Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - читать онлайн книгу. Автор: Найо Марш cтр.№ 3

I

Тем же вечером, в семь часов от лондонского вокзала «Юстон» в сторону доков «Ройял-Альберт» отошел омнибус.

В его салоне находилось десять пассажиров, семеро из которых должны были сесть на корабль «Мыс Фаруэлл», который ровно в полночь отплывал в Южную Африку. Из троицы остальных двое были провожатыми, а третий — судовым врачом. Этот молодой человек сидел отдельно от всех и не отрывал глаз от страниц какого-то весьма внушительного на вид фолианта.

Пассажиры корабля, что характерно для всех путешественников, исподволь разглядывали друг друга. Те, которых провожали друзья, переговаривались полушепотом, строили догадки на тему того, что представляют собой остальные.

— Бог ты мой! — воскликнула миссис Диллингтон-Блик. — Нет, правда? Быть того не может!

Ее подруга состроила гримаску, еле заметным кивком указала на судового врача и выразительно приподняла брови.

— А он очень даже ничего, верно? — прошептала она. — Ты заметила?

Миссис Диллингтон-Блик пожала плечами под пышной накидкой из серебристой лисицы, затем слегка повернула голову и окинула доктора притворно рассеянным взглядом.

— Как-то не разглядела, — призналась она и добавила: — Довольно мил, ты говоришь? Но остальные! Боже ты мой! Представляю. Лучше не думать! И однако же…

— Они офицеры, — робко намекнула подруга.

— Господи!

Глаза их встретились, и обе дамы снова тихонько рассмеялись. Мистер и миссис Кадди, сидевшие впереди, слышали этот смех. Супруги улавливали запах дорогих духов миссис Диллингтон-Блик. Слегка повернув головы, они даже могли разглядеть ее отражение в оконной раме — вся эта картинка походила на фотомонтаж, плывущий на фоне уличных фонарей и темнеющих фасадов зданий. Они видели призрачное отражение ее зубов, перьев на шляпе, сережек, мехов и букета орхидей на внушительном бюсте.

Миссис Кадди, одетая в темно-синее пальтишко, так и окаменела, а ее муж улыбнулся краешками губ. И они тоже обменялись взглядами, предвкушая, сколько нелицеприятных вещей наговорят друг другу об этой дамочке, когда останутся вдвоем в своей каюте.

Перед супругами Кадди в полном одиночестве сидела мисс Кэтрин Эббот, аккуратная и собранная. Она была опытной путешественницей и знала, что первое впечатление о попутчиках обычно бывает неверным. Ей нравился низкий бархатистый смех миссис Диллингтон-Блик, и она ломала голову над тем, где слышала акцент, с которым говорили Кадди. Но больше всего в данный момент она была озабочена своим собственным комфортом; ей не нравилось, когда ее беспокоят, а потому она выбрала место в самой середине салона — чтобы люди поминутно не шастали мимо нее и не раздражали сквозняки, когда будет открываться дверь. Она перебирала в памяти содержимое двух своих безупречно упакованных дорожных сумок. Мисс Эббот любила ездить налегке и ненавидела всю эту сумятицу и неразбериху, которые возникают, когда путешествуешь с большим багажом. За одним небольшим исключением она всегда брала в дорогу лишь самое необходимое. И вот теперь как раз размышляла об этом исключении — о фотографии в кожаном портмоне. В глазах защипало, и она тотчас возненавидела себя за это. «Выброшу за борт, как только отплывем, — подумала она. — Будет ей поделом».

Мужчина, сидевший впереди нее, перевернул газетную страницу, и мисс Эббот сквозь слезы прочитала заголовок, набранный крупными буквами: «Убийца устилает свой путь жертвами и цветами. Он до сих пор не пойман». Мисс Эббот была дальнозорка и, слегка подавшись назад, смогла прочесть параграф под этим заголовком.

«Личность убийцы, своего рода сексуального маньяка, который поет, когда убивает, а потом оставляет у тел жертв цветы, до сих пор не установлена. Сыщики опросили сотни свидетелей, но не смогли получить ни одной зацепки. Здесь (слева) публикуется новый пикантный снимок Берилл Коэн, которую нашли задушенной пятнадцатого января. А справа — студийный фотопортрет Маргерит Слэттерс, второй жертвы убийцы. Это преступление по своей жестокости сравнимо разве что с кровавыми деяниями Джека-Потрошителя. Суперинтендант Аллейн (см. сноску) отказывается делать какие-либо заявления, но говорит, что полиции крайне необходима любая информация о местонахождении Берилл в последние часы ее жизни (см. стр. 6, 2-ю колонку)».

Мисс Эббот ждала, когда владелец газеты перевернет страницу, но он все медлил. Она жадно всматривалась в увеличенный снимок Беррил Коэн и на указанную в тексте сноску. На нее мрачно взирало сильно искаженное при перепечатке фото суперинтенданта Аллейна.

Тут вдруг владелец газеты заерзал на сиденье. А потом резко обернулся, заставив мисс Эббот отпрянуть и рассеянно уставиться на багажную полку, где она тут же углядела его чемодан с болтающейся биркой: «Ф. Мэрримен, пассажир, пароход „Мыс Фаруэлл“». У нее возникло малоприятное ощущение, что мистер Мэрримен понял: она заглядывала ему через плечо и читала газету. И тут она не ошиблась.

Мистер Филипп Мэрримен в свои пятьдесят был закоренелым холостяком. Он работал учителем, преподавал английский в одной из наименее привилегированных маленьких средних школ. Внешность его была обманчива, хотя и совпадала с общепринятым мнением о том, как должен выглядеть типичный школьный учитель. Он имел привычку глядеть поверх очков на своих подопечных и ерошить волосы при виде столь удручающе знакомой картины. Стороннему наблюдателю мистер Мэрримен мог показаться эдаким ботаником, осколком прошлого. Но никто никогда бы не догадался, что в душе этого человека порой бушуют бурные страсти.

Он обожал читать о преступлениях, причем не только детективные романы, но и документальные материалы. Покупал «Геральд Трибьюн» и не упускал случая прочесть материалы о Цветочном Убийце — так газетчики называли преступника, личность которого никак не удавалось установить. Мистер Мэрримен осуждал журналистов и придерживался самого низкого мнения о методах работы полиции, однако сама эта история его очень заворожила. Он читал статью неспешно и методично, морщился при виде стилистических погрешностей и был крайне недоволен подглядыванием мисс Эббот. «Мерзкая мошенница! — такое прозвище тут же придумал мистер Мэрримен для этой девушки. — Чума на твой дом! Во имя Всевышнего, ну неужели так трудно было купить себе собственную газету?»

И вот он открыл «Геральд Трибьюн» на странице 6, предварительно надежно укрыв от любопытных глаз мисс Эббот, по возможности быстро прочел две колонки, затем сложил газету, встал и с поклоном протянул ей.

— Мадам, — сказал мистер Мэрримен, — возьмите, пожалуйста. Ибо, несомненно, вы, как и я, предпочитаете именно этот вид литературы.

Лицо мисс Эббот залилось густой краской. И она отозвалась глухо:

— Благодарю вас. Но вечерние газеты меня не интересуют.

— Возможно, вы уже прочли этот номер?

— Нет, — громче ответила мисс Эббот. — Не читала, даже более того — не имею ни малейшего желания. Так что еще раз спасибо.

Отец Чарльз Джордан, брезгливо морщась, пробормотал на ухо своему спутнику, тоже священнику: