Смерш и ГРУ посвящается - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 69

* * *

— Алексей Филимонович, сегодня по рассекреченным документам ФСБ РФ, изложенным в книгах «Укрощение «Тайфуна» и «Лубянка в дни битвы за Москву», известно, что на случай вторжения гитлеровских войск быстро создавались группы сопротивления и подполья для ведения боевой, разведывательной и диверсионной работы. Минировались различные объекты, группы запасались оружием, взрывчатыми и горючими веществами.

— Недавно удалось прочесть материалы о том, что в тяжелые московские дни в органы госбезопасности в московскую группу пришла бывшая ткачиха с комбината «Красная роза». Молодая девушка Аня Камаева, окончив ускоренный курс разведшколы, готовилась для физического уничтожения главарей нацистской Германии в случае захвата Москвы. После войны она продолжала свой тернистый путь разведчицы на нелегальной работе за границей. Она была одним из консультантов фильма «Семнадцать мгновений весны». Этот процесс был масштабен и всеохватен. Как это проходило?

— Я тогда не мог знать всех тонкостей, но со временем стало известно, что кроме этого минировались различные объекты, запасалось оружие, взрывчатые и горючие вещества, продовольствие для подпольщиков. Приготовления были необходимы, так как передовыми частями 4-й немецкой танковой армии по маршруту Рославль-Юхнов-Медынь-Малоярославец двигались к столице подразделения особой команды «Москва» во главе с начальником 7-го управления РСХА, штандартенфюрером СС Зиксом. Задача у него была одна — ворваться с передовыми частями в Москву и захватить важнейшие объекты. Противостоять этому специальному подразделению врага должны были боевики ОМСДОН НКВД СССР, в особый период располагавшиеся в Доме Союзов и в ГУМе на Красной площади.

10-му полку совместно с Отдельной бригадой особого назначения ОМСДОНа была поставлена задача — защита центра Москвы и Кремля по линии Охотного Ряда до Белорусского вокзала. Одна из моторизированных частей ОМСДОН участвовала в ликвидации прорвавшихся к мосту через Москву-реку близ Шереметьево немецких мотоциклистов и бронетранспортеров. Все они были уничтожены, попав в своеобразный огненный мешок.

Планировалось использование нелегалов-боевиков, входивших в состав нескольких подпольных групп, оставляемых в Москве в случае отступления и сдачи города. Их конкретные задачи нам не были известны, но мы догадывались, что это наши самые смелые воины, а по существу, — смертники. Они должны были ликвидировать немецко-фашистских бонз. По всей вероятности, и Аня Камаева должна была стать такой смертницей. Эта работа была возложена на начальника Московского областного управления НКВД М.И. Журавлева. Немец почти что праздновал победу.

Спустя годы выяснилось, что в ночь с 8 на 9 октября 1941 года в кругу своих сообщников Гитлер хвастался — великий час пробил: исход восточного похода решен… Москва будет скоро окружена и стерта с лица земли. Но суд истории безжалостен!

— Алексей Филимонович, вы участник, как теперь известно, исторического парада 7 Ноября 1941 года. Как это было? Какая была погода? Стоял ли Сталин на Мавзолее Ленина? В последнее время в СМИ появились отдельные статьи, авторы которых пытались доказать его отсутствие, а показ его на трибуне Мавзолея — монтаж. Даже Солженицын договорился до того, что назвал этот парад опереточным и заявлял, что Сталина в Москве якобы не было.

— Начну с конца. Глупости все это. Это нечто иное, как попытка проходимцев и всяких нечистых душой переписать нашу историю.

Парад принимал Буденный, с поздравительной речью выступил Сталин, которого я видел и слушал, стоя в одной из парадных коробок. Он сказал тогда, обращаясь от имени партии и народа к советским воинам, проникновенные слова, основной смысл которых помню до сих пор. По памяти точно не передам их дословно, а вот то, что есть в исторической литературе, — полностью подтверждаю:

«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии!»

Именно так и сказал Сталин.

Надо отметить, что Москва уже на пятые сутки с начала войны была объявлена на военном положении. События развивались стремительно и, надо прямо сказать, не в нашу пользу. Нужно было показать миру и советским гражданам, что Москва стоит и выстоит. Необходимо было поднять планку патриотического духа, вдохнуть людям веру, что враг не войдет в столицу, что она, власть, во главе со Сталиным владеет обстановкой. Что касается погоды, то снегопад и сильный ветер в тот день мешали не только возможным бомбардировочным атакам противника с воздуха, но и церемонии прохода войск и военной техники. Снег падал то крупными мягкими снежинками, то вовсе переставал, чтобы через минут пять-десять снова швырнуть в лица не белые пушинки, а колючие, сухие небесные послания. Иногда порывы ветра чуть было не сбивали нас с ног.

Но вы посмотрите киношную хронику того патриотического действа и убедитесь в монолитности парадных коробок и синхронности шагов проходящих воинов мимо правительственной трибуны. Одна наша рота сразу после парада направилась на Волоколамское направление и почти вся полегла там. Возвратились в полк единицы — почерневшие от пороховой копоти, израненные, все в земле… Было много раненых моих боевых товарищей. Помню, мы пели ротой песню, где были такие слова:

Мы выроем немцу могилу

В туманных полях под Москвой…

И вырыли ее — много немцев погибло на подступах к советской столице.

Я с остальными воинами по приказу командования убыл в Лефортово, на Красноказарменную улицу, дом № 4. В этом доме располагался штаб 10-го мотострелкового полка особого назначения. Мы прибыли в свои подразделения для выполнения специальных и, я бы сказал, специфических задач, которые осуществлялись в Москве и в Подмосковье вплоть до середины 1944 года. В том числе по очистке столицы от «пятой колонны» и диверсантов. По существу, я «провоевал» в Москве, а потому, «…Москвою привык я гордиться» и горжусь до сих пор. Стыдно было только в 1993 году, но не за столицу, а за власть предержащих, за их преступление. Вот тогда было не по себе… Той бойней разве можно гордиться?! Это был наш позор.

В 1944 году выезжал в составе полка для выполнения специального задания НКВД СССР в Румынию.

— А как вы попали в военную контрразведку, будучи пулеметчиком?

— В декабре 1944 года приказом командира полка я был переведен в распоряжение отдела контрразведки Смерш дивизии имени Ф.Э. Дзержинского на оперативную работу. А в начале апреля 1945 года, после непродолжительных занятий на курсах, меня откомандировали для работы в должности оперуполномоченного военной контрразведки Смерш 98-го пограничного отряда Западного погранокруга в город Любомль Волынской области. По прибытии в часть в оперативное обслуживание принял маневренную группу и некоторые другие подразделения штаба погранотряда. Эта группа вела не только разведку, но и активно участвовала в боестолкновениях с бандитами разного пошиба: бандеровцами, оуновцами, уповцами, бульбашами, как только они себя и мы их ни называли.