Сезон крови - читать онлайн книгу. Автор: Грег Гифьюн cтр.№ 18

Бернард замолчал, и я практически увидел его перед собой: он лежит на раскладушке в своем подвале, улыбается, удерживая плеер в нескольких дюймах от губ.

– Зачем он это делает? – спросил Дональд. – Почему? Чего такого офигительного он сам добился в жизни? У него нет никакого права…

– А что же я? – сказал Бернард, как будто ему в ответ. – Да, так а что же я? Блин, да мы просто собрание стереотипов, и даже этого не понимаем. Но знаете что? Большинство людей такие же. Почти никто из нас не понимает, в каком дерьме мы оказались, а люди рядом с нами видят и того меньше. И даже если появляется такая возможность, мы не слишком-то уверены, что хотим видеть. Знаете, в тот день, когда Томми погиб, я встретил его на лестнице. Он спускался вниз, к выходу, а я шел в противоположную сторону. Мы посмотрели друг на друга, улыбнулись, а потом я в шутку ткнул его в руку и сказал, что еще увидимся. Как понимаете, уже не увиделись. В следующий раз я увидел его уже в гробу. Тогда, встретившись с ним на лестнице, я хотел бы просто улыбнуться. Может быть, обнять его, сказать спасибо за то, что он был моим другом. Но нет, ведь мужики так не делают. Так что вот тебе тычок в руку и такое крутое бормотание в духе «свидимся». Мы все просто лицемеры. Да что там, я не лучше вас всех, – а может, даже хуже, – но у меня-то никогда не было ваших талантов. Я не занимался спортом, не был сильным, симпатичным или умным. Я мог только болтать. Всегда умел сносно говорить, оттого-то у меня и получалось так хорошо продавать. И какое-то время болтовня была моим прибежищем… но правда, она всегда нас находит. Никто не может прятаться вечно. Правда в конце концов находит каждого и вытягивает на свет, хотим мы этого или нет. Жизнь – настоящая стерва, так ведь? С ней даже связываться страшно. Почти так же страшно, как оставаться незамеченным. Вы-то, конечно, ничего об этом не знаете, вы всю свою жизнь зубами и ногтями цеплялись за какие-нибудь грани, на которых повисали, лишь бы не оставаться в тени. Ради этого был весь твой мятеж, Алан, это одна из причин, почему ты в тот день вступился за меня перед близнецами Берринджер. Даже получить взбучку лучше, чем остаться незамеченным. Но боже мой, я бы многое отдал за то, чтобы хоть разок стать невидимым. Спрятаться от всех хулиганов, достававших меня пацанов и вечно смеявшихся надо мной девчонок. Но вы-то не такие. Наша жизнь может быть полным дерьмом, но, господь милосердный, не позволь нам остаться незамеченными. Что угодно, но только не это. Из-за этого Рик одевается как старшеклассник, качается и ведет себя так, будто ему восемнадцать, а не тридцать восемь. Поэтому Дональд напивается до беспамятства, а Алан остается с Тони и терпит. Без всех этих выкрутасов вы все просто растворитесь, и это пугает вас до усрачки. Я знаю, потому что и сам был таким. Но я растворился. Упал, просто чтобы посмотреть, что на дне этой ямы. И знаете что? Я кое-что нашел здесь, во мраке. Знаете, что еще я понял? Во мраке не так уж плохо. Сказать по-честному, мне тут нравится. – Теперь он дышал чаще и немного тяжелее. – Мне здесь самое место, здесь безопасно.

Дональд вытянул из кармана рубашки сигарету и сунул ее между губами не зажигая.

– Какого черта он несет?

Я пожал плечами и уставился на магнитофон, ожидая продолжения.

– Но всякий путь подходит к концу, – сказал Бернард, – и я почти дошел. Я пытался. Видит бог, я старался изо всех сил – но все было определено заранее. Предрешено, понимаете? Вдумайтесь хорошенько, постарайтесь вспомнить – и вы все поймете.

Рик отвернулся от окна и встал лицом к нам, плотно сжав губы и играя желваками.

– Суть в том, – продолжал Бернард, – что я не такой уж безобидный неудачник, каким вы меня воображали. У меня не было практически никакой личной жизни за пределами нашей компании. Девушки никогда не обращали на меня внимания, а если и обращали, то лишь затем, чтобы посмеяться надо мной или одарить таким взглядом, который ясно дает понять: они ни за что в жизни не связались бы с кем-то вроде меня. Дружба и связь с вами не могла заменить всего… но когда вы все разошлись кто куда, каждый своей дорогой, я пошел своим путем. Я прекратил убегать от ярости. Я повернулся к ней лицом, схватил ее и использовал. Для начала признание: я не служил в морской пехоте, но я уехал вскоре после окончания школы. В конце концов, мне тоже надо было чем-то заняться, так ведь? Вы все для себя что-то нашли, но у меня не было ничего, никакой жизни или планов, или девушки и будущей жены, не было даже тюремной камеры, чтобы скоротать время.

– Говнюк, – пробормотал Рик.

– Загулы моей матери начали сказываться на ее здоровье. От всей этой выпивки она потихоньку разлагалась изнутри, но все еще была относительно молодой, и я знал, что, скорее всего, долгие годы буду заботиться о ней, так что начал все обустраивать за несколько месяцев до выпуска. На морской пехоте я остановился потому, что знал: всем от этого просто крышу снесет. Кто бы мог подумать, что тощий коротышка Бернард в очках-аквариумах станет морпехом? Я всем объявил, что собираюсь именно туда, а на самом деле откладывал каждый цент, который получал, работая после школы. До сих пор помню последний вечер в Поттерс-Коув. После выпуска прошло какое-то время, так что ты, Рик, уже несколько месяцев как сидел, но Донни и Алан, вы устроили мне ужин в ресторане Браннигана, помните? Мы заказали отбивную с картофелем и пиво и… Мы столько смеялись в тот вечер! В те несколько часов жизнь казалась почти выносимой. Отличное вышло прощание, вот только на следующее утро, когда вы довезли меня до автобусной станции, я отправился вовсе не в тренировочный лагерь.

Я заметил, как Дональд покачал головой, затянулся незажженной сигаретой и пробежал пальцами по волосам.

– Безумие какое-то.

– Но меня ждала новая жизнь. Я уехал, чтобы наконец взяться за дело, которое, как я теперь понял, было моим предназначением. – Какое-то время Бернард молчал, но кассета продолжала крутиться. – Понимаете, все мы испытываем ярость, но только немногие осознают, что с ней делать, как полюбить и воспитать ее, как преданного питомца. Я отправился в Нью-Йорк, снял комнату и жил там, пока у меня не закончились деньги. Меньше чем через год я возвратился в Поттерс-Коув и рассказал вам о том, как повредил колено из-за падения с учебной платформы. Я действительно повредил колено, но учебная платформа тут ни при чем. По правде сказать, я упал во время погони. Люди очень быстро бегают, когда боятся. Когда они в ужасе. Нью-Йорк был восхитительным. Я и вообразить не мог, что он будет настолько подходящей обстановкой для начала моего пути, но уже через несколько дней все стало таким очевидным. Я увидел город как человеческий зоопарк. И стал в нем надзирателем. Вот что я понял, оказавшись во мраке: сила, которой мне недоставало всю жизнь, всегда была со мной. Если всего лишь отступить на шаг и отделить себя от остального стада, все меняется. Тогда я понял, что могу делать все, что захочу. И преобразил мир вокруг себя из зоопарка в бойню.

У меня перехватило дыхание, и я посмотрел на Рика, который ответил мне взглядом, в котором ясно читалось: «А я говорил».

– Какого хрена все это значит? – спросил я.