— Ой, что-то я напилась, — пьяно улыбаясь, сказала Лина.
— Последний тост, — с жестокой насмешкой произнес Ирэнарн, — за прекрасных девушек!
Красное вино маги пили, почему-то едва не давясь. После долго пытались откашляться, потом Светозар вдруг сказал:
— Пора нам.
И они, поднявшись и не прощаясь толком, развернулись и ушли. Я сидела, потрясенно прислушиваясь сначала к звякнувшему колокольчику, затем к скрипнувшей калитке, в итоге подняла непонимающий взгляд на вновь вернувшего себе внешность Ирэнарна.
— У меня… — начала было.
— Нет слов? — иронично поинтересовался дракон.
— Да… — Слов действительно не было.
— Кстати, — Ирэнарн указал на бутылки, — разработка колонии Арха.
— Ч-ч-черной плесени? — уточнила я.
— Ее самой. — Дракон продолжал улыбаться, с интересом следя за мной.
Я же просто не могла понять:
— Что… они… Валентайн… в этом университете делают?!
— С магами? — догадался Ирэнарн. — Много чего. Начиная от программирования, продолжая магией влияния и заканчивая имитацией правды с применением подложных фактов. Целая система. И как видишь, применяют даже селекцию.
— Селекцию? — переспросила я.
— Пары формируются не путем естественного отбора, — пояснил дракон. — Соответственно, это селекция, правда, пока с непонятными мне причинами и желаемым результатом.
И на мой вопросительный взгляд улыбнулся и объяснил:
— Странная селекция, милая. Гораздо эффективнее было бы группировать пары сильный плюс сильный, они же практически ослабляют новое поколение магов. Ослабляют сознательно. И мне пока непонятно, с какой целью.
А я вдруг вспомнила разговор в столовой, слова Светозара: «Мои заклинания практически не снимаемые. К сожалению, я единственный алмаз на факультете» — и сказанное Линой: «Магистр Валентайн говорит, это из-за живых источников магии, их присвоили драконы, поэтому количество магов среди людей неизменно уменьшается, а среди драконов растет. Ты знаешь, что за последние пять лет у драконов шесть — ты представляешь? — шесть новых магических учебных заведений открылось! Шесть! А у нас? Посмотри, нас становится все меньше».
— С целью обвинить во всем драконов, — прошептала я.
— В чем именно? — не понял Ирэнарн.
— В том, что вы присвоили себе живые источники магии, поэтому количество магов среди людей стремительно уменьшается.
Несколько долгих мгновений Главнокомандующий молчал, затем с грустной усмешкой произнес:
— Проблема в том, что они живые, Милада. И как всякое живое существо, хотят не просто выживать, скрываясь в глухих лесах, а жить свободно и счастливо, не боясь за своих детей, не прячась, не теряя родных и близких. Мы не присваивали источники, источники просто перебрались туда, где чувствуют себя в безопасности.
Он помолчал еще немного и добавил:
— Источник, в котором ты восстанавливалась, работает на Броню. Он стар, его жизненный цикл подходит к концу, и потому Онер помогает тем, кто обеспечивает охрану земли, на которой живут его близкие. И не только он. В последние годы источники прибывают все чаще, особенно после того, как последнее из их поселений эльфы расчленили на капли.
Я слушала, затаив дыхание, и даже не сразу провела параллель: «на капли» для источников — это примерно то же самое, что на части для людей… Они убили поселение источников!
— Последний из источников, находящихся вне Долины, питает храм Древуна. Полагаю, теперь ты знаешь причину, по которой я вмешался в военный конфликт.
Теперь знала…
— Эта девушка-маг сказала правду, — продолжил Ирэнарн. — За время моего правления количество магически одаренных среди драконов возросло в несколько десятков раз. Я не занимался изучением этого феномена, но полагаю, история с дочерьми халоне Хатора говорит о многом. Фактически у драконов и живых источников разные уровни магии, но, видимо, источники, особенно едва рожденные, а рождаемость у источников сейчас бьет все рекорды, способны пробуждать зачатки силы в драконах. Пока не могу сказать точно, но, учитывая мой опыт, вывод верный.
Все сказанное Ирэнарном для меня было практически потрясением. Источники… живые, способные создавать социальные связи, способные рожать детей, и эльфы, последние из существующих у себя источников разлившие по флаконам, дабы сберечь крохи свободной магии…
А в следующий момент я вдруг подумала о том, а известно ли эльфам, где сейчас находятся все магические источники?
— Известно, — словно прочитав вопрос в моем взгляде, спокойно ответил Ирэнарн. — Но если Долина защищена боевыми драконами, то Горы нет. И это именно та причина, по которой сейчас наши крылатые братья так отчаянно жаждут союза.
— У них нет боевых драконов? — изумленно переспросила я.
— Нет. — Ирэнарн смотрел на меня все с той же улыбкой. — Я говорил тебе о законе, обязующем всех дракониц аристократических родов производить как минимум одного боевого дракона. И говорил почему — аристократки сильнее, как магически, так и физически, и в момент родов они способны удержаться от оборота и родить, сохраняя человеческую форму. Против этого закона выступали многие, но в Долине его соблюдают свято, Горы пошли по пути наименьшего сопротивления. Итог — армия, не способная противостоять эльфийскому вторжению, которое, как ты понимаешь, неизбежно.
Понимала. Теперь многое стало понятно. Я растерянно глянула на стол, который после набега голодных студентов напоминал скорее развалины, и не понимала другого:
— Неужели роды — это настолько сложно, что горные драконы не подумали о своем будущем?
Ирэнарн повел плечом и задумчиво ответил:
— Роды — процесс в принципе нелегкий. Насколько мне известно, среди людей процент смертности рожениц достигает сорока, смертность младенцев повыше — шестьдесят процентов. Собственно, кому, как не тебе, знать об этом — твоя мать умерла родами.
Воспоминание об этом отозвалось болью и той словно подсвеченной сиянием свечи картинкой, что показал магистр Валентайн…
— Аристократки не хотят рожать, — довольно жестко произнес Ирэнарн. — Процесс откладывания яйца проще в разы. Нет мучительного и тяжелого периода беременности, нет тошноты и прочих сопутствующих данному состоянию ощущений, нет боли и самого процесса родов. Все просто, и даже на фигуре откладывание яйца никак не отражается. Более того, яйцо отдается старшим родственницам и наемному персоналу на все время высиживания, а после мать получает очаровательного крепкого дракончика. А не отвратительно орущий и дурно пахнущий кусок мяса, который помимо тяжелых родов и периода вынашивания требует бережного ухода, заботы и кормления грудью. И да, — жесткая усмешка, — не убережешь одного боевого до семи лет — приходится рожать второго. Закон обязывает произвести одного боевого дракона, а не одну боевую недоделку. Стоит ли говорить, с какой радостью, сдав нас в Броню, матери забывают о нашем существовании?