Рыцарь или трус - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон, Саша Мэри Миллер cтр.№ 3

Город Ренделшам был Оберну интересен своей необычностью. Молодой человек привык к жизни Морских Бродяг и к жалкому подобию (чтобы не выразиться крепче) настоящих домов. Здесь же вместо маленьких примитивных хижин высились здания из белого камня, богато украшенные резьбой, и с каждого угла крыши смотрели сказочные твари, такие живые, что казалось — они готовы вот-вот спрыгнуть вниз, на голову беспечного пешехода. Из пастей этих тварей стекала на улицу дождевая вода, чтобы не портить стены. Остроумное изобретение.

Вместе с Ясенкой они совершили короткое паломничество в передний двор Великого Собора Света, чтобы увидеть четыре огромных дерева, представляющих четыре Великих Дома Рендела. Учтивый священник, проходивший мимо, рассказал им историю о том, как ожила вот эта рябина и как волшебным образом возродился ясень — молодые побеги пробились среди переплетения засохших ветвей. Дуб же продолжал тихо, медленно угасать, а тис цвел как всегда. Оберн дал священнику монету — ту, что выиграл на спор, — и благодарный служитель богов провел их внутрь и показал диковины храма. Даже три чудесных окна, скрытых от случайного посетителя. Одно окно было закрыто занавесом, к которому, как сказал священник, под страхом смерти запрещено прикасаться без дозволения ее величества. В другом окне была видна Зловещая Трясина, из которой вылезало что-то непонятное. Но дольше всего Ясенка смотрела на третье, с изображением, как сказал священник, Паутины Судьбы.

— Они движутся, — сказала она словно бы сама себе. — Руки Ткачих двигаются.

Но Оберн не заметил этого.

Однако вскоре приятные прогулки прекратились из-за плохой погоды, дождливой и холодной. Оберн привык к холодам — но чтобы такое случилось посреди лета? В этом было нечто неестественное. Он с благодарностью принял доставленную ему из кладовых Харуза подбитую мехом тунику и плащ и сидел дома столько, сколько душа выдерживала. Он даже начал в доме носить шляпу, как коренные жители Рендела, и понял, что это тоже помогает согреться:

Ясенка во многом была похожа на Оберна и, когда ей слишком долго приходилось торчать в четырех стенах, точно так же начинала злиться. Потому их тянуло друг к другу куда сильнее, чем в обычное время. А еще потому, что открылось ее высокое происхождение и жизнь девушки должна была теперь перемениться, и очень сильно. Иногда они говорили и об этом.

В тот день в Ренделшам из Крагдена приехала леди Маркла, чтобы посетить вдовствующую королеву Ису. Маркла ни разу не зашла в городской дом Харуза, но Ясенка тем не менее пряталась в комнатах Оберна, пока та была в городе.

— Я не хотела ничего такого, — сказала Ясенка, когда они как-то раз сидели вместе у очага, пробуя горячий напиток, который повар Харуза приготовил из яблочного сока и пряностей. — Будь на то моя воля, я бы оставила все как есть. Моя защитница Зазар предсказала, что передо мной ляжет новая дорога, но я и не думала, что она будет такой трудной.

— Ты очень изменилась с тех пор, как я впервые тебя увидел, — улыбнулся Оберн. — Хотя те штаны…

— Из кожи лаппера.

— Да, кожаные штаны — они показались мне куда более подходящими для твоего тогдашнего образа жизни.

— Ты тоже кое в чем изменился.

Девушка окинула взглядом его нынешний костюм — Оберн был одет в дублет и тунику, и теплый плащ поверх всего, а не в стеганые штаны и толстый, способный остановить удар кинжала жилет. Он поправил бархатную шапочку.

— Мое старое платье забрали. Сказали, что я из-за него выгляжу иноземцем.

Ясенка рассмеялась:

— Но ты и есть иноземец! Для меня все, кто не из Трясинной земли, — иноземцы. — Она помрачнела. — Да я и сама им чужая. Но и к этому миру я не принадлежу. Чувствую, мне нет здесь места.

— У тебя всегда будет место — рядом со мной.

Она подняла на него взгляд. Ее шелковистые брови поползли вверх.

— И что это значит?

— Не надо было мне этого говорить. — Оберн уставился в огонь, пожал плечами. Один черт. Любит ли он Ясенку или просто желает ее? Он слишком много думал о ней, так что не все ли равно, когда он решит для себя, что им движет именно любовь? — Это значит, что в других обстоятельствах я принес бы тебе дары и условился бы с тобой и твоей опекуншей о свадебном выкупе за тебя.

Ясенка покраснела — как полагал Оберн, не из-за близости очага.

— Что значит «при других обстоятельствах»?

— Я женат.

— А…

— Мы были помолвлены второпях, в ранней юности, — поспешил объяснить Оберн. — До того я ее и не видел ни разу. Она хорошая женщина, достаточно отважная, насколько я сумел понять во время совместного пути на юг из нашей разоренной страны.

Ясенка чуть отстранилась от него.

— Расскажи мне об этом.

И Оберн начал рассказывать о сражениях Морских Бродяг с северными захватчиками, о бегстве из своей страны, о великом плавании, которое привело его в Новый Волд. Он не стал говорить о первой встрече с гигантскими птицами и с тем жутким чудовищем, что пыталось забраться на борт их корабля. Зачем пугать Ясенку, пусть думает, что гигантские птицы — просто случайность, а не предвестники грядущих бедствии, как казалось ему. Бедствий, которые придут теперь, когда замерзшее зло севера очнулось и начало шевелиться.

— Твой народ очень отважен, — сказала Ясенка.

Оберн пожал плечами:

— Одни храбрее, другие трусливее, как везде в мире.

— Как ее зовут? Твою жену?

— Ее зовут Ниэв. Пока мы плыли сюда, мне не хватало по ночам ее тепла. Она, конечно, плыла на другом корабле, поскольку я не должен был отвлекаться на нее. Кроме того, если один корабль утонет, так другой спасется. Так со всеми нами было, со всеми, у кого жены остались в живых после того, как наш город был разрушен. Вскоре после приезда она заболела. Я редко виделся с ней. А с тех пор, как увидел тебя, я вообще о ней мало думаю.

Ясенка снова покраснела — на сей раз до корней волос.

— В этом я тебе не помощница.

— Это не в твоих силах — помешать мне или помочь. Просто это есть — я люблю тебя, — сказал Оберн.

— В тебе говорит благодарность. В конце концов, я тебя спасла. Ты ведь был тяжело ранен перед тем, как мы сюда приехали.

— Признаю, что и это тоже, — сказал Оберн. — Но тем не менее я тебя люблю. Разве можно меня за это винить? Вряд ли.

Ясенка резко встала.

— Недостойно и нечестно говорить об этом. И слушать тоже. Ты мне очень нравишься, Оберн, но, прошу, поверь — это все, что я могу тебе дать. Когда у меня появится возможность, я поговорю с графом Харузом, чтобы тебе позволили вернуться домой.

— Где я буду жить с Ниэв. И думать по ночам о тебе.

Ясенка выбежала из комнаты и захлопнула дверь. Оберн понимал, что, по меркам Рендела, он перешагнул все рамки. Но Ясенка воспитывалась не как жительница Рендела, и никогда ей не стать похожей на местных жителей.