Мост через бухту Золотой Рог - читать онлайн книгу. Автор: Эмине Севги Эздамар cтр.№ 55

— Знаешь, сестричка, тебя мне послал Аллах. Иначе я бы сегодня застрелился. Я хотел поговорить с вами, потому что вы человек современный. Это я понял, когда вы не дали вашему другу заплатить за вас.

Он опять протянул мне сигарету и начал рассказывать:

— Моя жена окончила гимназию, а я нет. Ее родители мне все время говорят: «Наша дочь не стоит тебя. Ты осёл».

Он плакал и курил. Я молчала, слушала, как он плачет, и старалась выпускать дым только после него. Потом он открыл окна и сказал:

— Уже светает, сестричка. Я отвезу вас домой.

Когда я рассказала отцу эту историю, он сказал:

— Дочь моя, ты совсем сдурела? А что, если бы он тебя пристрелил из своего пистолета?

— Мы только сидели и курили.

После этого несколько ночей подряд отец не спал, поджидая меня. Когда я приходила домой, он облегченно вздыхал и говорил:

— Пойдем, дочь моя, выкурим по сигаретке.

Для театрального училища сигарета была тоже важным реквизитом. Когда мы репетировали отдельные эпизоды из разных пьес, студенты часто играли с сигаретами в руках. Гамлет был курильщиком, Отелло был курильщиком, Офелия тоже курила, Медея была курильщицей. Но на сцене курение выглядело скучно. Это выглядело так, будто мы не знаем, куда девать свои руки, и поэтому либо засовываем их в карманы, либо курим. Наш педагог Мемет заставлял нас по очереди выходить на сцену и стоять там пять минут, что-нибудь рассказывая, главное — при этом нельзя было курить и засовывать руки в карманы.

Однажды я пришла из училища домой и обнаружила в родительской квартире Бодо и Хайди, моих берлинских друзей. Мать пыталась объясниться с ними на пальцах, то и дело вставляя немецкое слово gut. Отец спокойно и невозмутимо беседовал с ними по-турецки. Бодо и Хайди не понимали ни слова, но продолжали сидеть, слушая моего отца и улыбаясь. Отец с матерью уступили Бодо и Хайди свою спальню, а сами всю ночь гуляли на море. Они могли, конечно, спать и в гостиной, но они сказали: так романтично, что ко мне, в Турцию, приехали мои друзья из Германии, это напомнило им собственную молодость, и они всю ночь гуляли по берегу. Бодо и Хайди были в восторге. Бодо все повторял: «Невероятно, невероятно», а Хайди говорила: «Как это здорово, как это здорово». Бодо и Хайди приехали на международный студенческий фестиваль стамбульского Технического университета. На следующий день они пошли на встречу. Когда заиграла музыка, левые студентки и студенты из Европы и Турции начали танцевать друг с другом. Дениз, легендарный вожак турецких студентов, имя которого означает «море», внедрился в оркестр и разнес на части большой барабан. Музыка прекратилась, все смотрели только на него. Дениз закричал со сцены по-английски:

— На Ближнем Востоке идет война, во Вьетнаме идет война, а вы тут отплясываете под американскую музыку. Смерть американскому империализму! Да здравствует революционная борьба народов всего мира!

В результате Бодо и Хайди вернулись рано. Бодо выпил с отцом на кухне ракэ, отец поцеловал его и сказал:

— О, душа моя, взгляни, какие у него чудесные голубые глаза! — И поцеловал его в глаза.

Мать сказала ему:

— Оставь детей в покое, они не понимают твоего языка.

Отец все никак не мог угомониться. Он продолжал:

— Вы мед, стекающий с деревьев Аллаха.

Я перевела, и на меня напал смех. Тогда отец сказал:

— Пойдемте к морю.

Море было в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Отец лег на песок, на море был прилив, волны выкатывались на берег, отползали назад и снова возвращались. На небе было много звезд. С тех пор как я вернулась из Берлина, я ни разу не подумала о звездах. Я забыла их, но они все это время были на месте. Теперь я смотрела на них вместе с моими друзьями из Германии и радовалась, будто это я сама приклеила звезды на небо. Отец протянул нам бутылку ракэ и произнес:

— О!.. О!..

Бодо сказал:

— Турок чувствует себя хорошо на море, немец чувствует себя хорошо в лесу. Писатель Элиас Канетти сказал: «Немец чувствует себя в лесу хорошо, потому что прямые стволы деревьев напоминают немцу регулярную армию». Но поскольку немцы так долго жили в лесу, они стали подозрительными и недоверчивыми. За каждым деревом им чудилась опасность, в дремучих темных лесах повсюду были черные тени. Только когда немцы срубили свои деревья и проложили дороги, они обнаружили, что на свете, оказывается, есть другие люди и другие страны. Англичане, испанцы и голландцы потому первыми сделались колонизаторами, что жили у моря. С давних пор у них перед глазами было море, и они рано усвоили, что мир велик.

Потом Бодо замолчал и посмотрел на звезды. Отец уже давно спал на песке, и Хайди сказала:

— Карл Маркс говорил, что немцы опоздали к переделу мира, вот почему немецкий интеллектуал все еще продолжает делить мир в голове, как ты, Бодо.

Хайди рассмеялась, Бодо взял пригоршню песку и пустил его тонкой струйкой сыпаться на голые ноги Хайди.

В Стамбуле Бодо и Хайди подобрали на улице собачонку и назвали ее по имени одного оттоманского султана Муратом. Они хотели взять его с собой в Берлин и купили валерьянки, чтобы пес не лаял на границе. Когда они вернулись в Берлин, они позвонили мне, подозвали турецкую собачонку к аппарату, и она тявкнула мне в ухо.

Телефон, это было новшество. Когда звонил телефон, моя мать брала трубку как, какая-нибудь киноактриса. Она видела в кино, как разговаривала по телефону Элизабет Тейлор, и подражала ей. Телефон пользовался авторитетом. Если мне звонил кто-нибудь из партии — «Приходи, сегодня ночью встречаем знаменитых коммунистов, которые много лет просидели в тюрьме» — или кто-нибудь из однокурсников — «Приходи сегодня в Институт Гёте, Хайнер Киппхардт выступает», — я говорила матери:

— Я пошла.

— Куда же на ночь-то глядя?

— Мне нужно идти, мне позвонили.

— А, ну тогда конечно… Смотри не опоздай.

В училище потом еще долго обсуждали Киппхардта. Человек из Европы. Все, что он говорил, казалось схваченным цементом. Турку, который учился в Европе, всегда отводилось за столом первое место, и все смотрели ему в рот, когда он что — нибудь говорил. Если за столом завязывался спор и при этом присутствовал какой-нибудь европеец, то обязательно находился хотя бы один, кто говорил: «Слушай, дурья твоя башка, как ты можешь мне не верить, если мне европеец верит?» Европа была палкой, которой расшибали друг другу лбы. «Мы прямо турки какие-то», — говорили турки и не подозревали, что даже это выражение пришло из Европы. «Да не будь ты таким туркой», «Ну, что ты прямо как турок какой». Европейский аспирин помогал от сердца. Европейскую ткань видно за сорок метров. Европейская обувь никогда не снашивается. Европейские собаки все прошли обучение в европейских собачьих школах. Европейские женщины настоящие блондинки. Европейские машины не попадают в аварии. Художник, который учился в Париже, купил по заказу своего друга, жившего в Стамбуле, синтетическую секскуклу. Он привез ее своему другу в Стамбул и сказал: