Города под парусами. Книга 3. Рифы Времени - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Калугин cтр.№ 25

– Чак варк, – только и сказал Элор Болгер.

От его веры в справедливость осталось только мокрое место, которое быстро подсыхало под лучами Сибура.

К двенадцати часам двадцать четвертого дня восьмого квада Корнстон вышел к месту встречи с мокрецами и лег в дрейф.

До Ревущего Портала оставалось меньше дня пути.

Мокрецы были уже на месте.

Получив подтверждение, что Корнстон именно тот город, что договаривался с ними о покупке воды, мокрецы снялись со скользящих якорей и повели свой остров навстречу городу.

Они причалили в районе кормы – там, где им указали.

На палубу города ступили шестеро невысоких, крепко сбитых мужчин в сапогах и длинных непромокаемых плащах с накинутыми на головы капюшонами.

– Почему они в капюшонах? – шепотом спросил у МакЛира Пармезан. – Дождя ведь нет.

– Из-за того, что мокрецы постоянно живут в районах с высокой влажностью, кожа у них очень бледная, с синюшным оттенком. Как у покойников, – объяснил МакЛир. – Поэтому они не показывают свои лица чужакам.

Энгель-Рок, улыбнувшись, протянул руку старшему мокрецу.

– Давненько не виделись, Вулла-Хоп.

– Я тоже рад тебя видеть, Энгель-Рок, – ответил мокрец и пожал протянутую руку. – Ты, как я погляжу, стал большим человеком. Офицерский мундир напялил.

Голос мокреца был сдавленный, приглушенный, как будто он говорил, стараясь не размыкать губы.

– Временно, – смущенно улыбнулся Энгель-Рок.

– Да брось! – ободряюще хлопнул его по плечу мокрец, для чего ему пришлось привстать на цыпочки и поднять руку вверх. – Если бы ты не был таким скромником, так давно бы уже стал капитаном!

– Как твои дела? – спросил Энгель-Рок. – Как жена, дети?

– Жена хорошеет, дети растут. Старший вот. – Вулла-Хоп положил руку на плечо стаявшему справа от него мокрецу. – Юлло, помнишь его?

– Еще бы, – усмехнулся Энгель-Рок. – Это же он в бак, в котором я мылся, волосатую жабу подсунул.

– Точно, – хохотнул Вулла-Хоп. – Ты после этого весь фиолетовыми волдырями покрылся. Так вот, прикинь, этот проказник жениться надумал!

Отец ткнул сына кулаком в плечо.

– Мои поздравления, Юлло, – сказал Энгель-Рок.

Мокрец в ответ молча наклонил покрытую капюшоном голову.

– В общем, живем нормально, – продолжил старший мокрец. – Потому, как ни крути, без воды никто обойтись не может. Может, заглянешь в гости? Милла будет рада с тобой повидаться.

– Рад бы, да не получится, – ответил Энгель-Рок. – Времени нет. Только зальем воду и – полный вперед!

– И куда вы направляетесь? – поинтересовался Вулла-Хоп.

– За Рифы Времени.

– Ну, ладно. – Мокреца заявление Энгель-Рока ничуть не удивило. При том, что любой другой на его месте был бы сражен наповал такой новостью. – Тогда заглядывай, когда вернешься. Заодно расскажешь, как там.

– Договорились.

– Ладно, давай делом займемся. Сюда, что ли, подключаться?

Мокрец указал на колонку с краном, рядом с которой они стояли.

– Сюда, – подтвердил Энгель-Рок.

Вулла-Хоп только рукой махнул, и его спутники тут же принялись разматывать брезентовые рукава, заблаговременно уложенные на краю острова.

– Тебе под завязку?

– Полный танк.

Мокрецы подсоединили к колонке сразу четыре рукава.

Вулла-Хоп звонко свистнул, и где-то невдалеке заухал помповый насос. Рукава задергались, как живые, и начали раздуваться, словно присосавшиеся пиявки.

– Пошло дело, – довольно кивнул мокрец.

Процесс закачивания воды в танк занял около двух часов.

После этого Энгель-Рок расплатился с Вулла-Хопом. Мокрецы скрутили свои шланги и, попрощавшись, двинулись назад, в зону дождевых фронтов, пополнять запасы воды в своем озере.

– Не хотел бы я быть мокрецом, – глядя им вслед, задумчиво произнес Пармезан.

– Это почему же? – удивился МакЛир.

Пармезан задрал рукав тельняшки до плеча.

– Видал, какая красотка!

– Шедевр!

МакЛир протянул палец, собираясь пощупать вытатуированную на плече у Пармезана красотку.

– Руками не трогать! – остановил его Пармезан.

– Так, ну и при чем тут твоя татуировка? – строго, по-деловому спросил МакЛир.

– Представляешь, что с ней станет, если она все время мокнуть будет?

Лицо Пармезана приобрело страдальческое выражение. Как будто тяжело заболел или даже, хуже того, умер кто-то из его близких родственников.

– Эй, вы, двое! – указал на них растопыренными пальцами Энгель-Рок. – Долго собираетесь ля-ля разводить?

Пармезан и Финн непонимающе переглянулись.

– А в чем проблема? – спросил МакЛир.

Энгель-Рок махнул рукой и, ничего не сказав, зашагал в направлении носа.

Никаких проблем не было. Но Энгель-Рок чувствовал, что начинает тревожиться. Капитан был абсолютно уверен, что, используя данные, полученные с помощью универсального дицентрика, они сумеют пройти за Рифы Времени. А может быть, только делал вид, что уверен. Чтобы своим уверенным видом вселять уверенность в остальных.

Энгель-Рок старался поступать так же. Но уж самому-то себе он мог признаться в том, что расценивает их шансы как один к двум. Один шанс за то, что им удастся без особых проблем пройти через Ревущий Портал. Два других за то, что их либо разнесет в клочья, либо они сядут на рифы. То есть навсегда застрянут в зоне, где время обращается в ничто. А если нет времени, следовательно, нет и движения.

Однако то, что они рассчитывали найти в Зоне Безвременья, стоило того, чтобы рискнуть и поставить на карту все.

Энгель-Року не было страшно. Но он не хотел, чтобы с Корнстоном что-то случилось.

Ветроходы услышали голос Ревущего Портала еще до того, как смогли увидеть его невооруженным глазом.

Портал действительно ревел!

Да еще как!

Он издавал низкий, монотонный гул, который время от времени резко взлетал вверх, превращаясь в дьявольский вопль, с присвистом и завыванием.

Продолжаться это могло от нескольких минут до получаса. После чего почти все звуки стихали. И снова был слышен только протяжный, низкий гул, тоскливый, как стон ветра в трубе брошенного дома.

Пыркий Зан, стоявший на марсовой площадке грот-мачты, невольно поежился. Не от страха, а от ощущения пустой безысходности, сжимающего душу всякий раз, когда начинался этот протяжный вой. Неприятное был ощущение. Казалось, в груди образуется пустота, которую ничем уже невозможно заполнить.