Связанные - читать онлайн книгу. Автор: Галина Краснова cтр.№ 44

— Нет. Я лишь прошу тебя забрать ее оттуда и вернуть мне. Ее уже начали пытать. Я чувствую ее боль, которая сводит меня с ума. Стопы, ладони, живот… На сколько я знаю процедуру, следующими будут глаза, которые выжгут раскаленным железом. Спаси ее и верни мне, а я стану твоим преданным слугой. Мое полное послушание и даже клятва верности в обмен на ее жизнь.

Он явно этого не ожидал. Глаза широко распахнулись, нижняя челюсть слегка отвисла, пальцы дрогнули — все признаки удивления. Можно сказать, даже шока.

— Ты готов на это ради какой-то человеческой девчонки?

И зачем задавать такие кретинские вопросы? Конечно, я готов.

Подтвердив слова энергичным кивком, я поднялся с кресла.

— Ты чего-то хочешь? Может мне встать на колени? Это не трудно.

Я уже начал опускать перед ним, когда неожиданно оказался в объятиях, заставивших меня напрячься. Подобного я не ожидал.

— Ты сильно изменился сын. Я спасу эту малышку в обмен на твое послушание.

Он разжал объятия и заглянул мне в глаза, ища там что-то важное.

— Я буду преданным рабом тебе, клянусь жизнью и посмертием.

— Но мне не нужен раб! Мне нужен…

В чем нуждался Демиург я так и не узнал, так как голову пронзила адская боль. В глазах потемнело и сознание позорно ретировалось.

Жалость оставь жалким, достойным дай свое сочувствие.

NN

Женька

Первая осознанная мысль, как ни странно, была — мне хорошо! Нет, даже очень хорошо! Правильно говорят, что для того, чтобы человек почувствовал себя на вершине блаженства, надо отнять у него все, а потом сделать как было. Вот насколько мне было плохо в тех казематах, настолько же мне хорошо теперь. И неважно где я нахожусь. Главное, что я сейчас в тепле, сухости, покое и, кажется, безопасности. Вот только темно почему-то. Глазки слиплись и не открываются?

Я подняла руку, для того, чтобы проверить глаза, но натолкнулась на неожиданное препятствие в виде непонятной повязки на лице. Но почему? Я же уверена, что я уже не в руках фанатиков, хотя и не понятно, откуда взялось это знание. Да и не чувствую я нигде боли, хотя знаю, что все пальцы должны быть сломаны.

— Женька?

Хриплый шепот мне опознать не удалось. Неужели я снова попала кому-то в плен?

— Кто вы? Что вам от меня нужно?

Надеюсь, панические нотки не так заметны, как мне кажется.

— Это я, Дарелин. Ты меня помнишь?

Такое трудно забыть. Как там говорили мои знакомые девчонки? Жутко сексуальный, преступно красивый, настоящий мужчина мечты. Ага, только он еще временами зануда, скотина, тиран и деспот. Сатрап. Но как же я рада его слышать!

— Дарик, я так скучала по тебе, ты даже не представляешь. Так тосковала по тебе.

Что это было? До ужаса напоминает всхлип. Но ведь он не может плакать! Мужчины не плачут! Или это моя вина? Да, иначе и быть не может. Я ведь все рассказала тем фанатикам. Я не героиня, я раскололась уже на втором сломанном пальце. Плакала и молила их прекратить. Наверняка, они причинили много ему вреда, может даже уничтожили все, ради чего он так долго трудился.

— Женя…

— Прости меня Дарелин, я не хотела им говорить! Я правда не хотела, но было так больно, так страшно…

Я не смогла договорить, так как оказалась подхвачена и прижата к груди. Да еще так крепко. Кстати, оказалось, что Дарик пахнет божественно. Мылом, потом и чем-то спиртным.

— Глупая девчонка.

Я и так знаю, что дура, но зачем напоминать?

Сын Демиурга уткнулся носом мне в волосы, и я явственно почувствовала влагу. Он действительно плакал. И от этого стало так неуютно. Для меня он был всесильным, непоколебимым.

— Дарик? Все так плохо?

— Твои глаза… У меня не получается вылечить твои глаза. Фанатики выжгли их особым сплавом, который блокирует мою магию. Грубой мощью можно было бы пробиться, но нужна тонкая работа. Прости, у меня не получается.

На некоторое время. Я потеряла дар речи. В голове никак не желала уложиться мысль, что я больше никогда и ничего не увижу. Как это, жить в мире тьмы, полагаясь лишь на слух и осязание? Разве это возможно?

— Прости меня, Женька, я должен был раньше позвать его. И он бы вытащил тебя, и глаза были бы целы. Я так виноват…

А с другой стороны, живут же люди как-то?

— Ты не виноват. Ты ни в чем не виноват. Это несчастный случай. А то, что видеть не буду, так и ладно. Не придется глазеть на постные физиономии твоих дроу.

Даже я услышала, как фальшиво это прозвучало. И те не менее я попыталась нащупать лицо Дарелина, чтобы успокоить его. Он и правда не виноват в произошедшем. Он сделал что мог и даже больше.

— Женька, я…

— Дарик, мне кажется или ты лопоухий? — перебила его я, ощупывая вышеозначенный орган.

— Ох и глупая же ты…

— Шес, зараза, как я выгляжу?

— Восхитительно. — отстранено пробормотал мой телохранитель, и я поняла, что он даже не взглянул на меня. Мужчины! Как же они бесполезны в этом деле! Ну почему рядом со мной нет какой-нибудь верной подружки?

— Ну все, я уродина. Не пойду никуда, запрусь и буду сидеть здесь, чтобы никто не мог потом сказать, что на свадьбе Владычицы была какая-то идиотка, не умеющая толком одеваться!

Я сердито одернула юбки праздничного наряда, который даже не видела. После тщательного ощупывания осталось лишь смутное представление. Вроде пышная юбка, шнуровка на спине, вышивка точно есть. В остальном — ни малейшего понятия.

— Но Жени, ты же прекрасна как видение! Это платье тебе очень идет, а красотой ты затмишь всех, даже невесту!

Я скептически задрала бровь и постаралась всем видом выразить сомнение.

— Тогда скажи, какого цвета платье?

— Э… красное? — неуверенно промямлил он.

Изобразив вселенское страдание, я попыталась потереть виски, но наткнулась на шелковую повязку, закрывающую глаза. На душе стало тоскливо. Дарелин честно предупредил, что вылечить это может только Демиург, если его об этом попросить, но я не спешила. Дарик и так уже отдал многое за мое спасение. Он расстался с самым дорогим — со свободой. И просить его пожертвовать большим — свинство с моей стороны.

— Шес, выйди и найди мне какую-нибудь девушку, которая сможет мне объяснить нормально.

— Ты стала слишком капризной, Жени.

— Имею полное право. — фыркнула в ответ я. — Иди уже. В плане одежды ты абсолютно безнадежен и даже, я бы сказала, бесполезен.

Он как- то уж нарочито обреченно вздохнул и покорно вышел, но в комнату сразу же кто-то вошел. Это я почувствовала, благодаря обострившемуся из-за слепота восприятию мира. Теперь я точно могла бы сказать, сколько живых существ в комнате. Еще бы научиться не спотыкаться и не ронять всякие хрупкие вещи со столов, типа раритетных ваз возрастом в десять тысяч лет.