Призрак Великой Смуты - читать онлайн книгу. Автор: Александр Харников, Александр Михайловский cтр.№ 61

А я с благодарностью вспомнил полковника Антонову и ту встречу в Женеве. Все произошло точно так, как она предсказала. Я счастлив. Одно только огорчает меня безмерно, что моя Анечка, как и другие собратья по поэтическому цеху, узнав о том, что я пошел на службу к большевикам, отказалась со мной знаться, не понимая, что большевики приходят и уходят, а Россия остается.

20 апреля 1918 года. Петроград, Таврический дворец

Лишь в нескольких кабинетах Таврического дворца каждый вечер не гаснет свет. Уже далеко за полночь, а в окнах поблескивают огоньки керосиновых ламп или красноватый свет местных электрических лампочек на десять свечей. Каждый трудящийся, проходящий мимо Таврического дворца в столь поздний час, знал, что это члены Советского правительства не спят и думают о том, как сделать его жизнь еще лучше.

За одним таким окном находился кабинет Владимира Ильича Ульянова-Ленина, лидера партии большевиков, председателя ВЦИК Третьего съезда Советов, главного идеолога и теоретика строительства новой жизни. Вот и сейчас засидевшийся допоздна Ильич продолжал что-то писать своим быстрым малоразборчивым почерком в большой блокнот, лежащий перед ним на столе.

Почерк у Владимира Ильича был «летящим» – это когда мысли летят птицей вперед, а рука, которая их фиксирует на бумаге, отстает. Разбирать почерк вождя мировой революции могла лишь Надежда Константиновна Крупская и особо избранные из его секретарей, которые потом будут «дешифровывать» написанное Лениным и продиктуют его слова хрипловатой машинистке, лихо стучащей по клавишам «Ундервуда» прокуренными желтыми пальцами с коротко подстриженными ногтями. Потом курьер отнесет напечатанное в редакцию, и наутро газета «Правда» выйдет с очередной программно-теоретической статьей на первой странице.

Но сегодня Ленин работал не над вопросами сиюминутной тактики, которая, как змея, извивалась меж камней политической жизни, а занимался тем, что пытался силой своей мысли проникнуть в будущее и набросать план грядущих преобразований. Если идея всеобщей справедливости один раз уже потерпела фиаско, выродившись и бесславно погибнув в далеком 1991 году, то кому, как не Ульянову-Ленину, следует пытаться найти способ преодоления будущего вырождения единственной правящей в России партии.

А ведь другого пути нет и не будет. Партия большевиков – это единственная более или менее организованная сила в том хаосе, который остался в России после краха Временного правительства, сумевшего разрушить старый порядок, но в бесконечной говорильне не удосужившейся установить новый.

К партийным деятелям тоже надо относиться весьма осторожно. После Февральской революции ряды партии умножились, и она, как катящийся со склона горы снежный ком, вбирала в себя: перебежчиков из партий эсеров и меньшевиков, рабочих от станка, солдат-фронтовиков, кадровых военных, профессиональных уголовников, разного рода проходимцев и пламенных юношей с горящим взором, которых позвала в бой романтика революции.

Если им всем дать волю, то на просторах одной шестой части суши громыхнет Гражданская война, как ни старался затоптать ее тлеющие очаги полковник Бережной со своим воинством. Угроза такого развития событий еще сохранилась, и наибольший риск для советской власти несли перегибы партийных деятелей на местах. В местные советы порой попадали такие сволочи, с которыми противно было бы общаться даже самым отпетым уркаганам.

Не лучше уголовников оказались и некоторые «старые большевики»: Зиновьев, Каменев, Пятаков, Радек, Бухарин, для которых народ – не более чем подопытный кролик в великом социальном эксперименте, или «охапка хвороста, брошенная в костер мировой революции».

Ленин отложил в сторону вторую книгу пятого тома «Истории КПСС в 6 томах под редакцией П. Н. Поспелова» и взял в руки утыканную множеством закладок книгу Елены Прудниковой «Творцы террора». Люди, чьи дела, или, если сказать точнее, преступления, описанные в этой книге, существуют на самом деле, и, скорее всего, они повторят их и в новой реальности. С ними все просто – эти люди взяты на заметку, и справиться с ними не составит труда.

Хуже другое – на их месте появятся другие, не столь заметные, внешне исключительно правильные, но оттого не менее опасные деятели, и тогда все покатится по наезженной колее. Снова Гражданская война, белый и красный террор, «чистки» и кампании беспощадной борьбы с «врагами народа». Пусть накал страстей уже значительно ниже, чем в другой реальности, но все равно мало никому не покажется. Партии большевиков нужны люди дела, грамотные, болеющие душой за конечный результат, а не прожектеры и фантазеры или упившиеся самогоном местечковые царьки.

Для того чтобы выстоять в классовой борьбе, нужна партия гибкая, умеющая приспосабливаться к особенностям политического момента, способная к самоочищению от скверны, комчванства и некомпетентности. Другая угроза советской власти заключается в подмене государственного аппарата партийным, взявшим на себя несвойственные для партии функции прямого управления советскими и хозяйственными органами, что приведет к хаосу в управлении и произволу на местах.

По идее, партия большевиков должна стать чисто политической силой, влияющей на жизнь в стране своим авторитетом и через подчиняющихся партийной дисциплине членов партии большевиков, назначенных или выбранных на те или иные посты. Первичным в таком случае надо считать государство трудящихся, а правящая партия большевиков в нем оказывается на роли руководящей и направляющей силы, отнюдь не подменяющей собой это самое государство.

До этого момента Владимир Ленин исходил из прямо противоположной парадигмы, делая упор на партию и декларируя постепенное отмирание государства. Беспощадно борясь с фракционностью и оппозицией, как справа, так и слева, и приводя свою партию к монолитному единомыслию и сплоченности, он в то же время, в случае необходимости, привлекал к работе людей со стороны.

Так, например, ради финансирования подготовки к вооруженному восстанию в партию большевиков привлекли Троцкого и его команду из «межрайонцев». Троцкий тогда, по рекомендации Свердлова, сразу вошел в ЦК и стал одним из четырех членов Исполнительного бюро, органа, руководившего подготовкой по захвату власти.

И в той, и в этой редакции истории такой подход принес Советской России множество бед. В той – больших, в этой – поменьше. Но все равно получается, что для дела было бы лучше, чтобы партия большевиков шла своей дорогой, а Троцкий со своим американским десантом – своей. И это ошибка его – Ленина.

Потомки из будущего, напротив, усилили партию и придали ей новый импульс. Но все еще только начинается, впереди есть опасные моменты, пройти которые необходимо без вооруженной помощи потомков, а проще говоря, лучше всего будет, если эта помощь вообще не понадобится. Речь идет о левых эсерах, ситуационно являющихся союзниками большевиков, и об опасностях этого союза для юного советского государства. А ведь за левыми эсерами идет еще значительная часть крестьянства, за ними сила и мощь боевой организации, привыкшей решать политические споры с помощью бомб и браунингов.