Лес Мифаго. Лавондисс - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Холдсток cтр.№ 55

Кто они такие?

Я сидел и смотрел на них. Кто они? Из какого исторического периода? Скорее всего, из пятого века после рождения Христа, самое начало проникновения германцев в Британию. Иначе не объяснить римскую виллу. К шестому веку лес и оползни поглотили большую часть остатков римских строений.

Я не мог понять, что они из себя представляют, но, значит, в какое-то время существовала легенда о странной семье, немом сыне, муже и его жене, несущих драгоценную реликвию короля или воина и ищущих что-то, быть может, развязки их рассказа.

Я не помнил никакой истории об Эльфрике. Легенда стерлась из письменных источников; со временем она исчезла и из устной традиции. И осталась только в подсознании.

Саксы ничего не значили для меня, но, как заметил Китон, я что-то значил для них. Как если бы… как если бы они знали меня или, по меньшей мере, знали обо мне.

Эальдвулф опять заговорил, царапая что-то на мраморе. Вскоре я начал понимать, что он хочет начертить карту, и дал ему листок бумаги и карандаш из маленького запаса, который нес с собой. И тогда я увидел, что он хотел изобразить. Он отметил виллу и дорогу, и далекий изгиб говорливого ручья, ставшего огромной рекой, текущей через всю лесную страну. Похоже, что впереди находилось горлышко с отвесными лесистыми берегами, после которого река текла по дну узкого ущелья.

– Фрейя, – сказал Эальдвулф и показал, что я должен идти вдоль реки. Он поглядел на меня, в поисках знаков понимания, и повторил: – Фрейя! Дриштан!

Я пожал плечами, показывая, что ничего не понял. Эальдвулф огорченно вздохнул и посмотрел на Эггверду.

– Фрейя, – сказала та и забавно замахала руками. – Дриштан.

– Прошу прощения. Не знаю ни слова по-саксонски.

– Ведсан, – сказала она и попыталась еще как-то высказать свою мысль, но потом пожала плечами и сдалась.

Я спросил, что находится за горлышком. Похоже, Эальдвулф понял вопрос. Он нарисовал пламя, показал на наш маленький костер и развел руки: дескать, гигантское. Похоже, он не хотел, чтобы я шел туда.

– Элхемпа, – сказал он и проткнул огонь. Посмотрел на меня, и опять проткнул. – Феор буенд. Элхемпа. – Он покачал головой и коснулся моей груди.

– Раддич. Фрейа. Е. Е! – Он указал на карте место, недалеко от ближайшей точки перехода через горлышко реки.

– Мне кажется, – тихо сказал Китон, – что он говорит… родич.

– Родич?

– Раддич. Родич. – Китон посмотрел на меня. – По-моему, вполне возможно.

– Тогда Элхемпа, наверно, Изгнанник.

– Да. Отверженный. Вполне вероятно. Твой брат направляется в огонь, но Эальдвулф хочет, чтобы ты не пересекал реку и нашел Фрейю.

– Которую…

– …Эггверда назвала ведсан, – заметил Китон. – Быть может, ведьма. Та, кто ведает. Хотя нет никакой гарантии, что они имели в виду именно это…

С некоторыми трудностями я спросил Эальдвулфа об Элхемпа, и он стал показывать руками, как убивает, сжигает и разрубает на части. Сомнений не осталось. Кристиан. Он грабит и убивает, идя через лес; повсюду его знают и боятся.

Но, похоже, у Эальдвулфа появилась новая надежда. Я. Мне на память пришли слова малышки Кушар: «Теперь я знаю, кто ты. Но ничего плохого не произошло. История не изменилась. Но я не сразу узнала тебя».

– Они ждали тебя, – сказал Китон. – Они знают тебя.

– Откуда?

– Возможно, шамига послали слово. А возможно, сам Кристиан рассказал о тебе.

– Важно то, что они знают – я здесь. Но откуда такая радость? Неужели они думают, что я смогу управлять Кристианом? – Я машинально коснулся шеи; шрамы от веревки еще чувствовались. – Тогда они ошибаются.

– Тогда почему ты идешь за ним? – тихо спросил Китон.

– Чтобы убить его и освободить Гуивеннет, – не думая, ответил я.

Китон засмеялся.

– Надеюсь, ты сможешь это проделать.

Я очень устал, но присутствие огромного сакса слегка нервировало. Тем не менее Эальдвулф был тверд как адамант: Китон и я должны спать. Он показал жестом и повторил пару раз «Пать! Пать!», достаточно ясно.

– Пать! Их вилла где о’там!

– Я постерегу вас, – усмехнулся Китон. – Очень легко понять, как только схватишь ритм.

Эггверда подошла к нам, расстелила свой плащ и свернулась клубочком. Эальдвулф подошел к открытой двери и вышел наружу. Вынув длинный меч, он воткнул его в землю и присел на корточки так, что его колени оказались по разные стороны от блестящего лезвия.

И в таком положении он стерег нас всю ночь. К утру роса промочила насквозь его одежду и бороду. Услышав, что я зашевелился, он встал на ноги, вернулся в комнату и стряхнул воду с одежды. Потом вытащил мой меч из кожаных ножен. Нахмурясь, он внимательно осмотрел кельтскую игрушку и сравнил с собственным стальным клинком. Мой меч, слегка искривленный и сужавшийся к концу, был ровно наполовину меньше оружия Эальдвулфа. Он с сомнением тряхнул головой, потом ударил одним мечом по другому и, похоже, передумал. Взвесив подарок Магидиона в руке, он дважды ударил им по воздуху и одобрительно кивнул.

Гортанно повторив совет следовать вдоль реки и даже не думать преследовать Изгнанника, он и Эггверда исчезли. Их немой несчастный сын шел перед ними, колотя рукой по мокрым папоротникам, в изобилии росшим в заброшенном саду.

Китон и я позавтракали, то есть протолкнули в себя пригоршню смоченного водой овса. Каким-то образом этот простой ритуал – если забыть о времени, потраченном на еду и разговор, – поднял нам настроение.

Мы вернулись на римскую дорогу и нашли место, где начиналась естественная тропинка через густую чащу. Я не совсем представлял себе, куда мы идем, но если говорливый ручей действительно изгибается, как на карте Эальдвулфа, то скоро мы должны пересечься с ним.

Вчера мы не видели никаких следов Кристиана, похоже, мы сбились с его пути. Я, однако, надеялся, что мы найдем место, где он переправился через реку. Для этого мы разделимся и исследуем говорливый ручей в обоих направлениях.

– Значит, ты не собираешься следовать совету саксов? – спросил Китон.

– Я хочу спасти Гуивеннет, а не помочь суеверным язычникам. Я уверен, что он хочет добра, но я не могу позволить Кристиану настолько опередить меня…

И тут я вспомнил дневник отца:

«…я путешествовал девяносто дней, но в Оук Лодже прошло всего две недели…»

И Кристиан, всегда Кристиан, и потрясение, когда я увидел его чуть ли не стариком.

«…последние пятнадцать лет я хотел бы знать о тебе, слышать тебя…»

А его не было всего год!

Каждый день, который выигрывал Кристиан, мог быть неделей, а то и месяцем. Возможно, в самой середине леса, за огнем – сердцем страны, которое Кушар называла Лавондисс – находилось место, где время вообще не имело значения. Когда брат пересечет линию, он окажется очень далеко от меня, в стране настолько чужой мне, как… как Лондон для Кушар. И последняя надежда найти его исчезнет.