Ощепков - читать онлайн книгу. Автор: Александр Куланов cтр.№ 87

Увы, прошло всего семь лет, и эти люди снова стали смотреться в зеркало со все большим беспокойством. Сначала заболел глава семейства. Но нитроглицерин худо или бедно помогал, и Анна Ивановна время от времени останавливалась на ходу, чтобы облегченно поправить сбившуюся, пока искала лекарства и наливала воду, прическу — «Васеньке лучше». В зеркале отражались ученики, сидевшие у постели больного: Галковский, Сагателян, Харлампиев, Сидоров, Будзинский. Все они тоже смотрелись в него, одергивая перед уходом свои гимнастерки, мятые пиджаки и толстовки. Потом это зеркало увидело на мгновение уж совсем радостную картину: Василий Сергеевич достал билеты на «Дни Турбиных» — пьесу, которую любил, которая напоминала ему о таких же, как он, «бывших» и наталкивала на одну и ту же, страшно сжимавшую ему сердце, мысль: а правильно ли сделал, что вернулся? Он повернулся к жене лицом, руку с билетами держал за спиной, но она увидела билеты в отражении, и это был тот случай, когда старый разведчик так наивно «прокололся», но совсем тому не расстроился. Анна Ивановна улыбалась, Дина хохотала от радости, что они все вместе пойдут в филиал МХАТа (тут рядом, в соседнем переулке), и зеркало отражало радостные ярко-красные обои, абажур над настольной лампой, голубую пепельницу, державшуюся для гостей, и столовый нож, забытый Диной на столе. Все было хорошо.

А потом зеркало увидело другое. Ночью вспыхнул свет и вошли они — в фуражках с околышами в тон обоям. С ними дворник. «Полностью изобличается в том, что является японским шпионом!» Обыск. Плач Дины и Анны Ивановны. Растерянное лицо хозяина. Из ящика достали японский штык. «Оружие! Покушение на вождя?! Паспорт! Руки назад!» И хозяин ушел. Даже не посмотрел на прощание в него — в кусочек стекла, который проделал с ним такой путь длиною в целую жизнь. Просто забыл. Растерялся.

Потом были другие люди, другие картины. Кто-то помогал Анне Ивановне упаковывать архивы, чтобы поскорее вынести, и зеркало видело, как стыдливо торчал из авоськи старинный фолиант с буквами на незнакомом языке. Вот она сама долго, никак не решаясь, смотрела на его борцовское, еще из Японии, кимоно, наконец опустила голову, завернула многажды собственноручно перестиранную спортивную форму в старые тряпки — жечь. И наступила другая жизнь. Другая. Лучше, но… без него.

Теперь в это зеркало смотрим мы. Давайте не будем забывать о том, что оно видело. Никогда.

«Господа! Как вы знаете, Россия является в мире сильным государством. Она хвасталась званием цивилизованной державы. Другие люди также соглашались с этим. Поэтому о таких делах, как командирование в Японию учеников для обучения, она даже во сне не грезила. Но Японо-русская война усилила блеск Японии. Вместе с этим Россия также, по-видимому, изумилась японской цивилизации и после заключения мира безостановочно начала посылать в Японию студентов для обучения. Она приказывает изучать всю организацию японской культуры начиная с языка, и поэтому русские мальчики от 14 до 18 лет присылаются в Японию. Я намерен здесь поговорить с моими молодыми читателями о целях и других обстоятельствах этих предприимчивых мальчиков.

<…>…мы поместили фотографию десяти русских учеников, находящихся в Японии. Среди них Трофим Юркевич и Федор Юркевич — братья. Они прибыли в Японию в прошлом году в сентябре. Остальные же 8 человек прибыли в конце ноября.

Какие же мотивы их прибытия в Японию?

По этому поводу нужно сказать, что еще до Японо-русской войны в Православную семинарию в Канда на Суругадай приехали два ученика: Романовский и Легасов и, обучаясь в Японии только четыре года, возвратились на родину. Романовский сделался переводчиком в армии, а Легасов переводчиком в рыбопромышленном обществе. Первый из них находится в Харбине, а второй в Хабаровске. Результаты их обучения оказались очень хорошими. Поэтому вышеназванные десять учеников также приехали для обучения в Японию на четыре года. Г. Александр Вилямовский приезжал в качестве их проводника. Они поступили в интернат Православной семинарии. Попечителем их является архиепископ Николай, а инспектором — ректор Православной семинарии г. Сэнума Какусабуро. Для того чтобы они совершенно прониклись японскими нравами и обычаями, они, как видно на фотографии, одеты в японское платье и обувь (гэта) совершенно в японском стиле. Но так как японские широкие штаны (хакама) походят на русскую женскую юбку, то мальчики сначала очень неохотно их надевали, но потом привыкли. Стульев европейских и столов они совершенно не употребляют и одинаково с японскими учениками садятся пред японскими столами, согнув колена. Они учатся, стройно сидя по-японски. Постели (футон) они употребляют также, как и говорят по-японски.

Из каких же сословий общества эти ученики? Братья Юркевич и Волков Александр из купеческого. Персяков Владимир — сын музыканта, другие все дети казаков и офицеров. Отсюда можно заключить, насколько русские дети, особенно казаки, после войны поняли фактическую силу Японии. Какое же воспитание получили эти мальчики на родине? Юркевич и Дзимбатов дошли до 3-го класса гимназии, другие же окончили низшую школу. Во время Японо-русской войны они жили в Маньчжурии и все знают более или менее по-китайски. Среди них Юркевич говорит по-китайски особенно хорошо. Теперь они едят совершенно одну японскую пищу. В январе они ели даже зоони (японские новогодние пирожки) и очень любят их. Они неподдельно говорили, что это вкусно. Русские все очень любят моти (пирожки из риса). Бывшие раньше в Японии Романовский и Легасов, как говорят, также очень любили моти. Русским не нравятся сырая рыба (сасими), улитки и осьминог; они называют эти блюда червями и содрогаются при одной мысли о еде их.

Интересно, какое впечатление произвела на этих мальчиков Япония, когда они приехали впервые. Братья Юркевичи, высадившись в Цуруга, изумлялись тесно построенным одним вблизи другого дома. Проезжая в Токио, в поезде при массе пассажиров они удивлялись тому, что их любезно спрашивали, куда они едут, и все им объясняли. На их родине, если кто спросит дорогу, то люди с грубым и неприятным видом никогда не отвечают на вопрос.

Выехав из своей страны, переплыв через море десять тысяч ри, не понимая ни востока, ни запада, приехав в чужое государство и увидев здесь людей, гораздо более любезных, нежели на их собственной родине, они в своем детском сердце обрадовались, и это, вероятно, также вызывает их изумление. Теперь они с радостью говорят об этом. Приехав в Токио, они очень удивлялись электрическому трамваю.

Из всего этого можно ясно понять, насколько их родина отстала от пути цивилизации.

Русские крестьяне, строя дома, накладывают горизонтально бревна одно на другое и из них делают стены. Крыша их устраивается также безобразно из бревен. Пропорционально затрачиваемому на постройку времени, красоты никакой не получается. В отличие от этого японская вертикальная постройка чрезвычайно удобна, поэтому ученики очень хвалят японские дома. В России не только нет запрещения курить табак мальчикам, но дети считают курение табака совершенно обыкновенным делом. Поэтому эти ученики, приехав в Японию, курили даже сигары, и в последнее время, покупая папиросы “Сикисима” и “Ямато”, иногда курят. Конечно, в Православной семинарии курение табака запрещено, и поэтому они курят секретно, за что директор делает им выговоры. Отсюда также можно заключить о низкой степени цивилизации в России.