Маршал Малиновский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 77

Военный Совет ночью работал на переправах. Переправлялась артиллерия 68 бригады и автотранспорт по переправам через остров Зеленый и по железнодорожному мосту.

С 6 часов утра противник опять сильно бомбит ростовские переправы. После переговоров с Вами члены Военного Совета опять выезжают на переправы для ускорения переброски войск на южный берег Дона.

3. Имеем достоверные данные, добытые перехватом радиодонесения румын за 21 июля, из которого видно: группировка противника на фронте Бирюково, Матвеев Курган действует армейская группа Руофф, далее на фронте Каменск — Бирюково 17 немецкая армия, с фронта Каменск — Белокалитвенская в направлении Новочеркасск 1-я танковая армия и с фронта Белокалитвенская — Тацинская в направлении также на Новочеркасск — 4-я танковая армия и с фронта Тацинская — Морозовский в направлении на юг на Цимлянская — Николаевская 2-я танковая армия.

В этом же донесении румыны сообщают в свой Генштаб, что наступление немцев на Воронеж и севернее успеха не имеет, а бои за Кавказ начнутся в ближайшее время армейской группой А Листа в составе перечисленных танковых армий, 17 армии и армейской группы Руофф, а армейская группа Б всеми силами союзников, итальянской, румынской и венгерской армиями будут нести оборону по реке Дон и наступать на Волгу.

4. Очень необходимо быстро усиливать 51 армию силами, причем главным образом танковыми и моторизованными за счет закавказцев и действовать группой 64 армии и танковыми бригадами со стороны Сталинграда в общем направлении на Ремонтная и вдоль южного берега Дона.

5. По только что полученному донесению с прибывшим нашим офицером связи, 37 армия переправила части 295 сд в район Костылевский, 230 сд в район Елкин и переправляет 74 сд, собирая ее в Калинин.

Противник занял Мелеховская и пытался форсировать реку Дон, но его атаки отбиты, штаб 37 армии занимает Калинин, под прикрытием 110 кд, занимающей оборону по Дону от Семикаракорская до Багаевская. Отдан приказ 37 армии двинуться в район Нижний и Верхний Соленый, Большая Орловка и если успею, захвачу рубеж по реке Сал и если это удастся, буду выдвигать 37 армию на усиление частей 51 армии на участке Николаевская, Константиновская. Артиллерию свою 37 армия также переправила.

6. Очень нуждаемся в горючем для авиации, которое разыскиваем по всем железным дорогам, но указанных нам номеров транспортов с горючим и вообще какого бы то ни было авиагорючего найти не можем.

В связи с создавшейся обстановкой крайне необходимо подчинить нам 51 армию и все части, расположенные от Семикаракорская до Батайска. Им нужно давать немедленно приказы, вытекающие из сложившейся обстановки. Неясность подчинения пагубно отражается на боевых действиях и управлении.

Считаем, что вся авиация вместе с нашей авиацией Северо-Кавказского фронта и авиацией Сталинградского фронта должна действовать по противнику от Цимлянская до Ростова. Необходимо резкое усиление авиации для борьбы против этих танковых армий и принять все меры подачи авиагорючего.

У нас все.

Сталин. Ваши разведывательные данные малонадежны. Перехват сообщения полковника Антонеску у нас имеется. Мы мало придаем цены телеграммам Антонеску. Ваши авиаразведывательные сведения тоже не имеют большой цены. Наши летчики не знают боевых порядков наземных войск. Каждый фургон кажется им танком, причем они не способны определить — чьи именно войска двигаются в том или ином направлении. Летчики-разведчики не раз подводили нас и давали неверные сведения. Поэтому донесения летчиков-разведчиков мы принимаем критически и с большими оговорками. Единственно надежной разведкой является войсковая разведка, но у вас нет именно войсковой разведки или она слаба у вас.

Критический разбор всех авиадонесений приводит к следующим выводам:

1. У переправ на Дону от Константиновской до Цимлянской у противника имеются лишь незначительные группы.

2. Наши липовые командиры объяты страхом перед немчурой, у страха, как известно, глаза велики и, конечно, понятно, что каждая маленькая группа немцев рисуется как пехотная или танковая дивизия.

Вы должны немедленно занять южный берег Дона до Константиновской включительно и обеспечить оборону южного берега Дона в этой зоне. В этом районе южный берег Дона гористый и высокий, а северный — низкий. Следовательно, при известной распорядительности, можно бы обеспечить эту зону. Все части Северо-Кавказского фронта, стоящие в этой зоне, подчиняются Вам. Авиация Южного фронта и Северо- Кавказского фронта должна быть объединена в Ваших руках. Что касается района от Константиновская до Верхне-Курмоярская — его будет обеспечивать авиация Сталинградского фронта. Какие имеются у Вас замечания?

Малиновский. Неясно, кому будут подчинены части, занимающие Дон от Константиновской на восток? Остальное все понятно. На основании Вашего указания подчиняю себе все части от Константиновской до устья Дона и объединяю авиацию в своих руках.

Сталин. Район от Константиновская до Верхне- Курмоярская пока останется у Буденного, а потом, смотря по обстановке, будет переподчинен либо Вам, либо Гордову, который с сегодняшнего дня назначен командующим Сталинградским фронтом вместо Тимошенко. Все.

Малиновский. Все понятно. Будем действовать и ожидать Вашего приказа.

Сталин. Соответствующий приказ Ставки будет передан Вам, Буденному и Сталинградскому фронту, а Вы можете немедленно приступить к делу, исполнению, согласно полученного указания. Все.

Малиновский. Приступаем к исполнению. Все”» (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 489. Л. 65–70).

Два дня спустя, 24 июля, немцы заняли Ростов. Прав оказался Малиновский, а не Сталин, и в перехваченном румынском донесении немецкие планы были отражены совершенно правильно.

После войны, в 1946 году, отвечая на вопрос журнала «Огонек», «Какой день войны Вам наиболее памятен?», маршал ответил:

«Всего памятнее мой самый горький день войны — когда пришлось оставить Ростов. Когда не удалось задержать гитлеровскую военную машину, я пережил глубочайшее горе. С тех пор, где бы ни приходилось сражаться, меня ни на день не оставляла мысль о Ростове. С этой мыслью я дрался и под Сталинградом, когда 2-я гвардейская преградила путь танковой группе Манштейна.

И, наконец, пришел долгожданный час: в ночь на 14 февраля 1943 г. начался штурм Ростова. В шесть утра город был освобожден. А через три часа мы вместе с Н.С. Хрущевым уже были на улицах Ростова и видели на глазах ростовчан слезы радости. Это был мой первый радостный день в ту войну».

Отметим, что Ростов, судя по всему, Малиновский оставил на свой страх и риск, не дождавшись приказа сверху. Тем самым он спас оставшиеся войска Южного фронта от окружения, которое грозило им после форсирования немцами Северского Донца, но заслужил немилость Сталина. Вождь в связи с падением Ростова-на-Дону издал 28 июля свой знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!». Уже после войны, читая мемуары Манштейна «Утерянные победы», Родион Яковлевич обратил внимание на следующее высказывание фельдмаршала по поводу Сталинградской битвы: «Паулюс должен был сказать себе, что после своей речи в Спортпаласе Гитлер никогда не согласится оставить город. Имя этого города было связано для диктатора с его военным престижем. Таким образом, единственно возможным было бы, выведя армию из района Сталинграда, поставить Гитлера перед свершившимся фактом, тем более что Главное командование, как об этом было достоверно известно, таинственно молчало в течение 36 часов. Правда, вполне возможно, что подобные действия могли бы стоить генералу Паулюсу головы». Фразу о свершившемся факте Малиновский продолжил: «А самому Паулюсу быть расстрелянным». А слова о 36 часах прокомментировал так: «Это напоминает мне Ростов в 1942». Как можно понять, Ставка тоже в течение длительного времени не отвечала на просьбу Родиона Яковлевича об оставлении Ростова, чтобы в случае чего его можно было обвинить в неисполнении приказа удерживать город любой ценой. Тем более, что заместителя командующего Южным фронтом по укрепрайонам Ростовского оборонительного района генерал-майора Платона Васильевича Черняева убили на переправе через Дон еще 23 июля.