Похищение Эдгардо Мортары - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Керцер cтр.№ 44

Далее в том же выпуске Archives Israélites было опубликовано письмо, полученное редакцией от друга семьи Мортара в Риме. Он вспоминал, что эта семья пользуется большим уважением в Болонье, их знают как очень порядочных людей, преуспевающих владельцев магазина. Однако похищение Эдгардо перевернуло их прежде счастливую жизнь. Больше всего, сообщал корреспондент, тревожит подавленное душевное состояние родителей, а особенно матери: «Отец выказывает мужество и стойкость, а вот матери приходится очень тяжело. Хотя она больше не плачет, когда я ее вижу, на ее щеках можно заметить следы недавних слез, а самообладание, которое она выказывает, лишь делает ее боль и страдание более явными. Если бы папа римский увидел эту женщину такой, какой ее видел я, он бы не отважился удерживать ее сына больше ни минуты». Однако, поспешно добавлял корреспондент, «широко распространившиеся слухи о ее безумии — это просто домыслы. Она сохранила здравый рассудок» ^[141].

Неясно, насколько сама Марианна горела желанием ехать в Рим. Ведь речь шла о поездке в город, который олицетворял все ее страхи, к тому же она еще никогда не уезжала так далеко от родных мест. Общение с представителями власти — и церкви, и государства — было уделом мужчин, а не женщин. И хотя ее физическое здоровье не пошатнулось до такой степени, как уверяли некоторые друзья семьи и обличители церкви, перенесенное несчастье обернулось для Марианны тяжелой душевной пыткой. Пугала ее и мысль о том, что придется покинуть заботливых родственников и друзей, не говоря уж о детях. Однако и желание снова увидеть Эдгардо (ведь прошло уже пятнадцать недель с того дня, как она в последний раз поцеловала его в Болонье) тоже не ослабевало.

Если и оставались какие-либо сомнения — стоит ли Марианне ехать в Рим, — то их рассеял совет, полученный от римской еврейской общины. Скаццоккьо и его коллеги сочли, что Марианне пришла пора появиться на сцене. Во-первых, вид несчастной матери, у которой отобрали ребенка, должен разжалобить церковь, а во-вторых, обняв Эдгардо, Марианна могла бы развеять самые кошмарные опасения, а именно, что Эдгардо уже сам не прочь остаться в Доме катехуменов и стать христианином.

10 октября Момоло написал в Рим, что они с женой скоро обязательно приедут: «Спешу… уведомить Вас, что, с Божьего изволения, завтра вечером, в понедельник, я отправлюсь в путь на дилижансе, вместе с особой, о чьем присутствии просили эти почтенные люди еще до моего отъезда [из Рима]». Так как время года было благоприятным для путешествий, то ожидалось, что супруги приедут в Рим в среду вечером, и они попросили заранее подыскать им комнату для постоя ^[142].

Когда Энрико Сарра, директор Дома катехуменов, узнал, что мать Эдгардо уже выехала в Рим и собирается встретиться с сыном, он запаниковал. Мальчик стойко вынес все мольбы отца, думал Сарра, но объятья плачущей матери — это уж слишком. Против такого Эдгардо может не устоять.

С тревогой думая о неминуемом визите Марианны Мортары, директор обратился за помощью к своим родственникам. И вот, когда Момоло и Марианна на следующий день после приезда в Рим, едва отряхнув с себя дорожную пыль после долгого пути, явились к Дому катехуменов, им сообщили, что их сына там уже нет. Тогда Момоло потребовал, чтобы его провели к директору, но услышал в ответ, что директор тоже уехал.

Вскоре Момоло выяснил, что именно произошло. Сарра тайно увез мальчика в свой родной Алатри — городок с населением в 20 тысяч человек в 80 километрах от Рима, в глубине области Лацио. Супруги Мортара наняли карету, но прежде чем начинать погоню, узнали, к кому из евреев можно обратиться за помощью в Алатри.

Приехав в Алатри, Момоло узнал от человека, чьи контакты ему дали, где живет родня Сарры, и они с женой поспешили туда. Ни директора, ни Эдгардо дома не оказалось, зато Момоло выяснил, что чуть раньше Сарру видели вместе с маленьким мальчиком, когда они направлялись в церковь неподалеку. Оставив Марианну в доме Сарры, сам Момоло побежал к церкви. Войти внутрь он, как обычно, не решился, тем более что там шло богослужение. Но, встав снаружи у входа, он увидел в дальнем конце церкви маленького Эдгардо — тот помогал священнику, который служил мессу. Момоло решил дождаться конца церемонии, а потом побеседовать с сыном и директором. Позже он так рассказывал о том, что случилось дальше:

«Когда я увидел, что люди начинают выходить, я подошел к двери возле ризницы. Я хотел поговорить с директором и попросить его отправить Эдгардо домой, чтобы мы с женой могли там с ним увидеться. Но едва только я приблизился к двери, как священник, в котором я узнал брата директора, захлопнул дверь прямо у меня перед носом. Тогда я вернулся на улицу и стал дожидаться их у выхода». Момоло продолжал нести свою беспокойную стражу еще полчаса, и наконец у двери церкви показались директор и его брат. Между ними шел Эдгардо, и оба священника держали его за руку. «Вместо того чтобы направиться туда, где стоял я, то есть в сторону своего дома, они повернули в другую сторону и ускорили шаг. Я пошел за ними и увидел, что мальчик оборачивается, чтобы увидеть меня, но вдруг меня остановил другой человек. Он сообщил мне, что он тоже брат директора. Он попросил меня от имени директора вернуться в его дом, где через некоторое время появятся директор и мой сын».

Вместо того чтобы пойти за Эдгардо, которого двое священников уводили все дальше, Момоло вернулся в дом директора и рассказал о случившемся Марианне. Они стали дожидаться прихода Эдгардо. Они ждали и ждали, но никто не появлялся. Наконец, у них лопнуло терпение, и они решили уйти. Когда они оказались на улице, Момоло заметил, что за ними по пятам идут двое полицейских. Когда они пришли к себе в гостиницу, где оставили экипаж, полицейские проследовали за ними.

Фельдфебель попросил супругов Мортара предъявить паспорта (евреям полагалось иметь особые паспорта для поездок по Папской области), а потом, удостоверив их личности, приказал им следовать за ним к мэру города. Положение становилось все более угрожающим, потому что среди жителей Алатри разлетелся слух, будто родители-евреи явились сюда, чтобы убить своего сына, ставшего католиком. Вот что рассказывал Момоло:

Мэр действовал не по собственной инициативе, а по поручению епископа Алатри. 16 октября, в тот день, когда состоялась злополучная поездка супругов Мортара в его епархию, епископ отправил государственному секретарю, кардиналу Антонелли, следующее донесение: