Империя Машин - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Кянганен cтр.№ 82

— Вы довольны? — спросил Неизвестного канцлер.

— Извините?

— Вы довольны содеянным? Я спрашиваю: вы довольны?

— С чего же я должен быть доволен? «В понимании невозможности обойтись без жертв?» — докончил он про себя.

— Отчасти вы достигли своей цели — свергли часть общей системы контроля и надзора, освободили заключенных из края муки в… никуда. Поэтому я снова спрошу: Вы довольны содеянным?

— Я не знаю — медленно растягивая слова ответил ему Неизвестный, — у меня нет дара предвиденья.

— К вашему же счастью. Пророки долго не живут. Люди всегда разочаровываются в наступившем будущем, не совпадавшим с их ожиданиями, в основном выделяя свою «великую» и особенную судьбу народа или нации. В будущем же, еще не пришедшем, они готовы видеть небесный свет или очередной апокалипсис, — канцлер насторожился, — надо закрыть входные двери на засовы и ворота, не хотелось бы быть убитым прямо сейчас, пока мы еще не успели насладиться сегодняшним днем.

— Я уже предупредил сторожа, он давно закрыл все ворота.

— Вот как? — удивился канцлер, — еще долить кофе? Осталось пол чайничка. Вам не интересно почему я наливаю кофе в чайник?

— Сам задался тем — же вопросом.

Канцлер расхохотался и благожелательно посмотрел на Неизвестного.

— Вы ведь даже не знаете, что теперь делать, как начинать и с чего. Чему, как не людской глупости нам надлежит быть благодарным за свою мудрость. Я могу дать вам пару советов и уроков по управлению государством, вашим новым государством, в котором вы надеетесь родить подобие равноправия, как я понимаю. Государство, как и любое другое явление привносит не только позитивные результаты — гарантированность, четкость, упорядоченность, безопасность. Но и негативные, такие как бюрократизм, властный произвол, злоупотребление, коррупция. Такое происходит и в государстве формальностей, так как человеку свойственно забирать больше, чем отдавать.

— Мне вычитывают лекции? Не равноправие принести, а отдать бессовестно схапанные земли. Я не настолько наивен, чтоб разом поверил в общее сознание, преобладающее над личными мотивами, и мне не нужен престол с фанфарами — от него одни беды.

Верховный канцлер задумчиво посмотрел на Неизвестного, что-то решалось внутри него. Но вот, он прошествовал к подсвечнику и прикоснулся к горящему пламени свечи. С потолка опустилась люстра с упечатанной в зеленый переплет книгой. Неизвестный повторил жест канцлера, но только обжег пальцы. Тот улыбнулся:

— В ней вы найдете ответы, это опыт государей до первых правителей. Они покинули нас, и вы нас покинете, если найдете меж этих строк свой ход. Она — книга пророчеств.

Неизвестный ощутил некий смак надменности в его словах. «Этим он хочет его напоить, зачерпав „котелком“ сочувствие?» Он обхватил кожаными перчатками шершавую корону — такую сейчас чеканят при императорском дворе, и протер пальцем эмалевое чистое золото перекладины-переплета с пластинчатыми перегородками-ободками. Голоса… — Неизвестный слышал государей островов. «Раньше были острова?» Неизвестный отсеял на переплете съехавшие с краев «зубцы» короны, обрамлявшие книгу как обложка — сейчас такими знаками себя украшали богатые лорды, готовившиеся к прогонам заимперских правителей. Он перелистнул страницу. Ветер — религия свободы. Он ощущал своей кожей землю, царапавшую мягкие облака. Скалы — символ неприступности…

Неизвестный поборол влечение сладостного пения поднявшегося с алтаря книги, и захлопнул ее, придавив замшевым рукавом. Лоб горел, метке «не понравилось» ее воздействие.

— Занятное чтиво — простаивал верховный канцлер, и Неизвестный понял — книга тормозила время! Канцлер, проглядевши противоестественное перемещение Неизвестного, дожёвывал слова, которые тот уже услышал. Но вот, страницы «слиплись», и время вернуло себе бег.

— Что случилось бы с книгой, когда сюда вломятся мятежники?

— Вломись сюда повстанцы, эта свеча бы просто рассеяла свое тепло, и мой кабинет сгорел быстрее крылышка синицы.

— Здесь много книг — поведал Канцлер, показывая на повернувшиеся передом стеллажи. — Но книга пророчеств исключительна. Заберите ее, она мешает мне спать — сказал он, и Неизвестный заметил сонливость, расползавшуюся по его лицу.

— У вас получится — всучил ему в руки канцлер книгу, пытаясь пристроить ее куда угодно, только подальше от своих покоев.

Судя по дальнейшим разъяснениям, канцлер не разделял озарения Неизвестного о ее цене. Он находил в книге грамоту, предписывающую реакцию на те или иные поступки. Рукописи, покрытые клеем.

— Почему вы желаете помочь мне? — спросил он, приняв от канцлера вдобавок карту империи и странного цвета ключ.

— Личные мотивы не имеют значения. Вы стараетесь на благо народа, а я — служу народу. Таким образом, сейчас мы оба имеем одну цель, и я бы хотел, чтобы она стала как можно ближе. Только упаси вас боги от анархии. Называйте меня Динар.

— Странное имя для центральной провинции, откуда вас назначили. В Остермолле не любят иноземцев.

— Не надо подробностей. Информации вы обо мне не найдете. Я был сыном простого рыбака, и… — он вяло натянул улыбку, показав свои мозолистые руки — им и остался. — Знаете, что говорят о нас те, снизу, устраивающие сейчас грабеж? — канцлер прислонился к окну, — «вы утонули в повседневности», и они правы. Живем, сверяясь с бумажками, устраиваем свою жизнь согласно расписаниям, составленным на теплых насиженных местах, как курицы. Интересное сравнение, не находите? Меня обзывали многими именами — сказал канцлер, и что-то странное мелькнуло в его глазах, — кретином, да и как еще… Но курицей? И все же, они требуют выплат, пособий, одним словом того, что отсутствует!

— Каждый хочет жить в иждивении другого. Если не рвется к власти, то желает получать методом не действия. Это эквивалентно словам, например, в такой примитивной ситуации: Один пилит дерево, второй, после того, как он уже заканчивает работу, предлагает ему свою помощь, создавая видимость своего желания помогать, создает искаженное представление о себе. О своей натуре. И тут если вдруг первый соглашается, то второй обычно возмущенный отнекивается, а более умный согласится. Но чаще всего первый его жалеет и отпускает, сам запечатлевая у себя в голове порядочность второго.

— Ха — ха — ха! — вы на традиционной ситуации объяснили суть всей природы человека!

— Не всей… это не единственный возможный вариант…

— Но чаще всего допустимый? — задал канцлер риторический вопрос. Не стоит видеть свои возможности в прозаическом свете — пагубное влияние окажет на вас и потеря дорогого существа. Привязанность опасна в вашем деле. Если хотите, чтобы ваш процент успеха возрос, то вам стоит стать настоящим сукиным сыном, плевавшим на любые моральные, этические нормы, втоптать различные веры и суеверия. Вырезать свое сердце и вставить на его место прозрачное зеркало, отражающее суть вещей. Только при таком условии у вас появится реальный шанс… Да что там… Вы станете великим человеком — канцлер тупо уставился на пустую стену, — знаете, на ней ранее висели карикатурные изображения комедий, в сжатом изложении. Грубо говоря на всех порой циничных карикатурах с издевательски — смешным подтекстом изображена история человечества. Общее положение неизменимо, в мире всегда преобладает солнце над луной, изгоняя темноту, однако люди продолжают бояться ночи, хоть она короче дня и может закончится. Вероятно, истоком такого необузданного страха является напоминание о гибельной религии.