Лес Мифаго. Лавондисс - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Холдсток cтр.№ 81

Это было начало рассказа, который возникал в ее сознании несколько недель, пока наконец не ожил.

Поле перед Райхоупским лесом продолжало сопротивляться. День за днем она проводила на берегу Ручья Охотника. Ей уже исполнилось восемь, и в мрачный лес ее тянуло что-то более глубокое, чем желание найти имя для полоски земли, мешавшей ей подойти к деревьям.

Потом, одним августовским вечером, из-за деревьев выскочил высокий темный олень. Таллис ахнула от радости и встала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть его. Она не видела зверя два года и радостно закричала, приветствуя его. Гордое животное махнуло огромными рогами, с которых по-прежнему свисали куски шерсти, взобралось на холм, заколебалось, посмотрело на Таллис и только потом исчезло из виду.

III

– Я видела Сломанного Парня, – сказала Таллис тем же вечером, когда вся семья сидела за столом и играла в лудо.

Отец посмотрел на нее и нахмурился. Мать встряхнула стаканчик с игральной костью и кинула кубик на доску.

– Очень сомневаюсь, – тихо сказал Джеймс Китон. – Старину убили несколько лет назад.

– Он приходил ко мне на крещение, – напомнила ему Таллис.

– Но он был ранен. Он не мог пережить зиму.

– Мистер Кости говорит, что олень живет здесь больше ста лет.

– Кости – старый негодяй. Он любит рассказывать истории и удивлять детей вроде тебя. Как может олень жить так долго?

– Мистер Кости говорит, что Сломанный Парень никогда не сбрасывал рога.

Маргарет Китон передала Таллис стаканчик, нетерпеливо дернув головой:

– Мы хорошо знаем глупости, которые говорит Кости. Твой ход.

Но Таллис только посмотрела на отца. Сейчас он выглядел лучше, не таким бледным, хотя волосы полностью поседели, а в глазах стояла неизбывная печаль.

– Я уверена, что это был Сломанный Парень. Он прихрамывал на бегу. И с рогов свисали куски. Саванов…

– Ребенок, ты будешь играть? – раздраженно спросила мать. Таллис взяла стаканчик и бросила кубик, заставив его закрутиться вокруг доски. Потом опять посмотрела на отца:

– Почему это был не он?

– В последний раз, когда мы его видели, Сломанный Парень был ранен стрелой.

Рана от стрелы. Да. Таллис вспомнила этот рассказ. И еще кое-что.

– Как Гарри, – прошептала она. – Ранен стрелой. Как Гарри.

Джеймс Китон резко поглядел на нее, и Таллис решила, что сейчас он сорвется и закричит. Он, однако, остался спокоен. Только тяжело сгорбился на стуле, опершись руками на стол, и поглядел вдаль. Маргарет Китон вздохнула и убрала доску.

– Никакого удовольствия играть с вами обоими. – Она поглядела на Таллис. – Почему ты заговорила о Гарри? Ты же знаешь, как это волнует отца…

– Я совершенно не волнуюсь, – тихо ответил Джеймс Китон. – Я просто подумал… пришло время найти тот дом. Я все время откладывал, но, быть может, мы что-нибудь узнаем…

– Если ты думаешь, что это поможет… – сказала мать.

– Что за дом? – спросила Таллис.

Отец посмотрел на нее, потом улыбнулся и, не обращая внимания на вопрос, сказал:

– Хочешь, устроим завтра пикник?

– Конечно, хочу, – деловито ответила Таллис. – Что за дом?

Отец подмигнул ей и поднял палец к губам.

– Куда мы пойдем? – настойчиво спросила Таллис.

– Через поля и еще дальше, – ответил он.

Следующий день, воскресенье, начался с утренней проповеди в церкви Теневого Холма. К десяти Китоны вернулись домой и собрали корзину с провизией для пикника. И еще до полудня все трое пересекли Луг Пещеры Ветра, а потом и Лисью Воду. Тропинка провела их вдоль густых живых изгородей и запетляла среди соседних ферм, и очень скоро Таллис с испугом и восторгом поняла, что они идут к Райхоупскому лесу.

Сейчас она шла не одна и, значит, могла войти на Безымянное Поле, находившееся между Ручьем Охотника и лесом. Торжествуя в душе, она ступила на запрещенную траву. На полдороге она рванулась и побежала, оставив родителей позади. Ближе к плотной чудовищной стене из колючек и вереска – лесному кустарнику – земля стала болотистой. Высокая, похожая на солому трава доходила Таллис почти до плеч и шелестела под летним ветерком. Девочка осторожно прошла через молчаливый подлесок, почти потерявшись в нем, и вот перед ней появилась высокая стена из дубов. Остановившись, она прислушалась к темноте за деревьями. Пели птицы, но были и другие звуки, более загадочные.

Отец позвал ее. Резко повернувшись, она краем глаза увидела человеческую фигуру, глядящую на нее. Таллис всмотрелась, но фигура уже исчезла.

Сердце сжалось от страха. Мать часто читала целые лекции о «цыганах», живших в лесах, и о том, как опасно говорить с прохожими или гулять одной после заката. Таллис видела цыган: они приезжали в разноцветных фургонах и, одетые в цветастые одежды, красиво танцевали на зеленой лужайке.

Но этот мрачный лес… глазу не за что зацепиться… совсем не разноцветный… коричневый и высокий… странный во всех отношениях.

Она пошла обратно через высокую траву, сняла кеды и вытряхнула из них воду. Потом вслед за родителями пошла вокруг леса.

Вскоре они оказались на узкой ухабистой дороге, огражденной высокими живыми изгородями, канавами и двумя рядами раскачивающихся под ветром буков, уходящих к горизонту. Где-то – очень далеко – она должна была выходить на проселок, связывавший Теневой Холм и Гримли. Здесь, на краю Райхоупского леса, дорога была разбитой и заросшей, как если бы ее разорвал внезапный сдвиг почвы.

– Великий боже, – сказал Джеймс Китон и добавил: – Какая старая дорога. «Грубая тропа» Кости.

Внезапно дорогу перегородило тонкое ограждение из колючей проволоки. На ней висела потрепанная погодой табличка «ПРОХОД ЗАКРЫТ».

Таллис сообразила, что отец волнуется.

– Возможно, ты ошибся, – сказала ему мать. – Может быть, дальше…

– Я не ошибся, – раздраженно ответил отец. Он стоял около колючей проволоки и глядел мимо деревьев, в полумрак. Наконец он отошел от нее и поглядел на далекие фермы. – Я уверен, что когда-то здесь был дом. Типа сторожки. Оук Лодж. И Кости уверяет, что он стоял здесь. В конце грубой тропы, сказал он.

Джеймс Китон сделал пару шагов по неровной дороге, потом повернулся и опять уставился на густой лес:

– Гарри ходил именно сюда. И мой отец, еще до войны. В гости к этому историку… Хаксли. И еще одному… Уинн-Джонсу.

– До меня, – сказала Маргарет.

Они посмотрели на дорогу, исчезавшую в густом лесу. Высокие дубы, теснившиеся друг к другу, отбрасывали мрачную тень на переплетение боярышника, терновника и колючего шиповника. Ветер шевелил высокую траву, росшую у самого края леса. Табличка дребезжала, ржавая проволока тряслась.