Три руки для Скорпиона - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 61

САБИНА

Я снова приложила к лицу Рогера влажные листья. Другая моя рука, покрытая толстой повязкой, плохо слушалась. Я даже пальцами толком пошевелить не могла. Эта странная утрата чувствительности навела меня на нехорошие подозрения. Верно, птица клевала меня и рвала мою плоть когтями. Прежде мне не случалось получать таких ран. Однако никакие травы из моих походных запасов, как их ни смешивай, не могли унять боль. А когда я в последний раз видела лицо Рогера, я заметила, что припухлость вокруг раны на его лице увеличилась.

Может быть, в наши раны попал какой-то яд? Как горько я сожалела о том, что у меня нет доступа к собственному хранилищу трав и к книгам, в которых были собраны познания лекарей многих поколений! Прижимая к груди раненую руку, я поняла, что мне следует сделать. Я посмотрела на Силлу, и она по моему жесту догадалась, чего я хочу. Она немедленно подошла и села рядом со мной.

— Я должна уйти в Глубину, — шепотом сказала я сестре.

— Чтобы показать себя… им?

— Да. И я должна уйти совсем одна, — добавила я. Один раз в жизни я пыталась предпринять такое путешествие, но тогда матушка и Дьюти вдвоем поддерживали меня Силой.

Силла, сжав губы, не отрывала глаз от меня. Она положила руку мне на колено, но я покачала головой. Нет, никто не должен был меня сопровождать. Я не могла рисковать, действовать нужно было с великой осторожностью. Возможно, мы не были так надежно защищены оберегом, как думали. Разве боль сейчас не поедает меня?

Силла медленно покачала головой, но руку с моего колена убрала. Она поняла, что такова моя воля, что я верю: это необходимо.

Я закрыла глаза, представила, как стучит мое сердце, и стала замедлять его слишком частое биение. Затем, переключившись на внутреннее зрение, я воздвигла по обе стороны от себя стены и отправилась в странствие по тропе между ними. Теперь мое «я» освободилось от тела.

Я оказалась на обширном пространстве. Вокруг меня стояло множество шкатулок. Одни — узкие и плоские, другие — широкие и глубокие, но каждая из них была снабжена выдвижной крышкой. Все шкатулки были помечены цветными значками. Я шла мимо них, не понимая смысла этих знаков. Я думала: если то, что я ищу, хранится здесь, я его узнаю.

Я миновала первый проход, и передо мной предстал другой, идущий вдоль первого. То, что служило мне здесь зрением, начало тускнеть. Но я шла и шла вперед. Давно ли я начала свои поиски? Я не могла ответить на этот вопрос, потому что в Глубине время течет иначе.

Но вот один цветной значок вспыхнул передо мной ярче остальных, и я устремилась к нему. Зеленый — цвет растений, цвет жизни природы в моем месте и времени. Крышка шкатулки сама скользнула в сторону, мне даже не понадобилось к ней прикасаться. Шкатулка была древняя, очень древняя. А внутри ее…

Мне не дано было увидеть содержимого шкатулки целиком, потому что в это мгновение перед моим внутренним взором все качнулось, расплылось и…

ДРУСИЛЛА

Я наблюдала за Биной, ушедшей в Глубину. Это было похоже на смерть тела. Она и так уже была слаба, и мне пришлось поддержать ее, когда она вдруг начала падать на спину. Я позаботилась о том, чтобы уложить ее поудобнее. Ее кожа, успевшая покрыться легким загаром, стала бледной. Я взяла ее за здоровую руку. Рука оказалась вялой и холодной.

— Что она делает? — спросила Там, оторвавшись от своей работы. Она остановилась рядом с нами, в ужасе вскинула руки и рухнула на колени. — Она ушла от нас!

— Она отправилась на поиски знаний, которые ей нужны, — сдавленным голосом ответила я. — Она ищет эти знания в Глубине.

Я понимала, почему так напугана Там, но не решалась облечь в слова свои мысли. Бина теперь была почти неживая.

— Мы должны поддержать ее на этом пути!

Там потянулась к Бине, но я резко отодвинула ее руку.

— Ты не посмеешь идти за ней. Ее Глубина — не твоя.

Хотя мы с рождения были едины, так все и было на самом деле. Есть многое (например, воспоминания), что принадлежит безраздельно одному человеку — больше никому. Чтобы разыскать познания, хранящиеся в воспоминаниях, ищущий должен обратиться к Всемирной Памяти, а это память духа, но не тела. Однако это чрезвычайно опасно, ибо ищущему могут грозить страшные события в его прошлом. Эти ужасы могут так затянуть его, что он не освободится. Если нет никого, кто мог бы помочь нырнувшему в Глубину вернуться на поверхность, тогда…

ТАМАРА

Я сжала руку Бины в своих руках. Она оказалась холодной — такой холодной! Неужели то, что она разыскивала, находилось так близко к смерти? Все во мне противилось этой мысли. В то же мгновение, хотя я никогда не пробовала уходить в Глубину, я опрометью бросилась внутрь своей памяти. Я непроизвольно склонила голову, и мой взгляд упал на камень, найденный в Потемках. Бережно опустив руку Бины, я вынула камень из волосяного мешочка и заглянула в самую его сердцевину.

Свечение камня изменилось; я почувствовала, что он стал теплее. Силла пристально наблюдала за мной. Она отбросила в сторону остатки изодранного платья Бины и расшнуровала жилет из змеиной кожи. Я положила теплый камень на грудь Бины. Билось ли еще ее сердце — средоточие жизни? Оно могло биться — ведь милосердие Величайшей безгранично. И все же я не была в этом уверена.

САБИНА

Внезапно я ощутила жар и тепло, но и то и другое словно бы напало на меня — эти силы не были целебны, они представляли собой оружие. Я была Сабиной из рода Скорпи — я пыталась удержаться за свою суть, хотя осознавала, что нахожусь в месте и времени, которых не помню. Здесь страх держал меня в плену.

Я снова оказалась на открытом пространстве — это было мне понятно; кроме того, я стала пленницей. Я продержалась долго — слишком долго, и это не устраивало тех, кто взял меня в плен. Мое зрение становилось все четче и четче. Я словно бы стояла намного выше тех, кто окружал меня. Я смотрела сверху вниз на скопище фигур. Все они были одеты в тусклые балахоны, их лица прятались под капюшонами.

От них исходило заунывное пение, но я не могла различить ни единого слова. Я ощущала, что мои запястья скованы настоящими цепями, хотя не опускала глаза и не смотрела на свои руки. Чем-то подобным была окована и моя талия: я не могла пошевелиться.

А потом стоящая внизу толпа распалась, и в проходе появилась…

Снова пала тьма. Я обрадовалась этой возможности ухода и позволила мраку объять меня.

ДРУСИЛЛА

Сгустились сумерки. Бина лежала без сознания. Она была жива — но едва жива. Я верила, что камень-талисман Там хрупкой нитью держал Бину рядом с нами. Время от времени мы пытались мысленно обращаться к ней, пользуясь новыми способностями, приобретенными в Потемках, — но тщетно. Порой мы подходили к Рогеру. Он чувствовал себя немногим лучше, чем наша сестра. Кожа оруженосца покраснела, он пылал в горячке. Возможно, когти птиц-падальщиков были ядовиты.