. Оба они сейчас находятся в моем подчинении».

Второй человек, ждавший в ту ночь своей очереди давать показания, как раз и был Пьетро Кароли. Тридцативосьмилетний Кароли был в 1858 году заместителем бригадира в подразделении папских карабинеров и отвечал за ведение полицейских протоколов в Болонье. Он вспомнил, что однажды в июне 1858 года ему довелось регистрировать письмо, в котором Фелетти поручал де Доминичису «отправиться в дом иудея Мортары в этом городе, чтобы забрать его сына, кажется по имени Эдгардо, и доставить мальчика в его распоряжение». Кароли продолжал: «Мне известно, что эту задачу исполнял Пьетро Лючиди, фельдфебель карабинерского корпуса, и если я правильно помню, сопровождал его бригадир Джузеппе Агостини… и что потом Агостини отвез мальчика в Рим, в Дом катехуменов». Еще Кароли припоминал, что отец Фелетти предупреждал в своем письме, чтобы Эдгардо ни в коем случае не перепутали с кем-нибудь из его братьев.

Для главы полиции Курлетти, как и позднее для прокурора, одним из ключевых принимаемых судом доказательств, позволявших установить ответственность за приказ о захвате ребенка, являлось это упомянутое Кароли письмо, в котором инквизитор приказывал де Доминичису схватить Эдгардо. Местонахождение этого письма очень интересовало следователя, и именно это стало главной темой допроса бывшего полицейского регистратора. К замешательству Курлетти, Кароли сообщил, что письмо Фелетти и последовавшие за ним письменные приказы де Доминичиса о взятии Эдгардо куда-то пропали: «Когда обо всем этом заговорили туринские газеты, синьор де Доминичис забрал эти бумаги, раньше находившиеся в моих руках, и с тех пор я их не видел». Нельзя было обнаружить и других приказов, имевших отношение к делу, потому что в июне 1859 года, когда стало ясно, что близится крах папского режима, подполковник Виццарделли приказал уничтожить весь архив папской полиции.

Фельдфебель Кароли, вероятно понимая, что производит не лучшее впечатление на новоназначенного шефа полиции всей Романьи, добавил, что вскоре после того, как маленького Мортару увезли, отец Фелетти написал письмо Агостини, где хвалил его за благополучное завершение операции. Кароли добавил, что инквизитор сказал и ему лично, что очень доволен тем, как все прошло. С другой стороны, рассказывал дальше Кароли, позже он слышал, как фельдфебель Лючиди, выполнявший операцию, «жаловался на трудности, с которыми пришлось столкнуться, и даже заявлял, что, если ему снова попытаются поручить нечто подобное, он официально откажется участвовать в этом» ^[286].

Отец Фелетти был далеко не первым инквизитором, чьи полномочия пытались оспорить светские власти. По сути, вся история инквизиции в Италии представляла собой сплошную борьбу за власть — власть вершить суд над населением, от нищего до принца, от нехристя до епископа, — и в этой борьбе централизованной церкви приходилось схлестываться с множеством других претендентов, как гражданских, так и религиозных.

С самого начала инквизиция была тесно связана с доминиканским орденом. Доминиканцы лучше других представителей церкви разбирались в тонкостях богословия и права. С XIII века, когда инквизиция только начала свою охоту на еретиков, большинство инквизиторов были доминиканцами. Со временем первоначальный инквизиторский пыл утих, но в XVI веке заявило о себе протестантское движение Реформации, что вновь вызвало потребность в искоренении ереси, и в Италии институт инквизиции пережил возрождение и реорганизацию. В 1542 году папа Павел III учредил Конгрегацию Священной канцелярии, состоявшую из кардиналов, которым поручалось надзирать за работой инквизиции. Так Рим стал средоточием борьбы против ересей и отклонений от ортодоксии во всех формах: от оскорбительного богохульства до сатанизма, от высмеивания священников до совокупления с дьяволом, от чтения запрещенных книг до основания новых религий. Наряду с этой современной итальянской, или римской, инквизицией существовало два совершенно самостоятельных института: печально знаменитая (во всяком случае, среди евреев) испанская инквизиция, учрежденная в 1478 году королем Фердинандом II и королевой Изабеллой и изначально направленная против иудеев и мусульман, и португальская инквизиция, основанная в 1531 году. И испанская, и португальская инквизиции просуществовали долго, но обе были упразднены в более ранние десятилетия XIX века, а итальянская продолжала здравствовать ^[287].

Для церкви инквизиция имела большое значение. Кардиналы, входившие в состав Священной канцелярии, принадлежали к числу наиболее могущественных сановников Рима, а главой этого ведомства, порой выступавшим председателем на ее заседаниях, являлся сам папа ^[288].

Все до одного инквизиторы Болоньи (начиная с первого, назначенного в 1273 году, до последнего — отца Фелетти) были доминиканцами и жили в особых покоях при монастыре Сан-Доменико. В одной из комнат отца Фелетти в этой резиденции стояли огромные деревянные шкафы, где хранилось его самое драгоценное имущество: инквизиторские архивы с текстами всех допросов и переписка со Священной канцелярией в Риме. Другая комната, расположенная прямо над первой, в прошлом служила камерой пыток, где допрашиваемых побуждали к исповедям, хотя в XIX веке она, конечно, уже не применялась по прямому назначению. В третьей комнате велись более традиционные допросы — и именно туда приводили Анну Моризи для разговора наедине с отцом Фелетти. Там стоял стол с обтянутой кожей столешницей, кожаное кресло, стул с плетеным сиденьем и деревянная скамья, на которой сидел писец, протоколировавший допросы. К этому кабинету примыкала комнатка, тщательно изолированная от остальных помещений монастыря: в прошлом там проводились особенно сложные допросы, которые могли сопровождаться громкими криками и прочими неприятными происшествиями, хотя и не требовали применения специальных орудий, какие имелись в пыточной камере. Ниже располагалась классная комната, где изучали процесс судопроизводства молодые братья-доминиканцы, которым со временем, возможно, тоже предстояло сделаться инквизиторами. В прошлом неподалеку имелись и тюремные камеры, которые оставались вечной головной болью для инквизиторов — и потому, что камер было слишком мало, и потому, что они были далеко не такими надежными, как требовалось. Заключенным не раз удавалось оттуда бежать ^[289].