Ты кем себя воображаешь? - читать онлайн книгу. Автор: Элис Манро cтр.№ 49

Утром Анна сидела завернутая в одеяло и смотрела мультики, а Роза позвонила Тому на работу.

— Ты приехала! — обрадовался он. — Где же ты?

И ей пришлось объяснять.

Анна все кашляла, температура у нее то поднималась, то падала. Роза пыталась сделать так, чтобы в квартире было потеплее, возилась с термостатом, слила воду из батарей, позвонила в управляющую домом контору и оставила сообщение домовладельцу. Он не ответил. Назавтра в семь утра Роза позвонила к нему домой, сообщила, что у ее ребенка бронхит (возможно, на тот момент она сама в это верила, но в конце концов такой диагноз не подтвердился), и поставила владельца в известность, что у него есть ровно час, чтобы разобраться с отоплением в ее квартире, иначе она позвонит в газету, прополощет его по радио, подаст на него в суд, найдет нужные ходы. Он пришел тут же, со страдальческим лицом (несчастный бедняк пытается свести концы с концами, а его травят всякие истерички), что-то сделал с термостатом в коридоре, и батареи стали нагреваться. Соседки-учительницы сказали Розе, что он до этого что-то нахимичил с термостатом, чтобы меньше тратить на отопление, и никогда раньше не поддавался на протесты. Роза была очень горда — она чувствовала себя неукротимой матерью из трущоб, которая, вопя и сквернословя, бьется за своего ребенка. Она забыла, что матери из трущоб редко бывают неукротимыми: они слишком пришиблены и задерганы жизнью. Нет, это ее уверенность, характерная для среднего класса, ее твердое ожидание справедливости придали ей такую силу, такое умение унизить противника; именно это его сломило.

Через два дня ей пришлось выйти на работу. Анне стало лучше, но Роза все время беспокоилась. Она даже кофе не могла пить — в горле стоял тревожный ком. С Анной ничего не случилось, она принимала микстуру от кашля и рисовала цветными карандашами, сидя в кровати. Когда мать вернулась с работы, Анна рассказала ей целую историю. Про принцесс.

Там была белая принцесса, она ходила в свадебном платье и жемчугах. Ее домашними животными были лебеди, ягнята и белые медведи, а в саду у нее росли белые лилии и белые нарциссы. Она ела картофельное пюре, сливочное мороженое, кокосовую стружку и меренгу с верхней части торта. Еще была розовая принцесса, она растила в саду розы, питалась клубникой и водила на поводке фламинго (Анна описала этих птиц, но забыла, как они называются). Синяя принцесса довольствовалась виноградом и чернилами. Коричневая же принцесса хотя и одевалась унылей всех, зато ела все самое вкусное: жареное мясо с подливой и шоколадный торт с шоколадной же глазурью, а также шоколадное мороженое с соусом из шоколадной помадки. А что было у нее в саду?

— Какашки, — ответила Анна. — По всему саду!

На этот раз Том и Роза уже избегали открыто упоминать о своем разочаровании. Они стали чуть сдержанней в переписке — возможно, подозревая, что судьба их разводит. Они писали друг другу нежно, осторожно, остроумно, почти что так, будто последней неудачи не случилось.

В марте он позвонил и сказал, что его жена с детьми уезжает в Англию. Он собирался к ним присоединиться, но позже, через десять дней. «Значит, у нас будет целых десять дней!» — вскричала Роза, старательно забывая про его последующее долгое отсутствие (он собирался пробыть в Англии до конца лета). Оказалось, что у них все-таки не десять дней, а несколько меньше, потому что по дороге в Англию он должен заехать в город Мэдисон, штат Висконсин. «Но ты обязательно должен приехать сюда, — сказала Роза, проглотив разочарование. — Сколько ты сможешь пробыть? Неделю?» Она уже представляла себе долгие завтраки в лучах утреннего солнца. Она видела себя в соловьино-императорском халате. Она будет подавать на стол фильтрованный кофе (надо купить кофейник с фильтром!) и то хорошее горькое варенье из апельсиновых корочек. Роза напрочь забыла о том, что по утрам работает на станции.

Том сказал, что пока не знает, — к ним приезжает его мать, чтобы помочь Памеле и детям со сборами и отъездом, и он не может просто так ее бросить. На самом деле будет гораздо лучше, если Роза приедет к нему в Калгари.

Тут он вдруг очень обрадовался и сказал, что они поедут в Банфф. Можно провести там три-четыре дня. Роза ведь сможет отпроситься на работе? Можно поехать на длинные выходные. Роза спросила, не будет ли у него проблем в Банффе — вдруг он наткнется на каких-нибудь знакомых. Нет-нет, сказал он, все будет хорошо. Роза, однако, радовалась не так уж сильно — тогда в Виктории ей не очень понравилось жить с ним в гостинице. Он спустился в вестибюль, чтобы купить газету, и позвонил в их номер, чтобы убедиться, что у нее хватит ума не брать трубку. Ума у нее хватило, но этот маневр ее расстроил. Но все равно она сказала «замечательно, чудесно», и они схватились за календари — каждый на своем конце телефонной линии, — чтобы выбрать даты. Можно было использовать выходные — Розе причитались одни свободные выходные. И наверно, ей удастся захватить пятницу и хотя бы часть понедельника. Самые необходимые дела сделает Дороти. Дороти задолжала ей немного рабочего времени. Роза ее заменяла, когда она летала в Сиэтл и застряла там из-за тумана. Розе пришлось целый час торчать в эфире, читая советы домохозяйкам и рецепты, совершенно бесполезные на ее взгляд.

У Розы было почти две недели на то, чтобы все организовать. Она снова попросила учительницу, и та согласилась прийти. Роза купила свитер. Она надеялась, что от нее не потребуют в столь краткие сроки встать на лыжи. Там должны быть пешеходные тропинки, по которым можно гулять. Роза предполагала, что они проведут бо́льшую часть времени за едой, питьем, разговорами и сексом. Последний пункт ее несколько тревожил. Их разговоры по телефону были чинны и даже чопорны, но письма — теперь, в преддверии скорой встречи, — были наполнены обещаниями, приводящими в исступление. Роза с наслаждением читала эти письма и сама их писала, но не могла вспомнить Тома так ясно, как ей хотелось бы. Она помнила, как он выглядит: невысокий, сухощавый, с седыми волнистыми волосами и длинным умным лицом. Но не могла вспомнить ни одной из зажигающих желание мелочей: тон голоса, запах. Зато она слишком хорошо помнила, что их совместное пребывание в Виктории было не полностью успешным: она помнила что-то среднее между проклятием и извинением, скользкую грань провала. Но от этого ей лишь сильнее хотелось попробовать еще раз, сделать так, чтобы на этот раз у них все получилось.

Она должна была уехать в пятницу — тем же рейсом автобуса и потом самолета, на которые она не попала в прошлый раз.

Во вторник утром пошел снег. Она не обратила внимания. Снег был мокрый, красивый, он валил отвесно вниз большими хлопьями. Интересно, подумала она, будет ли снег идти в Банффе. Она понадеялась, что да — будет очень приятно лежать в постели и смотреть на летящие хлопья. В следующие два дня снег шел практически все время, и когда она пошла в турагентство забирать билет на самолет, ей сообщили, что аэропорт закрыт. Она осталась с виду спокойной, да и в душе особо не обеспокоилась: даже обрадовалась, что лететь не придется. Она спросила, ходят ли поезда, но, конечно, поезда на Калгари не было — он шел только до Спокана. Роза это уже знала. Тогда автобус, сказала она. Сотрудники турагентства стали звонить по телефону, проверяя, не закрыты ли дороги и ходят ли автобусы. Тут у Розы чуть участился пульс, но все было в порядке, просто замечательно, и автобусы ходили. Ее предупредили, что рейс тяжелый — автобус уходит отсюда в полпервого ночи и приходит в Калгари около двух часов следующего дня.